Ключ к сердцу Майи - Татьяна Веденская

– Скажу – нехорошо все это. Возмутительно. Неужели Капелин вот так просто – взял и ушел? – переспросила Фая.

– Что ты все меня пытаешь, как инквизиция. Оставь ты Капелина в покое. Ушел и ушел. Дела вчерашние. Не хочет он со мной быть, что ж поделать. А я между тем тебя о книге спрашиваю, – разозлилась я, так как битые полчаса пересказывала ей содержание треклятой книги.

– А чего – книга? Что с ней не так? – переспросила она, взбесив меня окончательно.

– Что с тобой не так! Я тебе просто так о Капелине обмолвилась, нечаянно, я вообще не хотела о нем говорить. Только чтоб тебе фотки показать. Забудь даже имя его. Нет больше Германа Капелина, закрыли тему. Теперь только книги моих странных подруг за пятьсот!

– Да хрен бы с ней, с книгой, ты мне лучше объясни, зачем тогда он приходил? Фотографии отдать? Ага, конечно! Не приходят мужчины, чтобы фотографии просто вручить! – И Фая фыркнула в свойственной ей манере.

Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула, досчитала до десяти. Говорят, помогает от стресса. Но только не с такой сестрой, как у меня.

– Я говорю тебе, книга хорошая, – сказала я, сделав вид, что предыдущего Файкиного комментария не услышала. – Ладно бы книга была дерьмо какое-нибудь или, к примеру, тягомотина. Но нет, я эту чертову книгу читала всю ночь. И утром. Я вообще не выспалась, ужас. Обалденная книга. Жутковатая, но интересная – не оторвешься.

– Чего ты от меня-то хочешь?

– Чего я хочу, блин? Почитай ее, Фая. Почитай и скажи мне, могла наша Майка такое написать? Потому что мне все больше кажется, что могла. Хотя и странно, книга такая, знаешь, немного как триллер, никакой веры в человечество в целом, но каждый отдельный персонаж – как родной. Сереже, между прочим, пришлось Вовку завтраком кормить и в садик везти, потому что я – слышишь ты меня или нет – читала. Про этого чертова киллера, если тебе интересно, о чем эта книга. Могла Майка написать книгу про киллера?

– Может быть, она сама – киллер? Или мы чего-нибудь не знаем про нашу Маечку? – ерничала Фая. – Но больше всего меня удивляет, я просто поверить не могу, что премию дали за книгу про киллера. Уж, кажется, каждая вторая книга на магазинных полках – про киллера.

– Не про простого киллера.

– А про какого? Золотого? Раскаявшегося, как Раскольников с топором? И какого черта Сережа все еще там, у тебя? Ты же вроде сказала, после майских он уедет.

– Ага, уедет он, как же.

– И ты удивляешься, что Гера взбесился? Пришел к любимой женщине, а у той по квартире муж разгуливает. Как у себя дома, честное слово! – Фая упорно возвращала меня к разговору, который я не желала продолжать.

– А кто тебе сказал, что Капелин был взбешен? Он был спокоен как удав. Я бы даже сказала, что нежен и сентиментален. Он вел себя как старый друг семьи, сволочь такая, – сорвалась я. – Фотографии принес, понимаешь. Убить бы его. Прям с помощью Майкиного киллера. Блин, прочитай книгу, Фаина. Эйнштейном тебя молю!

– Значит, ты сама считаешь, что книжка Майкина, или нет? – Фая откашлялась. – Подожди-ка, я чайку-кофейку хоть себе заварю. – И она ушла, бросив телефон не подоконнике.

– Я ничего не считаю, – пробормотала я в опустевшую трубку. – Собственно, именно поэтому и обратилась к тебе. Независимая экспертиза ты чертова. Алло, ты вернулась? – В ответ мне была тишина. Я слышала, как вдали гремела посуда.

– Ну чего? Молчишь? – спросила она, когда вернулась.

Я уже успела отключиться от разговора и листала страницы книги, выискивая места, от которых у меня вчера ночью буквально мурашки по коже бегали.

