Богатырь, жги! - Павел Барчук

на берегу прыгаю, а тебя черт по реке носит. Слушай, не знаешь, полночь уже наступила?

Девка после этого вопроса совсем загрустила. Даже нахмурилась, рассматривая мое лицо еще более пристально. Ее словно все происходящее немного раздражало.

Потом, видимо, заподозрив меня либо в клиническом идиотизме, либо в слепоте, выгнула спину еще сильнее. Дамочке, наверное, в голову не приходило, что ее могут тупо не хотеть. Решила, похоже, что я просто не рассмотрел хорошо сокровище, которое мне предлагается.

— Нет ещё полночи. Но уже скоро наступит…– Ответила девка, а потом решила бить изо всех орудий и сделала еще несколько шагов ко мне.

Теперь я вообще видел все. И картина, честно скажу, совсем не радовала. Нет, так-то неплохо… По-прежнему «троечка», но вот сейчас точно не до озабоченных девиц. У меня с минуты на минуту нечисть попрёт, а левая особа трясет передо мной не только сиськами, но и всем остальным. Ужасно не вовремя.

— Милая…– Я тоже улыбнулся незнакомке. Совсем, как она мне недавно. Широко, искренне, от души. — Здесь сейчас станет жарко. И ты мне сильно мешаешь.

— А позови меня к себе на берег… — Девка опустила голову, глядя на меня исподлобья. Если это — попытка продемонстрировать соблазнительный взгляд, то тут она вообще промахнулась. Такое чувство, будто ее перекосило или от холода, или от рождения.

— Да черт с тобой. — Я шагнул к воде, протягивая руку. — Или сюда, ко мне. И вещи накинешь мои. Хоть согреешься. А то смотри, кожа почти синяя.

В общем-то…видимо, делать этого не надо было. Девка ухватила меня за руку и с громким хохотом потянула к себе. Вопрос в том, что лично я никуда «тянуться» не собирался, ибо не планировал лезть в воду раньше положенного. Сказали — в полночь. Значит, в полночь и прыгну. Поэтому девка тянула меня к себе, а я, естественно, дернул изо всех сил ее к себе. В итоге, она пробкой вылетела из воды, а так как за руку мы по-прежнему держались, ее автоматически закинуло мне на грудь. В мои, так сказать, крепкие мужские объятия.

— Ах! — Успела только выкрикнуть девица, а потом вдруг ухватила меня за шею одной рукой и натурально впилась в мои губы поцелуем. Слово «впилась» в данном случае используется неспроста. Оно максимально точно передает все, что происходило.

— Охренеть! — Успел подумать я. Потому как вслух сказать это уже не получилось бы. Незнакомка с таким пылом приступила к налаживанию контакта между нами, что я только хлопал глазами, и старался оторвать ее от себя. От девки ужасно сильно припахивало то ли тиной, то ли рыбой, то ли еще какой ерундой.

Потом эта неадекватная в порыве страсти, я надеюсь, что это всё-таки был порыв страсти, а не маниакальные наклонности к доминированию, укусила меня за губу.

— Эй! — Я один рывком ухитрился отодрать от себя дамочку, хотя было это совсем непросто. Буквально отшвырнул ее в сторону. Тут уж, знаете ли, не до вежливости.

Она замерла напротив с торжествующей улыбкой. И между прочим, на ее нижней губе виднелась кровь. Наверное, моя.

— Ну, теперь ты точно подчинишься… — Сказала девка хриплым голосом и облизнула ту самую, нижнюю губу.

Только я хотел предложить ей проследовать к чертовой матери и не отвлекать нормальных людей от важного дела, как вдруг начало твориться нечто странное.

Девка сначала почмокала языком и скривилась, будто в рот ей попала какая-то гадость. Потом сплюнула раз, два… А потом вообще вдруг вытаращила глаза и заорала. При этом она высунула язык и начала тереть его пальцами.

Это светопреставление продолжалось несколько минут. Я настолько охренел от ее поведения, что просто бестолково смотрел на то, как голая дамочка прыгает передо мной, орет и дерёт ногтями свой собственный язык.

— Яд! Яд! — Завизжала она еще сильнее, упала на колени и принялась есть землю. Наверное… Я не понял, если честно, в чем был смысл ее действий.

Даже стало как-то обидно, если честно. Нет, всякое, конечно, бывало. Парень я — видный, но некоторым все-таки было важнее другое. Не смазливое лицо, не фамилия и не деньги. Однако, чтоб вот так на поцелуи реагировать? Это уж слишком странно. Тем более, я к ней не лез, она сама присосалась хуже пиявки.

И вот тут, похоже, наступила полночь. Как говорил Никифор, сам пойму, что время пришло. Я понял. Потому что вода в реке натурально закипела и забурлила. Будто ее очень резко подогрели.

Чувствовал себя, честно говоря, пациентом ду́рки. Состояние, к которому в этом мире начинаю уже привыкать. С одной стороны — голая девка орёт и по земле ползает, пережёвывая ее. С другой — река превратилась в кипящий бульон. А потом, видимо, чтоб дополнить картину, из воды выскочил мужик, с большим животом, волосатой грудью и жабьими ногами.

— Ты совсем охренел? — Рявкнул он почему-то мне. Хотя с такой постановкой вопроса я лично был в корне не согласен.

Кровь не водица, как говорится…

— Ты что натворил, дубина стоеросовая⁈ Ты откуда вообще тут взялся, козел безрогий⁈ Все нормальные люди давно уже к реке по ночам не суются. Покоя от вас нет совсем. Вредители!

Орал мужик, бегая на своих жабьих, перепончатых ногах вокруг девки, которой, судя по всему, становилось все хуже. Она теперь мало того, набивала рот землёй, так еще и хрипела, словно вот-вот откинет ласты. Честно говоря, хоть убей, не мог понять, с чего ее так накрыло. Конечно, приятно думать, будто от моей убойной харизмы, но подозреваю, в данном случае дело в чем-то другом.

— Марыся! Марыся! Плюнь. Плюнь! Что с тобой, рыбочка моя⁉ Что ж ты вечно всякую гадость в рот тянешь… — Надрывался жабоногий со слезами в голосе. Скорее всего, дамочка ему и правда дорога.

Он подскочил к девке, ухватил ее за голову и принялся толчками на эту голову давить, прямо на затылок. Наверное, хотел, чтоб девица реально что-то выплюнула. Землю, например. Она же грызёт ее, как бобер дерево, честное слово. Учитывая позу завывающей особы, а стояла девка по-прежнему на четырёх конечностях, как собака, сцена вышла достойная пометки «18+». Тем более, сам жабоногий тоже был, в некотором роде, не одет. Совсем. И скакал он по берегу во всей своей «красе». Поклонником нудизма я никогда не был. Соответственно, зрелище это не доставляло мне вообще никакого