Неверная - Кира Романовская

— подумала Ида и открыла глаза. Она сглотнула горечь, подступившую к горлу и решила принять свою судьбу, глядя прямо в глаза своему мучителю. Перевернувшись на спину, она повернула голову — мужчина и женщина встретились взглядами.

На лице палача неожиданно для Иды отразилась боль. Почему? Влад всматривался в каждый синяк на её лице, рану на губе, её заплывший глаз уже открывался, выглядело это просто ужасно, уж Ида то знала, утром рассмотрела себя в зеркале над умывальником в туалете. Влад стоял над ней, сжимая кулаки, хотел пустить в ход без свидетелей?

— Что тебе нужно? — тихо спросила Ида, прервав затянувшееся молчание.

Влад будто очнулся, огляделся в поисках стула для посетителей, который стоял у стены, взял его и поставил ближе к койке Иды.

— Как ты себя чувствуешь? — задал он дежурный вопрос.

— Нормально. — получил дежурный ответ.

— Я найду того, кто это сделал, я тебе обещаю. И этого больше не повторится. — твердым уверенным голосом сказал Влад. — Ты можешь не бояться больше.

Влад вытащил из кармана телефон, зарядку от него и беспроводные наушники в футляре, положил всё это на тумбочку.

— Твой телефон разбился, вот новый, там твоя старая карта, я сделал два дозвона, есть мой номер телефона, заканчивается на две семерки и еще номер охранника Галины, Виктора, на всякий случай. Он за неё и девочку отвечает. Наушники, чтоб не скучно было, ты любишь слушать музыку. Я принес тебе фрукты, ещё вчера, они в холодильнике. — Влад осмотрелся вокруг. — Я оставил цветы, где они?

— Я их выкинула и ромашки тоже. — призналась Ида и дрожащей рукой показала на телефон. — Забери, пожалуйста. Мне ничего от тебя не нужно.

Ей показалось, что Влад пытается загладить вину за то, что приказал её избить, ну погорячился на людях, с кем не бывает. Теперь заметает следы, охрана в коридоре, цветы-извинения.

— Я не буду подавать заявление. Только уходи, пожалуйста. — как можно менее жалобно сказала Ида. — Врач сказал, что меня выпишут через несколько дней. Я ведь могу уехать? Я всё забуду, обещаю.

Ложь легко сорвалась с её губ, она запомнила оскорбления, запомнит и страх и ужас, которые испытала в тот момент, когда жесткая нога ударила её в живот, в тот миг она уже лежала на земле и корчилась от боли. Она запомнила обувь, кроссовки с отвратительной, режущей глаза, оранжевой полосой сбоку.

Влад нахмурился, не понимая к чему она сказала последнюю реплику, зачем ей что-то забывать?

— Галина сказала, что ты помнишь, что он что-то говорил. Что он сказал?

— Зачем это всё, Влад? — закрыла глаза Ида, не в силах больше выносить эту комедию, что он ломал даже не на публику. — Ты знаешь, я знаю, что он говорил — то, что ты просил его мне передать. Мог бы и сам… Разве не приятнее мстить своими руками?

— Ида! Послушай! Это не я! Я не имею к этому никакого отношения! — повысил голос Влад и схватил её за ладонь, крепко сжимая.

Ида вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли и Влад тут же отпустил её.

— Извини, пожалуйста, я не хотел сделать тебе больно. — виновато потупил голову он. — Ида, я этого не делал. И я знаю, что ты не делала того, в чем я тебя обвинял всё это время…

— Что?

— Я очень виноват перед тобой, Ида. — тихо сказала Влад, не поднимая головы. — Кое что случилось, и теперь я знаю правду. Я хочу, чтобы ты знала, я очень сожалею, что сделал, как поступил… Это всё моя вина.

«Я виноват, что был с другой женщиной, пока тебя чуть не изнасиловали. И ты об этом никогда не узнаешь.» — прятал мысли в голове Влад, боясь взглянуть ей в глаза.

Он вдохнул кислород в лёгкие и начал говорить, не останавливаясь, всё, что узнал нового за последнее время. Пришедшая в себя после рехаба Яна мало что смогла рассказать, но Филин продолжал копать под её дружка, пытался найти новую информацию о том, с кем он общался три года назад и кто мог его нанять. Толку пока от этого было мало, слишком много времени прошло, а постоянные контакты Алекса ограничивались его клиентками и Яной, с которой у них вроде как была настоящая любовь, насколько это возможно при занятости обоих в сфере проституции.

Ида весь его рассказ пролежала, глядя в одну точку на потолке, будто её совсем не интересовало, что он говорит. А когда он закончил, она и вовсе закрыла глаза, никак не реагируя на хорошие, казалось бы для них обоих, новости.

— Ида? Скажи, ты хоть что нибудь вспомнила?

Ему так хотелось найти на её лице хоть какие-то эмоции, но их не было, всё та же маска равнодушия надетая на синее от побоев лицо.

— Нет, не вспомнила. Почему ты веришь этой… девушке? — тяжело выдохнула она из себя воздух.

— Потому что женщины всегда говорят правду, когда чувствуют неминуемость физической расправы и бежать им некуда.

— Ты её пытал? — дрогнувшим голосом спросила Ида.

— Нет, немного напугал и всё.

Ида отвернула голову от него, уставившись в стену, будто ей стало от него противно. Ее худенькая ручка сжалась в кулачок. Влад занес ладонь, чтобы накрыть его, взять её руку и держать, пока она сопротивляется, но она будто почувствовала его стремления и закрылась одеялом до самого горла,

— Ида, все события до и после того как… Они связаны между собой, теперь я это понимаю. Кто-то заказал твое изнасилование, ты понимаешь это? Но ничего не получилось, ты почти очнулась! — резче, чем хотелось бы сказал Влад. — И когда этот подонок захотел срубить бабла на правде, его тут же убрали. Тебя от расправы скорее всего всё это время спасало то, что ты никак и нигде не светилась, будто знала что тебе стоит прятаться. Но ни я, ни они не догадались искать тебя в самом очевидном месте, у тебя на родине. Даже я не думал, что ты туда вернешься, у тебя ведь никого там нет. От кого ты пряталась? Что ты на самом деле помнишь?

— Ничего я не помню. Может и хорошо, что не помню. — прохрипела Ида. — Я не пряталась, просто закончила прошлую жизнь, начала новую. И так вышло, что я там осталась. Ни сил, ни возможностей бежать куда-то дальше не было. Но, видимо, придется, бежать, да?

Ида взглянула на него потемневшими от расширенных зрачков глазами, в них не было страха, лишь грусть.

— Нет, ты в безопасности, Ида, тебе не нужно никуда бежать.