– Слушай, Фая! «…тяжелое, обмякшее тело врага все еще угадывалось под мостом. Он лежал, повернутый лицом к дороге, и его мертвые глаза следили, как я покидаю место преступления. Бездна вглядывалась в меня, рассматривая свою новую игрушку. Невидимые языки пламени уже начали корежить подошвы моих шнурованных ботинок, я погружался в ад. Интересно, все новорожденные убийцы чувствуют себя как я? Действительно ли жизнь больше никогда не будет прежней? Я поежился от холода и вдруг вспомнил, что забыл выключить обогреватель в спальне. Бездна поблекла и рассыпалась, как пепел от сожженного листка, и я даже подумал о том, чтобы вставить обратно батарейку в телефон и позвонить жене, спросить, все ли в порядке дома. Только после на меня обрушилась оглушительно простая мысль – я убил. Это не сон. Камень брошен. Никаких судей нет, если только я не один из них…»

Я замолчала и некоторое время просто шелестела страницами. Фая тихо дышала на другой стороне эфира. Потом она откашлялась.

– Так пишут только мужчины, – сказала она решительно. – Это не женский стиль.

– Интересное кино, а как ты это определила? По тому, что главный герой – мужчина?

– Хотя бы даже и поэтому. Если бы это писала женщина, то и убийца была бы женщина. Или бы убийца охотился на главную героиню. Или вообще книга была бы про кота. Наша Майка – она же совсем другая, она же – как одуванчик.

– Подуешь – и все осыплется, одна лысина останется? Что именно ты имеешь в виду? И почему ты злишься?

– Я не злюсь, просто… что, если ты права и Майка написала такую вот книгу. Про маньяка-супермена, спасающего нас от совершенно обычных людей… Боюсь, это только окончательно отвратит меня от мира.

– Это ничего страшного, у тебя и так с миром не слишком хорошие отношения. Почитай, Фая.

– Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят, – пробормотала Фая. – Нехорошее у меня предчувствие. Не знаю. И потом, я же не смогу ничего сказать, даже если прочитаю. Как я вообще могу такое определять, я же не литератор и не эксперт ни в какой области. И что там дальше? Кого он убил? Кто это – его враг?

– Прочитай, – отрезала я. – Эта жестокость – она там даже оправдана. Не то чтобы с чисто человеческой точки зрения, но она нужна для сюжета. К примеру, ты читала другую книгу, как эта… про девушку, которая все чего-то там делала… – Я запнулась, пытаясь вспомнить название книги.

Файка фыркнула:

– По такому-то описанию я сразу пойму, о чем речь. Не знаю кто, не знаю что и не знаю где. Исчерпывающе!

– Длинные такие названия. Что-то про татуировку. Там тоже, собственно, про убийства было.

– «Девушка с татуировкой дракона», что ли? – спросила Фая, и я щелкнула пальцами. – Я не читала, но смотрела фильм. Мне, кстати, фильм совершенно не понравился. А тебе?

– Я не люблю его, – сказала я, прижимая нос к стеклу. Я пыталась разглядеть «Скорую помощь», мчавшуюся с визгом по дороге к соседнему дому.

– Кого ты не любишь? Германа? – переспросила сестра, и я буквально зашипела на нее, как кошка, которой наступили на хвост.

– Крейга! Дэниела Крейга я не люблю, хотя и должна признать, что он идеально подходил для этой роли в этом фильме. Но в данном случае книга была чем-то бесспорно большим по сравнению с фильмом. Я читала все три книги, если на то пошло. И могу сказать, что фильм неплохой, но он и в сравнение не идет с книгой. Потому что фильм, знаешь, про маньяка-убийцу, которого ловили-ловили и поймали. Такой «колобок» получился, от бабушки ушел, от дедушки тоже, а от Лисбет Саландер не ушел. Правда, она его есть не стала, залепила клюшкой для гольфа по башке. И все. Как говорится, хеппи-энд. А книга – так вообще про другое.