Ученик убийцы - Йон Колфер

– Ладно, теперь можно перевести дух. Может, этому монстру и удалось выбить из Смарта коды доступа в оружейную, но покинуть здание без разрешения ФБР он точно не сможет.

Райли потянул Шеви прочь от двери.

– Мы должны уходить отсюда, мисс. Никакие запоры не удержат Альберта Гаррика надолго, – сказал он.

Шеви позволила протащить себя через заграждение из желтой ленты, натянутой поперек перил. Она уже и сама начинала думать, что этот самый Гаррик и впрямь так опасен, как считает Райли.

Бэдфорд-сквер. Блумсбери. Лондон. Сейчас

Райли и Шеви выбрались под оранжевый свет вечерних уличных фонарей – в небольшой сквер, окаймленный рядами четырехэтажных георгианских домов и чем-то напоминающий декорации к «Питеру Пену».

– Это хотя бы выглядит знакомо, – отдышавшись, сказал Райли, глядя на зеленый скверик и старательно игнорируя мелькающие чуть в стороне огни и доносящиеся с улиц звуки. – Я ужасно боялся, что всякие чудеса из будущего окажутся непосильным испытанием для моей несчастной головы.

«Погоди, пока не увидишь площадь Пиккадилли в час пик», – подумала Шеви.

Райли сделал глубокий судорожный вдох.

– Гаррик всегда велел мне дышать. Это успокаивает тело, если оно нуждается в успокаивании.

Тут Райли умолк: его нос как раз оценил воздух, который он только что вдохнул.

– Как любопытно, – успел сказать он, и его тут же вырвало на тротуар.

– Прекрасно, – хмыкнула Шеви. – Теперь ни одно такси нас не возьмет.

Однако ей все же удалось поймать такси возле маленького симпатичного отеля на Бэйли-стрит, и вскоре они уже затерялись в круговороте уличного движения, направляясь в сторону Лестер-сквер.

Райли сидел скрючившись, уткнув лицо в колени и старательно делая глубокие вдохи, пока наконец не перестал дрожать.

– Это все запах, мисс. Здесь пахнет, как в аптеке. Я не чувствую запаха города.

Шеви участливо похлопала его по спине:

– Полагаю, сейчас он стал немного чище. Теперь уже не принято опорожнять ночные горшки прямо в окна.

– И людей я не чувствую. Может быть, они уже не совсем люди?

Шеви бросила взгляд на проносящиеся за стеклом переполненные народом улицы.

– Да нет, пожалуй.

Райли плотно сжал колени и поднял измученные глаза.

– И я совсем не чую лошадей, – хрипло сказал он.

– Точно, лошадей совсем нет. Разве что иногда около Букингемского дворца.

Райли распрямился и прижался носом к стеклу.

– А у нас обычно были лошади. Но автомобили мне тоже доводилось видеть, так что это не так уж страшно.

Тут мимо них промчался двухэтажный автобус.

Райли испуганно отшатнулся. Если с автомобилями размером с обычную карету он еще мог смириться, то это красное чудище оказалось огромным, как грузовая баржа.

Его взгляд метался с одного современного чуда на другое. Неоновая реклама. Компьютерные магазины. Небоскребы. И вдруг он увидел нечто, показавшееся ему знакомым.

– Глядите, это же старый добрый английский паб, – ахнул Райли. – Агент, может, мы туда зайдем? Проглотить капельку бренди, чтобы успокоить нервы?

– Ты не будешь пить, Райли, – фыркнула Шеви.

– А почему нет? Это что, теперь запрещено?

– Верно, запрещено. Полностью противозаконно. Попробуй выпить хоть глоток, и мне придется пристрелить тебя на месте.

Райли вздохнул, оставив на стекле запотевшее пятнышко, затем поднял глаза к небу и тут же панически часто задышал, затуманив все стекло.

– А-а-гент Савано?

Шеви как раз набирала телефонный номер.

– Секундочку, малыш.

Райли коснулся ее руки одним пальцем, и она почувствовала, как этот палец выбивает частую перепуганную дробь.

– Это что, мисс, марсиане, что ли? Как в новом романе мистера Уэллса «Война миров»?

Шеви проследила за остекленевшим взглядом мальчика и увидела над городом силуэт большого пассажирского лайнера.

– Бояться нечего, малыш. Это всего лишь самолет, а не корабль пришельцев, хотя предположение вполне разумное. Мне кажется, лучше поскорее убрать тебя с улицы, пока у тебя голова не лопнула.

– О Боже всемогущий. А что, теперь у людей лопаются головы? Из-за тепловых лучей, да? Мне срочно нужно капельку бренди, мисс, честное слово.

Шеви набрала последние три цифры.

– Не нужно тебе никакого бренди, Райли, тебе нужно укромное место.

– Вот это вы верно сказали, мисс, – согласился мальчик. – Кажется, последний раз я туда ходил лет сто назад.

Шеви чуть улыбнулась, поднося телефон к уху.

– Нет, малыш, я имела в виду не это укромное место.

У ФБР было несколько конспиративных квартир и номеров в отелях, разбросанных по всему Лондону. Их держали на тот случай, если кто-нибудь из агентов попадет в сложную ситуацию во время проведения операции и ему понадобится надежное убежище, чтобы залечь на дно в ожидании спасательной кавалерии, которая примчится из посольства США.

Официально эти убежища назывались «охраняемыми помещениями», но агенты быстро переименовали их в «норы».

Сейчас для Шеви ближайшей такой «норой» был двухкомнатный номер в «Гарден-Отеле», непримечательном, маленьком, но со вкусом отделанном отеле на Монмут-стрит, где кинозвезды и модели имели обыкновение наслаждаться знаменитым завтраком чуть ли не каждое утро. В Бюро поговаривали, что начальник отдела выбрал «Гарден» в основном из-за его близости к «Кафе Монмутской кофейной компании», где безусловно подавали лучший эспрессо за пределами Сан-Пауло.

Шеви позвонила в отель и спросила Уальдо.

– Слушаю, это Уальдо, – отозвался низкий голос. – Чем могу помочь?

Шеви заговорила медленно и внятно, стараясь не отступать от принятого кода. Уальдо славился как ярый приверженец строгого следования протоколу и мог попросту бросить трубку, если бы она отклонилась от условленных формулировок.

– Я хотела бы поговорить со своим дядей Сэмом, Уальдо, – сказала она. – Он проживает в номере один-семь-семь-шесть.

Молчание Уальдо затянулось так надолго, что Шеви показалось, будто их разъединили.

– Прошу прощения. В каком номере, вы сказали, проживает ваш дядя Сэм?

Шеви едва не вскипела от злости, поклявшись про себя, что непременно найдет способ как следует пнуть Уальдо в мягкое место, но чуть позже.

– Извините, Уальдо. Мой дядя Сэм проживает в номере шестнадцать семьдесят шесть.

Последовала еще одна пауза, но на этот раз Шеви слышала, как попискивают нажимаемые кнопки.