Убийство в Кокоа-Бич - Олег Агранянц

— Кто такая мать Вадима?

— Прыгунья. Спортсменка. Прыгает с шестом. Она прыгает, а сын изучает птичек в зоопарке. Я ее никогда не видел. И чтобы я жалел об этом!

— У вашей матери есть знакомые в Орландо?

— Нет, но во Флориде живет одна ее знакомая.

— Тамара Князева?

— Да, именно она.

— Вы ее знаете? Она ее хорошая подруга?

— Какая подруга! Работали вместе.

— Она хорошая женщина?

— Какая хорошая! Плохая!

— И ваша мать поддерживала с ней отношения?

— А разве вы не поддерживаете отношения с плохими людьми? И перестаньте задавать вопросы. Скажите мне, что случилось с моей матерью.

— В морге в Орландо лежит женщина, похожая на вашу мать. Только не пугайтесь. Ошибка очень даже возможна.

— Что значит похожа?

— Я вам дам адрес полицейского участка в Орландо, там вы сможете узнать все подробнее.

— Ее убили?

— Не надо делать быстрого заключения.

— Он ее убил. Мне с самого начала не понравилась, что она летит с ним. Его арестовали?

— Человек, которого мы подозреваем в убийстве, скрылся.

— Я сегодня же вылетаю в это Орландо. А его я найду. Я его обязательно найду. И это будет его последний день. Бедная мама. Мне с самого начала не нравилось, что она летит с ним.

Я продиктовала координаты Сэма.

* * *

Я позвонила отцу:

— Валико рассказал, что его мать со своим пасынком была в гостях у Тамары. Через день после убийства в Кокоа-Бич, с ее счета было снято почти шестьдесят тысяч долларов. Теперь мы знаем, кто убил, кого убили и почему.

— Осталось дело за малым: поймать убийцу, — резюмировал отец.

Весь следующий уик-энд я провела дома, и мы, конечно, обсуждали дело об убийстве в Кокоа-Бич.

Мы теперь знали, что после смерти Бориса Ферапонтова его жена Люба и сын от первого брака Вадим встретились во Флориде с подругой Любы Тамарой Князевой. Вадим и Тамара решили убить Любу, им нужны были деньги. Вадим находит человека, на которого можно «повесить» убийство. Это русский, он живет в Орландо без документов, фамилию его мы никогда не узнаем. Вадим возит его к Князевой, каким-то образом заставляет его написать записку «Тамара, прости» и после убийства Любы вешает, симулируя самоубийство. Князева снимает с счета Любы шестьдесят тысяч и вместе с Вадимом отбывает в Африку. Как ей удалось обмануть служащих банка и полицейских в Кении, мы не знаем, но можем предположить: они либо подменили фотографию в паспорте, либо она как-то изменила внешность. В Найроби Вадим убивает Князеву и скрывается. Мы теперь знаем почти все. Кроме, пожалуй, самого главного: где Вадим.

— Попытайтесь найти его мать, — посоветовала мама.

— Совет хороший, — признал отец. — Но как?

— Позвони Кузякину.

— Позвонить можно. Но вот только данных у нас мало.

— Почему? — не согласилась я. — Мы знаем, что она прыгала с шестом, чемпионкой, правда, скорее всего, не была. Была замужем за профессором Ферапонтовым. Впрочем, тогда он профессором не был.

— Сложно, но можно попытаться. Все-таки прыгуний с шестом у нас не так много.

Отец включил скайп.

— Ты будешь звонить в Москву прямо сейчас? — удивилась я.

— Да.

— Ты знаешь, который час в Москве?

— Нет.

— Три часа ночи.

— Самое лучшее время для того, чтобы кого-нибудь застать дома.

Он набрал номер. Послышались гудки. Мы терпеливо ждали.

— Он тебя узнает?

— Мы не виделись с Маратом, пожалуй, лет десять.

Наконец мужской голос:

— Слушаю.

— Вы не знаете, в каком году состоялась премьера «Чайки» в Художественном театре?

— Здравствуй, Жень. И не говори, что будишь старого и больного человека посреди ночи, для того чтобы узнать, когда эти проходимцы Станиславский и Немирович-Данченко показали публике очень скучную пьесу. Что тебе надо?

— Почему больного? Что старого, это понятно. Но больного…

— Ты звонишь оттуда, где еще день. И где можно достать нужное мне лекарство.

— Какое?

— На слух не запомнишь, я пошлю тебе скайпом. Как твои дела? Надеюсь, рядом с тобой твоя очаровательная Марина?

— Да.

— А дочка?

— И дочка рядом.

— Она еще не замужем?

Ответила я:

— Здравствуйте, дядя Марат. Я еще не замужем.

— Дочки такого папы, как твой, всегда ищут жениха, похожего на отца. А такого, как твой отец, больше нет. По крайней мере, другого такого, кто бы разбудил больного человека в три часа ночи и спросил, когда была премьера в театре.

— У меня к тебе вопросы. Точнее, один вопрос. Мне нужно найти женщину, которая профессионально занималась легкой атлетикой в восьмидесятые годы.

— Имя, фамилия.

— Девичью фамилию не знаю. Она вышла замуж за некоего Ферапонтова. Потом развелась. Сохранила ли она фамилию мужа или взяла свою, не знаю. Вышла ли снова замуж, тоже не знаю. Как зовут, не знаю..

— Не густо.

— Занималась она прыжками с шестом.

— Это уже лучше. Найти девицу, которая профессионально занималась прыжками с шестом в восьмидесятые годы, трудно. Но можно. Прыжки с шестом — это не бег на средние дистанции. Побежать может любая, но с шестом… Что ты хочешь узнать о ней?

— Меня интересует ее сын. Мне нужно знать, где он сейчас.

— Понял. По какому адресу прислать название лекарства ты знаешь?

— Знаю.

— Тогда все. Я хочу еще поспать.

Вечером мы поехали в совершенно уникальный ресторан. Раз в неделю официантами там работали солисты местной оперы и пели под заказ. Отец попросил «nessun dorma» и «официант» спел. Пел он профессионально. Мы были в восторге. Пришлось платить сверхсолидные чаевые. Обычно мама контролировала, не слишком ли много отец дает на чай, но в этот раз она даже проверила, не слишком ли он дал мало.

Сержант Блезер позвонил в четверг:

— Завтра в Орландо прилетает Мески. Заберет тело матери. Нужно будет познакомить его с делом. Приезжай.

— Завтра не могу, только через день.

— Хорошо. Он за один день не управится.

Через день вечером я снова была дома, а на следующее утро явилась в контору шерифа.