Во власти мужа - Дана Алексеева

— Господи, да вы же рожаете… — увидев мои мучения, прикрыла ладошкой рот Валентина, а телефон выпал из дрожащей руки.

От ее слов меня передернуло. Глаза злостно сверкнули.

— Что ты болтаешь тут?! Позвонила в скорую?!

— Да, побежала вещи собирать… — прикусила она язык и забегала по комнате.

Что делала я? Молилась про себя и стонала от боли… Успела одеться, когда живот отпускало и перепсиховаться от того факта, что скорой до сих пор не нет.

— Да же их носит?! Позвони им, чего стоишь?! — я ругалась от того, что мне становилось по-настоящему страшно.

Все пошло не по плану. Мы тщательно подготовились к предстоящим родам. Нашли лучшую клинику, лучших специалистов… Но к такому я не была готова. Ночь, за городом, и скорой все нет.

— Звони Жене. Пусть приезжает. Поедем в клинику.

— Да как же Жене… Вы же отпустили его сегодня, отмечать день рождение, он наверняка уже выпил…

— Ты слишком много болтаешь! Звони, говорю… Ааааа… — живот снова захватила схватка и заставила согнуться и скорчиться от боли.

Валентина была права. Женя был вне доступа. Наверняка, он вообще в Москве. Богдан, как назло, тоже не отвечал. От этого паника нарастала еще больше, и это мешало мыслить здраво.

После часового ожидания к нам приехала скорая, которую в эмоциях я прокляла благим матом и велела везти меня в мою клинику, где я должна была изначально рожать.

— Вы с ума сошли? Поедем в ближайший роддом. Или вы хотите родить в машине… — посмотрела на меня медсестра и звонко прицокнула.

В тот момент, я готова была отрезать ей этот язык, которым она прицокнула. А ее замечания насчет ого, что я ору, как будто меня режут, окончательно обозлили меня, и я опустилась до взаимных грубостей.

— Дышите, и успокойтесь… Все рожали, и вы родите. — усмехнулась медсестра и зависла в телефоне, пока водила, не спеша ехал в роддом.

— Ууууу… — прогнулась я в спине, цепляясь ногтями в руку Валентины, которая успокаивала меня, как могла. — Надо позвонить мужу…

Я выкинула телефон на колени Валентины, чтобы та набрала номер Богдана.

Гудки прекратились, и она передала мне телефон:

— Говорите, он ответил. — прислонила к моему уху айфон.

— Богдан, я кажется рожаю… — надрывно и с плаксивостью в голосе заявила я, надеясь на поддержку.

Но он не услышал меня. Зато его слышала я. Не отчетливо, но голос разобрала, и еще женский заливистый смех… Богдан вовсе не хотел отвечать, это произошло случайно, возможно телефон был в кармане брюк и его подвёл чувствительный сенсер экрана.

— Ненавижу… — прошипела я, ощущая грудь налилась свинцом, а глаза кровью и слезами.

Кто — то сказал, что мужчины не плачут…

Самая жестокая ложь.

Вы когда-нибудь держали в руках мертвое тело своего ребенка?

Если нет, то вряд ли поймёте, что я чувствовал в самый ужасный момент моей жизни.

Когда ты мчишься в роддом к своей рожающей жене и понимаешь, что всё… Ребенка больше нет, и ты чуть было не потерял жену. Два самых ценных и дорогих человека, которые у тебя есть.

После звонка Валентины я диким разъяренным яком помчался в роддом… Уже тогда я понимал, что случилось что-то плохое, ведь домработница тараторила, смешивая слова и всхлипывая от эмоций, которые ее переполняли.

Таша пыталась позвонить мне, но несколько пропущенных вызовов я заметил слишком поздно! Будь я проклят! Мы с сестрой поднялись наверх и начали рассматривать старые фотоальбомы. Кристина прилетела из Америки и хотела сделать сюрприз Таше, приехав завтра к ней с малышом, которому уже исполнился год. Таша была в очень в хороших отношениях с моей сестрой и им было бы о чем поговорить между собой накануне долгожданного материнства.

Но никто не предполагал, что произойдет все именно так… Меня не было рядом. Тогда, когда был нужен ей… Чертов сукин сын! Чувство вины моментально легло на сердце и сотнями уколов вонзалось в него, убивая изнутри.

Когда мне показали моего малыша, я больше ничего не слышал и не чувствовал, внутри все онемело, а потом я упал с этим безжизненным кулечком на колени и рыдал, захлебываясь слезами. Проклиная себя за все на свете и съедая себя за то, что ничего не можешь изменить. Ты бессилен.

Настоящий кошмар… Но тогда я еще не знал, что этот кошмар только начинался…

Как сказали врачи, из- за открывшегося кровотечения, моя жена тоже рисковала жизнью и потеряла сознание, прежде чем понять, что ее ребенок родился мертвым…

Моя Таша еще ничего не знает. Лежит в палате под капельницей вся бледная и бессильная. Новость о смерти Роберта убьет ее… В тот момент я уже начал бояться, что вслед за сыном могу потерять и жену… Руки трусились, а в бетонной голове стояла мертвая тишина, которая оглушала.

— Ваша жена пришла в себя, — из палаты вышел врач, и видя мое измученное состояние, добавил. — Мы может сами с ней поговорить.

— Нет. Я пойду. — решительно сказал я и двинулся в палату, из которой я услышал голос Таши. Я слышу, как она произносит имя Роберта и требует привести его к матери.

— Я с тобой. — взяла за руку меня сестра, сильно переживая из-за произошедшего.

— Нет. Сиди здесь.

Так будет лучше. Я должен ей сказать, но смогу ли… Смогу. У меня нет выхода, как и у моей жены, остается только принять то, что произошло, и я попытаюсь ей это объяснить…Но черта с два значат мои слова и все ненужные объяснения, когда ребенка уже нет! У меня до сих пор трясутся пальцы и подрагивает кадык, в котором скопилась горькая желчь, а мои руки… Кажется, они до сих пор пахнут маленьким Робертом.

Впившись ногтями в кожу, я сжал кулаки, сжал все живое внутри, не позволяя эмоциям выйти из под контроля и зашел к ней в палату.

Она напугана. Большие больные глаза встревожены и требуют объяснений.

— Ты? — она тяжело и часто дышит. — Где мой сын? Где Роберт? Они не показывают мне его!

Таша паникует. Я молча подхожу к ней, обхватываю ее дрожащие плечи и смотрю прямо в глаза. Чувствую, что не в силах унять слезную пелену, которая мгновенно встала в глазах.

— Наш сын…

Беру паузу. Вслух сказать это гораздо сложнее, особенно когда не хочешь мириться с этим и верить в это. Таша вздрагивает, предчувствуя мои слова.

— Умер.

Помню, как она вцепилась в меня, до крови впиваясь когтями в кожу, и как надрывно кричала мне в лицо, когда удерживал её

— Ты лжешь! Лжешь! Я тебе не верю! Верните мне моего Роберта!

Она просто впала в истерику. Потихоньку начала сходить с ума. Ее плохое физическое состояние умножилось на психическое расстройство и… В итоге, я все-таки потерял жену.