Цвет крови. Дикие дни - Алексей Калугин

– Прошу меня извинить!

Он хотел было вскинуть руку, чтобы отдать честь, но, вовремя сообразив, что, кроме двух солдат-охранников, не имеющих никакого отношения к происходящему, все здесь в штатском, учтиво поклонился гостям.

– Произошло маленькое недоразумение. Надеюсь, вы на меня не в обиде?

– Ни в коем разе, – махнул рукой Мастер. – Вы всего лишь выполняли свой долг!

– Именно так, – еще раз поклонился дежурный по КПП. – Прошу вас!

Он поднял одну из планок турникета, чтобы гостям не нужно было проходить через рамку металлоискателя, демонстрируя тем самым свое полное доверие.

– Прошу вас, садитесь! – указал он на два больших кожаных дивана, между которыми стояла деревянная кадка с пальмой. – Не хотите ли чаю, кофе, бутербродов?.. Или, может быть, вы желаете отобедать? У нас в столовой сегодня просто замечательная семга…

– Нет, спасибо, – за всех ответил Мастер. – Мы не голодны. Мы хотим как можно скорее встретиться с Алексеем Игоревичем.

– Я сейчас позвоню, и профессор Левченко спустится к нам, – дежурный по КПП достал из внутреннего кармана пиджака мобильник. – Он покажет вам все, что вы захотите.

Вахмистров набрал трехзначный номер и сделал два шага в сторону.

– С кем он говорил по городскому телефону? – шепотом спросила Юлия, севшая на диван рядом с мастером. – Или это тоже была иллюзия?

– Вовсе нет, – Мастер откинул полы пальто в стороны. – Это был реальный звонок из администрации спин-протектора.

– Выходит, ты все же заранее договорился о визите?

– Нет, – улыбнулся Мастер.

– Почему же тогда они решили позвонить?

– Не знаю, – Мастер пожал плечами.

Юлия недоверчиво прищурилась, внимательно посмотрела на Мастера и усмехнулась.

– Ты врешь.

Мастер не успел ничего ответить. На лестнице послышались шаги, и через минуту перед гостями предстал профессор Левченко собственной персоной.

Алексей Игоревич Левченко был ростом под метр восемьдесят, широк в кости и грузен. Живот у него заметно выдавался вперед. Морщинистое лицо с большими ушами, расплющенным носом, обвисшими щеками и грустными карими глазами напоминало морду бульдога. Немного вьющиеся, седые волосы, зачесанные назад, открывали две глубокие залысины на висках. Вид у Алексея Игоревича был усталый. Вообще, он выглядел несколько старше своих шестидесяти пяти лет. На нем были серые, широкие брюки с крепко потертым кожаным ремнем, темно-синяя водолазка и коричневая замшевая куртка, поверх которой был накинут короткий лабораторный халат.

Взгляд Левченко, быстро скользнув по всем гостям, остановился на Юлии.

– Ты как здесь оказалась? – спросил он строгим голосом, который мог принадлежать скорее учителю, нежели отцу.

Голос Левченко, странно высокий и при этом чуть хрипловатый, будто надтреснутый, совершенно не вязался с его внешностью. Когда слышишь такой голос, то непроизвольно представляешь человека невысокого роста, тщедушного телосложения, с маленькими, хитрыми, бегающими по сторонам глазками.

– Это я ее пригласил, – сказал, поднявшись на ноги, Мастер.

Левченко едва не ощупал лицо Мастера своим взглядом.

– Полагаю, вы и есть Мастер?

– Да. А это, – он указал на Шаркова и Карцева, – мои… – Мастер на три секунды замялся. – Это мои друзья. Виктор Карцев и Игорь Шарков. Они тоже занимались альтерами, каждый в своем, неподражаемом стиле.

– Зачем вы привезли мою дочь? – спросил Левченко, даже не пытаясь скрыть недовольство.

– Я полагал, ей интересно будет увидеть место, где работает ее отец. Ну, а поскольку у меня была такая возможность…

– Отправляйся домой, – не слушая Мастера, сказал Левченко дочери.

Юлия хотела подняться на ноги, чтобы выполнить наказ отца, но Мастер жестом заставил ее остаться.

– Юлию пригласил я, – сказал он спокойно, не повышая голоса. – Отнеситесь к этому с пониманием.

– Я не хочу, чтобы она здесь оставалась, – медленно процедил сквозь зубы Левченко.

– Почему? – удивленно вскинул брови Мастер.

– Вас это совершенно не касается. Если Юлия остается с вами, значит, наша встреча отменяется.

– Вы очень строгий отец, – едва заметно улыбнулся Мастер.

– Я не собираюсь обсуждать с вами свои семейные дела.

– А я и не прошу вас об этом. Но мне почему-то кажется, что вы как-то очень уж недоброжелательно настроены по отношению к нам. Или я ошибаюсь.

– Я не думал увидеть здесь свою дочь.

– Но вот, увидели. И что с того? Мир не перевернулся.

Левченко поднял руку и показал Мастеру открытую ладонь. Он как будто просил тайм-аут.

– Вы позволите мне поговорить с дочерью наедине? Всего минуту.

– Нет.

Левченко сунул руки в карманы халата и возмущенно вскинул плохо выбритый подбородок.

– Но послушайте!..

– Нет, это вы меня послушайте, – деликатно, но решительно перебил его Мастер. – Я полагал, что эта встреча представляет для нас обоюдный интерес. Теперь же я вижу, что ваши интересы простираются в несколько иной плоскости. Как бы там ни было, я все равно получу то, за чем пришел.

– Каким же образом? – криво усмехнулся Левченко.

– Элементарно, друг мой, – ядовитой улыбкой профессионального отравителя ответил ему Мастер. – Вахмистров! – окликнул он дежурного по КПП, стоявшего возле турникета и с интересом наблюдавшего за перепалкой знаменитого профессора и именитого гостя.

– Слушаю вас! – прижал ладони к бедрам дежурный.

– Будьте добры, передайте профессору то, что вам сказали в администрации спин-протектора.

– В администрации спин-протектора просили показать гостям все, что они пожелают, незамедлительно предоставить им любую интересующую их информацию и оказывать всяческое содействие в их работе! – четко отрапортовал Вахмистров.

– Та-дам! – Мастер улыбнулся и развел руки в стороны, будто спрашивая профессора: «Ну, что теперь?».

Алексей Игоревич не стиснул зубы и не прищурил глаза, но лицо у него словно одеревенело.

– Я полагал, что это частный визит, – медленно произнес он.

– Вы сами-то поняли, что сказали? – Мастер взглядом указал на Вахмистрова и охранников с автоматами. – О каком частном визите в закрытую лабораторию подразделения «М» может идти речь? Однако мне бы хотелось, чтобы наша встреча носила неофициальный характер. Чтобы мы могли осмотреть вашу лабораторию и обсудить вашу работу, как добрые друзья, ну, или, если угодно, как коллеги. Но, как я вижу, вас такой вариант не устраивает.

– Я не хочу, чтобы при нашей встрече присутствовала моя дочь, – упрямо повторил Левченко.