Гроза панцерваффе - Виктор Прудников

Народный Комиссар Обороны Союза ССР

И. СТАЛИН

Начальник Генерального штаба Красной Армии

Маршал Советского Союза

Б. ШАПОШНИКОВ»[39].

Катукова охватило необычайное волнение: приятно было сознавать, что нелегкий фронтовой труд его бригады оценен по достоинству Верховным Главнокомандующим и Генеральным штабом. Среди танковых соединений его бригаде первой присвоено наименование гвардейской. Конечно, это высокая честь и большая ответственность. Советская гвардия родилась в огне сражений Великой Отечественной войны. Фронтовые и центральные газеты посвящали ей целые полосы. Газета «Известия», например, писала: «В разных условиях действовали войсковые части, ставшие ныне гвардейскими. Они били врага под Ельней, у Орла, на подступах к Москве. Именно от них бегали хваленые фашистские войска, теряя вооружение, амуницию и знамена. Имена героев-гвардейцев Катукова, Лизюкова, Русиянова и других — на устах у всей нашей армии»[40].

После того как все вопросы были утрясены, план предстоящего боя одобрен Рокоссовским и Малининым, танкисты покинули штаб армии и возвратились в Чисмену. К вечеру все экипажи знали: в бой они пойдут гвардейцами.

Из штаба 16-й армии пришел приказ:

«Части армии с утра 12.11.41 г. уничтожают противника в районе Скирманово — Козлово — Марьино и выходят на рубеж реки Гряды.

1-я гвардейская танковая бригада — ближайшая задача: ударом в направлении Ново-Рождествено — Скирманово уничтожает противника в Скирманово, в дальнейшем, наступая вдоль шоссе, уничтожает противника в районе Козлово».

К 6 часам утра части бригады заняли исходное положение. В наступлении 1-ю гвардейскую танковую бригаду должны поддерживать 4 дивизиона артиллерии, правый фланг прикрывали 27-я и 26-я танковые бригады, а на левом наступала 18-я стрелковая дивизия под командованием полковника П. Н. Чернышева.

Все, казалось бы, готово к наступлению, но Катуков снова и снова уточнял детали боя, связывался со своего командного пункта, расположенного в полуразрушенном домике лесника, в километре от Скирманова, с командирами танковых групп, стоявшими на исходных рубежах, требовал сообщить, как ведет себя противник. Основные силы бригады (17 танков) вводились в бой тремя эшелонами. Танки первого эшелона под командованием старшего лейтенанта Лавриненко должны были вести разведку боем с целью вызвать огонь противника, чтобы засечь его огневые точки. Их поддерживали два танка КВ Заскалько и Полянского. Группе «тридцатьчетверок» капитана Гусева поставлена задача подавить противотанковую артиллерию врага. Танки эшелона старшего лейтенанта Бурды завершали атаку, ведя за собой мотострелковый батальон старшего лейтенанта Передерия, сменившего капитана Николаева накануне наступления. До начала атаки оставалось не более получаса. Катуков распахнул скрипучую дверь, вышел на свежий воздух. Одет он был как и прежде: на голове привычная для всех папаха, обыкновенная шинель перетянута ремнем.

Правда, вместо «шпал» на петлицах появились две звездочки, нарисованные химическим карандашом штабным телефонистом Вавиловым.

Генерал посмотрел на часы, они показывали половину десятого. Началась артиллерийская подготовка, залпы рвали морозный утренний воздух, с сосен посыпался выпавший накануне снег. Где-то недалеко, ухая, разрывались снаряды. Артобстрел Скирманова продолжался. Когда разрывы затихли, к окраинам села по снежной целине устремились танки Лавриненко. Немцы начали бить из противотанковых орудий, расположенных за оградой кладбища. Огонь постоянно усиливался. Он не давал машинам Заскалько и Полянского приблизиться настолько, чтобы поразить цели.

В ходе первой перестрелки засечены были огневые точки врага. Комбриг ввел в бой группу Гусева. «Тридцатьчетверки» с ходу ударили по Скирманову. Пошли в атаку мотострелки, но они вскоре вынуждены были залечь из-за плотного пулеметного и минометного огня: танки, оказалось, не успели подавить до конца огневую систему противника. Да и сами немцы перешли в контратаку. Гусев передал по радио: цепи идут во весь рост.

Катуков понял: психическая атака. Такое уже бывало, и не раз. Последовал приказ с командного пункта — бить осколочными снарядами.

Психическая атака захлебнулась. Немцы попятились. Но батальон Передерия по-прежнему лежал в снегу. Со стороны кладбища продолжали бить крупнокалиберные пулеметы и минометы. Через некоторое время немцы возобновили атаку, устроив маскарад с переодеванием. Бурда, прорвавшийся к окраинам села, сообщил, что какие-то «красноармейцы» обстреливают мотострелков.

Красноармейских частей под Скирмановом быть не могло. Значит, хитрят фрицы. Комбриг понял это сразу и попросил артиллеристов дать несколько залпов по скирмановскому кладбищу, из траншей которого появлялись мнимые красноармейцы. Огневой налет отрезвил противника.

Тем временем танки Бурды начали громить блиндажи, пулеметные гнезда немцев, обеспечивая атаку мотострелкового батальона.

Бой шел уже несколько часов, а закрепиться у Скирманова не удавалось. Наблюдатель сообщил о том, что появились немецкие танки. Слева, со стороны небольшого леса, шло около десятка T-IV. Завязалась танковая дуэль. В бой вступили группы Бурды и Гусева. Дрались наши танкисты отчаянно, подбили 5 вражеских машин, заставив другие ретироваться с поля боя. Были потери и с нашей стороны, повреждены машины Полянского и Заскалько. Сгорело несколько танков типа БТ.

Продолжать бой было, по крайней мере, нецелесообразно: не избежать больших потерь. Катуков прекратил атаку и отвел войска на исходные позиции.

Тут же на командном пункте стали разбирать причины неудачной атаки. Все-таки в чем-то был просчет. В чем? Да, противник основательно укрепился, и сил у него здесь, у Скирманова, предостаточно. Но это не повод, чтобы отказаться от атаки вообще. И Кульвинский, и Никитин настаивали на ее продолжении, хотя события развивались не так, как хотелось бы. Комиссар Бойко даже предложил изменить направление удара, атаку начать на левом фланге и попросить соседа командира 26-й танковой бригады Малыгина поддержать огнем.

Выслушав всех, Катуков согласился с тем, что атаку на Скирманово надо продолжать. В ходе боя серьезно нарушена система обороны противника. Если начать атаку ночью, к этому времени немцы не успеют ее перестроить, к тому же наверняка не ожидают, что за первой атакой последует вторая.

Приближалась полночь. Мотострелковый батальон незаметно выдвинулся к Скирманову. Передерий ждал сигнала. Как только артиллеристы закончили обработку немецкого переднего края, снова пошли в атаку танковые группы Гусева, Бурды и Лавриненко. За ними ринулись мотострелки. Удар был настолько стремительным и неожиданным для немцев, что поначалу они сопротивлялись вяло, неуверенно, только когда мотострелки подошли вплотную к селу, начали огрызаться все огневые точки.