Быть женой чудища закатного - Анна Лерой

— Я-то, собственно, зачем пришла, — поспешила я вставить хоть слово, пока все на кухне не завертелось в своем жутком темпе. — Мне бы отвар ромашки. И ткань чистую.

— Отвар — это можно, — кивнула нэара Паллада. — Приходи через четверть часа, все будет готово. А ткань лучше спросить у нэары Адрастеи, она заведует хозяйством. Как выйдешь из кухни, по поверни налево и дверь в конце коридора — это ее.

— Спасибо, — несколько удивленно произнесла я. Даже странно, что нэара Паллада не задала вопрос, зачем мне отвар и ткань, хотя он явно читался в ее взгляде. Все-таки в чем-то она от тетушки Димитры отличалась, та бы не упустила возможность хотя бы краем глазом подсмотреть в чужую жизнь.

Я выскочила из кухни с хорошим ощущением: еще немного и получится выполнить обещание, данное Гесперу. В коридорах было пусто, видимо, все ушли на праздник, но нужная мне дверь, кажется, была приоткрыта. Я бросилась было вперед…

— А вот и ты! — это Наум дернул меня за руку. Шел за мной? Откуда он здесь?

— Что ты?..

Но он не ответил, а больно толкнул меня в стену. К моему лицу он прижал ладонь с чем-то отвратительно пахнущим. Настолько отвратительно, что у меня тут же закружилась голова.

Очнулась я рывком, но двинуться не смогла. Руки-ноги были вялыми, даже мысли ползли тяжело. Покачивало как-то странно, но равномерно, но еще минуту спустя я поняла, что меня куда-то везут на охиме. Очень уж характерную вибрацию я чувствовала. Осмотреться не вышло, на голову было что-то наброшено. Неожиданно вибрация чуть стихла, движение прекратилось.

— Эос в помощь, уже распродались? — услышала я мужской голос.

— Да, нет смысла сидеть на рынке без товара, — ответил Наум.

— Хорошего дня! — ответили ему, и охима снова двинулась.

«Эй, я здесь!» — мне очень хотелось закричать, как-то подать знак, но ни руки, ни язык меня не слушались. Что я вдохнула? Что за гадость?

Наум прибавил скорость: видимо, мы выехали за пределы Аполиса. Из-за более резкого движения меня стало еще и укачивать. Ну, замечательно! Только этого мне не хватало. Я зло пыхтела и пыталась справиться с собственным телом. Постепенно удалось чуть пошевелить пальцами и губами. Оказалось, что я даже не связана, просто лежу под каким-то покрывалом на чем-то жестком. Хорошо если не на полу грузовой платформы, а что, с Наума станется бросить меня так! Синяки еще будут!

Я почти что начала двигаться, уж что, а шевелить ртом и выговаривать звуки точно получилось, как охима снова остановилась. Где-то в стороне слышались шум шагов и каких-то действий. А потом по моим глазам резануло ярким светом — Наум откинул покрывало.

— Ты ш-што дела-шь? — прошипела я, неловко шевеля губами.

— Спасаю тебя, дура! — от такого ответа я опешила и переспросила:

— Ш-што?

— Что слышала! — Наум сложил руки на груди и навис над моим телом. — Это же отродье Сумрака, чудовище! Не знаю, как он тебя заставил или чем угрожал, но ты мне благодарна должна быть, что я тебя оттуда вытащил…

— Наум, ну ты и… — я не смогла смог подобрать, а от удивления даже говорить стало проще. — Ты совсем с ума сошел? Ты меня похитил!

— А как я еще должен был действовать, Клио? Если тебя куда-то утащили! — нахмурился он.

— Никуда меня не тащили, Сумрак тебя побери! Я замуж вышла… добровольно, — конечно, это была не совсем правда, но в данном случае я решила стоять на своем.

— Клио, ты сама-то себя слышишь? — он сел рядом и обхватил меня за плечи. — Ты же его совсем не знаешь. Чем он тебя обманул? Чем голову заморочил?

На мгновение я задумалась. Так-то ничем. Может, звезды так сошлись, и не Менандр вовсе виной. А может, молчаливостью и основательностью. А может, у него…

— У него такие… красивые… — говорила я с трудом и разрывалась между выбором: крылья у Геспера красивые или доспехи, когда он в форме чудовища. И чешуя тоже притягивала взгляд, так и хотелось поскрести ногтем, проверить, как плотно она сидит, насколько прочная. Но Наум понял все по-своему.

— Красивые что? Глаза? Ноги-руки? Может, зад? А говорила, что не смотришь на внешность! — разозлился он. — Я даже думал мать уговорить не спешить со свадьбой. Но ты, как и все остальные девки, падкая на внешность!

— Наум, а ты ничего не путаешь? — рассмеялась я, несмотря на всю слабость. — А ты на мне жениться хочешь из-за наследства! Как тебе такое?

— Это не то же самое, — опешил он. — Мы же с тобой столько лет знакомы. Поэтому это естественно — объединить семьи!

— Вот именно, из-за того, что мы знакомы, я и не хочу жить с тобой, — попыталась я до него достучаться. — Мы не пара. И я уже замужем.

— Это пока, — вдруг посерьезнел Наум. — Я ведь действительно тебя пожалел, хотел спасти от какого-то незнакомца, со свадьбой бы потом что-то решили. А видимо, спасать нужно от твоей же глупости.

Он отпустил меня и встал, я теперь снова лежала на чем-то, двигаться так и не получалось.

— Наум, ты издеваешься? Это тебе так с рук не сойдет! Ты чем меня опоил? — прокричала я ему: самого Наума больше не видела, а повернуть голову было пока сложно.

— Это охима нашего соседа, ездил с ним несколько раз, он перевозит овец. Их успокаивают порошком нардоса, чтобы не сбежали и не травмировались…

— И ты меня тоже решил так успокоить? Средством для животных? — моему возмущению не было предела. Один как барашка нес, второй вообще использовал успокоительное для овец. А если бы эффект на человеке другой был? Неспроста же я едва шевелюсь!

— Но ведь помогло же. Правда, ты почему-то сознание потеряла, а должна была просто расслабиться.

— Ну, действительно, — хмыкнула я. — С чего бы это? Может, потому что нечего творить всякую дичь?

— Все, Клио, я больше тебя не слушаю, пусть с тобой мать разбирается, — ответил мне Наум и снова запустил механизм, движущий охиму.

Вот ехидна! Я скрипнула зубами и продолжила свое нелегкое дело — попытки восстановить контроль над конечностями. Периодически к сожалению меня снова начинало мутить, и приходилось лежать ничком, вспоминая все кары, которые можно послать на голову Наума. И как ему вообще какие-то мысли о моем похищении пришли? Спаситель, называется… Эос обереги от таких спасителей!

Хм-м, если разобраться, то, конечно, моя свадьба была короткой и очень странной. Нависшее надо мной чудище выглядело жутко, а потом и вовсе улетело. Если бы никто не видел, как Геспер превратился в это чудище, то понять Наума, пусть и с натяжкой, можно было. Но он-то видел. Наверно, представил, что сделает с ним тетушка, когда узнает, что я замуж вышла… И решил действовать наверняка.

Но попытки понять логику происходящего ничем не помогали. Охима все катилась по дороге, и мне в лицо светило противное яркое солнце, вокруг было слишком много звуков — далекие крики людей, какие-то птичьи трели, гуденье проезжающих охим… Эх, как же хорошо было в комнате с Геспером — приглушенный свет и тишина. И поцелуи, которые, чего уж скрывать, мне понравились, и бездна вопросов, которые мне нужно было задать моему мужу.