Ликует форвард на бегу - Дмитрий Валерьевич Политов

— Жалко Одувана, — вздохнул Володька Ларин. — Вот скажи, Малой, что за дурь Вальке в башку ударила, что она на него с ножом полезла?

— Я почем знаю? — мгновенно окрысился Данила. — Свечку во время их разборок не держал. Так что, без малейшего понятия. Поди их, людей искусства, пойми — настроение меняется, будто погода весной: то снег, то дождь.

— Не кипятись, — примирительно сказал Аничкин. — Мы все прекрасно знаем, что у нее характер бешенный. Непонятно просто, как она до «мокрухи» дошла.

— Сплюнь, — мрачно посоветовал товарищу Маслов. — И по дереву постучи. Живой ведь бразила. И, даст бог, выкарабкается. Парень он крепкий, организм тренированный. Должен выкарабкаться. Попылим еще вместе.

Футболисты согласно загомонили, поддерживая слова Валерия. На шум из тренерской выглянул Голодец. Лицо его подозрительно раскраснелось, а глаза характерно поблескивали.

— Чего шумите? — поинтересовался он, недовольно щурясь. — А ну, расходитесь по комнатам. Сейчас час отдыха или что? Смотрите у меня, будете на вечерней тренировке филонить, мигом отправлю кросс бегать!

— Напугал ежа, — хмыкнул Жора Рябов. Но все же направился вразвалочку по коридору в направлении своей комнаты. — Пошли, парни, даванем минуточек шестьсот.

— Малой, а сколько эта фигня с Ривелино может продолжаться, — насели на Данилу Семин и Эштреков.

— Точно не скажу, — с сожалением развел руками Мельник. — Там разброс по времени может быть большой — от пары дней до нескольких недель. Но вы не переживайте, при таком раскладе врачи за пациентом день и ночь смотрят. И если хоть что-то в его состоянии меняется — неважно, в лучшую или в худшую сторону — они сразу же реагируют.

— Скажи, — замялся Владимир. — А ты когда с Малявиной…это самое…ну, хороводился, в общем, не замечал за ней чего-нибудь эдакого?

Данила остановился и глянул на него исподлобья.

— Знаешь, — тяжело сказал он. — Не имею такой привычки: болтать о том, что происходит в моей спальне. Это личное!

— Брэк! Разошлись! — Юрка встал между ними и улыбнулся. — Поняли мы, Малой, все поняли. Не хочешь — не рассказывай. Пошли, Володь.

Мельник проводил их неприязненным взглядом. Какая разница, кидалась на него Малявина с ножом или нет. Он-то жив и здоров, чего не скажешь о Ривелино. Сейчас и правда самое главное, чтобы бразилец очухался и пошел на поправку. И так уже на базе не протолкнуться от всяких — разных высокопоставленных начальников, следователей и прочих деятелей. Ходят, душу тянут, тренироваться нормально не дают. Коллеги по базе — баскетболисты с волейболистами — из-за этого глядят волками и матерят втихомолку. Нет, оно, конечно, понятно — скандал на весь мир — в СССР зарезали известного игрока. Пища для вражеских «голосов» знатная. Но пока никаких подробностей об этом происшествии ни у кого нет. Кто его знает, что именно произошло в квартире актрисы той злополучной ночью? Малявина, по слухам, даже не в изоляторе временного содержания, а в психиатрической больнице пребывает. Говорят, тяжелейший нервный срыв.

Хорошо еще, что сам Данила на время происшествия имел железобетонное алиби и никаким боком с ним не соприкоснулся. В момент трагического инцидента Мельник общался с дюжиной весьма известных товарищей, которых страсть как интересовали детали победного матча с «Барселоной», причины невоздержанности Данилы в игре с «Араратом» и перспективы «Динамо» и сборной команды страны в грядущих матчах за Суперкубок и отборочных играх за право попасть на чемпионат мира в Мексике. Хоть какая-то польза от семейства Андреевых. А то, зная, как в последнее время ветреная Фортуна то и дело норовит повернуться к футболисту своей филейной частью, как пить дать пристегнули бы к преступлению в качестве соучастника. А что, мамаша Ленкина, как выяснилось, весьма решительно была настроена. Может быть сейчас, когда драгоценная дочурка улетела обратно к мужу, подуспокоится.

В комнате Данила оказался один. Бросил сочувственный взгляд на пустую койку, которую до недавнего времени занимал улыбчивый смуглый бразилец и с раскаянием подумал, что хорошо бы попробовать навестить его в больнице. И, загоревшись от внезапно пришедшей в голову мысли, решил: надо срочно раздобыть где-нибудь бананов, авокадо, фейхоа и прочих диковинных фруктов. Вдруг поможет Одувану родной запах — придет в себя? Черт, вопрос только в том, продают ли сейчас в Москве подобную экзотику? По идее, можно наведаться в «Березку». Но там же все по чекам. А с этим у Данилы было туго. Спекулянты-фарцовщики? Теплее. В крайнем случае, есть Маслов — у него среди этой публики чуть ли не родня имеется. Помнится, хвастался давным-давно знакомствами с различными авторитетами. Сходить что ли, не откладывая дело в долгий ящик, поговорить с ним на эту тему?

Мельник высунулся в коридор. О, на ловца и зверь бежит.

— Валер, можно тебя на минуточку?

Маслов подозрительно оглянулся.

— Чего не спишь, Малой?

— Можно подумать, ты в кровати! — тихонько засмеялся Данила. — Зайди на пару слов. Да не боись, это не про твой феерический забег.

— Подумаешь, напугал! — Валерий презрительно усмехнулся. — Раз обещал, то сделаю, не переживай. Вот кодла эта с Петровки и Лубянки нас в покое оставит и пробегусь. Чего хотел?

Данила поделился с ним своей идеей. Маслов задумался.

— Знаешь, — медленно сказал он, наконец. — В принципе, иногда бананы и ананасы в «Елисеевском» выбрасывают. А тебе точно именно эти фрукты нужны, обычный лимон не подойдет?

— Хрен его знает, — честно признался Мельник. — Там все настолько зыбко, что поручиться невозможно — поможет или нет.

— Тогда другой вариант, — Маслов почесал висок. — Можно в аэропорт прокатиться. Найдешь экипаж, что на Кубу летает или в Южную Америку и спросишь у них. В конце концов, просто дашь денег, и они тебе привезут хоть целый мешок этого добра.

— Хорошая мысль, — теперь уже задумался Данила. — Знаешь, мне как-то в голову не пришло, что можно так сделать.

— Учись, пока я жив, — покровительственно щелкнул его по носу Валерка. — Но-но, я тебе сейчас замахнусь! Ишь, развоевался. Смотри, Малой, врежу в ответ не задумываясь.

— Тоже мне, Мохаммед Али выискался, — насмешливо фыркнул Мельник. И провел молниеносную «двоечку», остановив кулак буквально в сантиметре от носа Маслова. — Понял теперь? — засмеялся он, глядя на ошарашенного товарища.

— Ну ты и хмырь! — покрутил головой