Жар ночи - Сильвия Дэй

— Нет, не можем.

Эйдан повернулся на тесном заднем сиденье к ней лицом. Она побледнела, глаза расширились, губы лишились цвета. Ей впервые пришлось напрямую осознать, кем он является в действительности — воином, убивающим, когда возникает такая необходимость.

— С тобой все в порядке?

Лисса резко втянула воздух, взгляд ее метнулся к телу в машине. Потом она кивнула:

— Да.

— С нами все в порядке? — мрачно уточнил он.

Она нахмурилась, глядя на него. Потом ее лицо прояснилось.

— Да. С нами все в порядке. Я знаю, ты сделал это ради меня. Вопрос стоял так: или ты, или она. Верно?

— Верно.

Ему хотелось прикоснуться к ней, погладить по щеке, привлечь к себе, чтобы вдохнуть запах ее кожи. Но он чувствовал себя грязным и не хотел касаться ее руками, пока не отмоется.

— Ну, у меня с ней любви не было, так что ты сделал правильный выбор.

У него вырвался облегченный смешок, и сковывавшее его тело напряжение спало.

— Кроме всего прочего, при ней оказалась таза, что избавляет нас от необходимости ехать в Енсенаду.

Лисса уже полностью овладела собой, подбородок ее был поднят, плечи распрямлены.

— Достать аптечку? — спросила она.

Они постоянно были настороже и держали при себе аптечку первой помощи. Их совместная жизнь была опасной, и ни он, ни она не позволяли себе о том забыть.

— Не здесь, — ответил Эйдан. Раны на нем заживали быстрее, чем на человеке, но он выяснил, что стежок-другой может существенно повлиять на скорость этого процесса. — Давай-ка рванем обратно к границе. И тормознем где-нибудь в уединенном месте.

В багажнике лежала саперная лопатка, приобретенная им по случаю на местной распродаже армейского снаряжения. Он знал, что Лисса подумала о том же самом.

— А как быть со статуэткой для Макдугала?

— Скажу ему, что на меня напал грабитель и ранил, так что поездку пришлось прервать.

— На тебя, такого крутого парня?

— А где доказательства, что этого не было, — пожал плечами Эйдан. — Рана налицо.

— Ладно. — Лисса отступила и открыла для него переднюю пассажирскую дверь. — Тогда поспешим.

Признав, что пытаться и дальше сохранять дистанцию ему не под силу, он поцеловал ее в щеку и осторожно попытался залезть в машину.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Спасибо. — Он встретился с ней взглядом. — Мне нужно было это услышать.

Она послала ему воздушный поцелуй.

— Знаю.

Через несколько минут они уже гнали по дороге на север.

* * *

Глядя, как Коннор навалил себе в тарелку еще цыпленка кунг-пао, в то время как на кофейном столике уже валялось несколько пустых упаковок, Стейси подцепила пельмешку в сливочно-сырном соусе и сухо заметила:

— В жизни своей не видела, чтобы человек умял столько еды зараз.

Улыбнувшись широкой мальчишеской улыбкой, заставившей затрепетать ее желудок, он ответил:

— Ну, поесть ты и сама не прочь. Мне это по вкусу.

— А вот моим бедрам вовсе нет.

— Да они просто без понятия насчет того, что им на пользу, бедра твои.

— Ха!

Поддразнив ее ухмылкой, Коннор ловко подцепил палочками очередной кусок цыпленка и отправил в рот. Ее взгляд задержался на его обнаженном животе, и она, уже в который раз, не могла не восхититься великолепной игрой превосходно вылепленных мышц брюшного пресса. Даже теперь, умяв зараз столько еды, что им с Джастином, наверное, хватило бы на неделю, он ухитрялся выглядеть стройным и подтянутым.

Потрясающе!

Она все еще переживала по поводу того, что занималась с ним сексом, хотя ее тело сохранило об этом самые приятные воспоминания. Сейчас они сидели, скрестив ноги, на полу гостиной и смотрели «Мумию», один из любимейших ее фильмов. Она просто обожала такие картины с крутым сюжетом, классным главным героем и налетом романтики. Коннор сказал, что ему это тоже по вкусу, но, по правде говоря, смотрел не столько на экран, сколько на нее. Она думала, что после секса этот интерес уменьшится хотя бы отчасти, но нет, он выглядел еще более заинтересованным, чем раньше. Да и сама она не могла не признать, что тоже им заинтригована.

— Ну и зачем ты сюда явился? — спросила Стейси, опершись локтем на столик и подперев подбородок ладонью.

— У меня появилась важная информация для Эйдана.

— Ты что, позвонить не мог?

Он с улыбкой покачал головой:

— Я пытался. Но он, черт побери, ничего не запомнил. В одно ухо влетает, в другое вылетает.

— Как это похоже на мужчин, — съехидничала она.

— Тебе виднее, милая.

Ей чертовски нравилось, когда он так ее называл. Казалось, будто его сочный акцент придает этому, в общем-то, обычному обращению искренности и ласки.

— А ты тоже бывший спецназовец, как и Эйдан?

— Да.

В его ответе прозвучала меланхолическая нотка.

— Звучит так, будто тебе этого недостает.

— Так и есть.

Потянувшись, он схватил с ее тарелки пельмень и отправил себе в рот.

— Эй! — протестующе воскликнула Стейси. — Там, в коробке, целые есть.

— Они не такие вкусные.

Ее глаза сузились, и он показал ей язык. На экране Рик О'Коннел сражался против целой толпы. Стейси проследила за этой сценой и снова обратилась к Коннору:

— Ну и чем ты занят теперь, когда уволился из армии, или где ты там служил?

— Да тем же самым, что и Кросс.

Она всячески пыталась выведать, где же все-таки, в каких войсках какой страны служил Эйдан, но тот держал рот на замке. А Лисса сказала, что это страшный секрет.

«И что, если я это выведаю, ему придется меня убить?» — поинтересовалась тогда Стейси.

«Ну нет, это уж чересчур», — рассмеялась Лисса.

«То-то и оно, док, а любопытство меня непременно прикончит. Уж лучше ему мне сказать. Это было бы милосерднее».

Но Эйдан, конечно же, и не подумал пойти ей навстречу и удовлетворить ее любопытство, а Коннор, похоже, был из того же теста. Держался настороже, словно боялся вопросов и точно знал, что они последуют.

— Знаешь, — сказала она, — в романах про спецназовцев они, выйдя в отставку, непременно становятся экспертами по высокотехнологичным охранным системам или кем-то в этом роде. А не… разыскивают… или скупают редкости.

Коннор вытер руки платком и откинулся назад. На нем были лишь просторные пижамные штаны, оставлявшие торс обнаженным. Его тело представляло собой великолепно отлаженную машину, способную подхватить и поднять ее, словно она вообще ничего не весила. Впечатляюще развернутые плечи бугрились мускулами.