Ядовитый привкус любви - Есения Маас

искры не видят, чем занимается полено. Пойдём, я поправлю тебе макияж, а то ты больше походишь на чудовище из фильмов ужасов. Пусть и такая свадьба, но это твой день, проживи его на полную катушку.

Он прижал меня к своему боку и увлёк в туалет, где стояла сумка с набором косметики. Раскрыв своеобразный чемодан, Тей посадил меня на пуфик и развернул лицом к себе.

— Ты всё-таки решился, да? — Я грустно усмехнулась, видя его сосредоточенное лицо в каких-то двух сантиметрах от моего.

— Ну, спортом мне заниматься нельзя, так что, да, решил пойти по стопам мамы.

— Думаешь, отец отдаст тебе всю сеть?

— Неа. — От усердия Тей высунул кончик языка. — Он запретил мне приближаться к любому из салонов. Сказал, что никогда в жизни не примет мой выбор. Но мне, честно говоря, плевать. Я делаю то, что нравится.

Сдув упавшую синюю прядь с глаз, он осмотрел дело рук своих и с удовлетворением щёлкнул меня по носу:

— Не бери в голову. Как освободишься, расскажу о своих планах. Тебе понравится.

— Хорошо бы, — вздохнула я, поднимаясь и осматривая результат в зеркале. — Что-то в последнее время новости лишь добавляют переживаний. Спасибо. Ты знаешь, куда идти?

Убрав инструменты в сумку, Тей поправил галстук и одёрнул край тёмно-синего пиджака

— Я провожу вас, мэм.

Подхватив его под руку, я пошла следом, стараясь не вспоминать недавний разговор. Но напряжённая спина Мэтта так и вставала перед глазами, заставляя кусать губы.

Я сильная.

Я справлюсь.

Большая веранда.

Бросив равнодушный взгляд на ожидающих за стеклом людей, я подняла голову и расправила плечи. Никто не должен понять, что творится у меня в душе. Взгляд перескакивал с одного лица на другое: пираньи, акулы, крокодилы, бегемоты… Целый зоопарк с океанариумом. Почему нет обычных людей? Сегодня собрался весь свет, Джон притащил даже политиков. Зачем? Что им даст присутствие на моей свадьбе? Гости, как и положено на помолвке, ходили между столами и сплетничали. Никто не догадывался, что прямо сейчас будет заключён один из самых тошнотворных браков. Жених вместе с друзьями кучковался за самым большим столом, на котором стояла дурацкая ледяная фигура имени меня. В который раз задаваться вопросом Зачем стало лень.

Надо же, Дениз тоже здесь, хотя чего это я? Вон стоит в умопомрачительном платье из тонкого, красного шёлка, с глубоким декольте. За руку держит Эрика, но смотрит в рот Кейну. Неужто она не только собачка? Она специально подготовила для меня те ужасные платья, чтобы на моём фоне выгодно выглядеть перед главным мужчиной сегодняшней вечеринки? Ну и дура. Неужели, она решила, что я так просто соглашусь на эти тряпки?

Мама и отец стояли в дверях, ожидая, когда я выйду. Хорошо, что окна затемнены со стороны улицы и меня никто не видит. Священник стоял поодаль, в обычном костюме. Игрушечный алтарь спрятали за цветущей стенкой с раздвижными дверями. Осталось сделать шаг и всё начнётся…

Вздохнув, я улыбнулась Тею и взялась за ручку. Один шаг, всего секунда на раздумья. Я обернулась.

— Я готова.

Тут же зазвучали звуки свадебного марша. Это был сигнал святому отцу и родителям с Джоном. Мама с папой распахнули двери, ошарашенного Кейна Джон оторвал от помрачневшей Дениз и повёл к алтарю. Гости разошлись по сторонам, создавая живой коридор.

Пора.

Это мой день, чтобы это не значило.

Я шла вдоль гостей и нервно улыбалась. Отец сжимал мою руку чуть сильнее, чем надо, но я упорно делала вид, что всё в порядке. Ему сейчас так же тяжело, как и мне. Я знаю. Платье Дениз мелькнуло справа, за остальными гостями. Когда же её лицо оказалось вровень с моим, гончая хищно улыбнулась и облизнула губы, будто собралась сожрать.

Ненормальная какая-то.

Подойдя к алтарю, я встала рядом с Кейном и сделала глубокий вдох. Со стороны гостей послышался шёпот удивления, но не больше. Судя по всему, всем понравилась шутка. Святой отец открыл папку и начал церемонию…

— Я хочу напомнить вам, дети мои, — начал он. — Что вступая в брак, вы отрекаетесь от я, обретая мы. Что с этого дня и до конца жизни вы будете стремиться к любви и взаимопониманию, без которых невозможна счастливая семья. Сегодня вы регистрируете не только влюблённость, но и перед Богом и всеми людьми даёте обещание любить, почитать и уважать своего супруга. Кейн, клянёшься ли ты быть с Элизабет в радости и печали, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, любить её, и оберегать ваш союз до конца жизни?

Всего лишь небольшая заминка со стороны мрачного жениха, старательно делающего вид, что всё хорошо, что всё так и было запланировано, и ответ, оседающий гранитной плитой на моём сердце:

— Клянусь.

— А ты Элизабет? Клянёшься ли ты быть нежной и прощающей, радостной и терпеливой, а также жалеть и любить, делить пополам все горести и печали, создавать уют не только в доме, но и в сердце своего мужа? — Что за нахрен? Где он эту клятву откопал?! Священник выдержал паузу и тихо повторил: — Клянёшься?

Скрипнув зубами, я открыла рот, буквально выталкивая из горла непослушные звуки.

— Клянусь.

— Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту, — улыбнулся святой отец.

Сердце пропустило удар, второй, ладошки вспотели. В ушах стоял звон, когда Кейн сделал шаг, и склонившись, прижался к моим губам. От него одуряюще пахло… чужими духами. Задохнувшись от недостатка воздуха, я схватилась за лацкан его пиджака, отчего со стороны гостей послышался довольный гогот. Да только я знала, что он намеренно это делает, подчиняет, лишает самого драгоценного. В носу засвербело от запаха женских духов, которыми провонял Кейн.

Неужели, даже в день свадьбы он не смог сдержать своих животных порывов?

Когда мой рот получил свободу, я повисла на муже и часто задышала. Гости смеялись, хлопали в ладоши, говоря о темпераменте новой семьи, а я прокусила щёку до крови, лишь бы не закричать. Первым поздравил тот самый мэр, что сначала отказался регистрировать брак, потом подошла очередь Джона и родителей. Отец мужественно держался, скупо поздравляя новоявленного зятя и пожимая руку Джону. Мама поздравила Кейна и, улучив момент, отвела меня в сторону, сжимая дрожащей рукой плечо:

— Милая, как ты?

— Мама… — Я схватившись за живот, оперлась лбом о толстый ствол дерева, и едва слышно ответила: — Меня сейчас вырвет.

— Пошли.

Подхватив накидку платья, она помогла мне спрятаться от любопытных глаз в дикой, давно заброшенной части сада. Найдя старую разбитую беседку, я зашла за угол и вывернула всё,