Заносчивая - Эмма Кокс

От близости затуманивался остальной мир, все блекло, не было ничего кроме нас двоих в этой вселенной.

Проглатываю слюну, которая стекает по моему высохшему горлу, принося режущую боль. Отрываю свой взор от сводящих с ума чёрных глаз, отворачиваюсь, беру в руки стакан и резко опрокидываю его, смачивая пересохший рот... и плевать, что это был не разбавленный виски.

- Кайл, это и есть Тина, моя подруга с которой я хотела познакомить! Именно с ней и её подругами я провожу все время! - девушка начинает щебетать, видимо не заметив наших переглядок.

Беру с рядом стоящего столика несколько салфеток, поворачиваюсь к нему, снова попадая в омут его глаз, которые так и не отрывались от меня.

- У вас кровь, - дрожащей рукой протягиваю салфетку, прокашливаюсь, так как голос куда-то странно исчез.

Он даже не шелохнулся в мою сторону, продолжая прожигать дыру на моем лице.

Не могу на это больше смотреть, да и ситуация требовала хоть небольшой разрядки.

Сама подошла. Нагло взяла его руку, удивляясь, насколько она огромная по сравнению с моей и горячая.

Ну, точно дьявол.

У Рика всегда были холодные руки. Мысленно даю себе пощечину... ещё и ещё одну, резко приходя в себя, отрезвляясь. Дергаюсь в сторону и откидываю руку Кайла.

Как могла сравнить своего любимого человека с этим... этим чужим?! Как могу стоять здесь и пускать слюни по-другому, предавая нашу любовь?! Что ещё раз доказывает, что недостойна даже мысленно, называть его любимым. Грязная. Предательница. Своими похотливыми поползновениями к другому, поливаю помоями память о нас.

Это ни чем не смыть, ни вырвать с мясом... бесполезно... моя гниль она глубоко внутри, в моей голове, в мыслях!

Глаза резко начало жечь, грозясь пролить реки бесполезных слез отчаянья... не смыть Тина, даже не пытайся. Стыд заставил ощутить жар на скулах, дыхание спирало, я хотела убежать. Впрочем, что мне мешает?

- Нет! Продолжай, - дергаюсь от резкого, громкого приказа в мою сторону. Грубой ладонью другой руки, хватает за предплечье, разворачивая к себе, притягивая обратно. - Значит вот какая ты... Рамирес, - медленно произносит мою фамилию, словно примеряясь ко мне, пробует звучание на его языке.

Мне же ничего не остаётся, как снова взять руку и раскрыть окровавленный кулак.

- О мой Бог, - восклицаю, поражённая видом, - вам нужно к специалисту! - не смогу вытащить большие осколки стекла из его кожи, да меня только от вида начинает потряхивать. - Это больно? - задаю глупый вопрос, итак зная ответ на него.

- Нет. ЭТО не было больно. - Полушёпотом, опуская ресницы, пронзительный взгляд, задумчивый, проникающий внутрь меня, словно пытается, что-то отыскать в моем.

Невозможно. Впервые вижу его. Он незнакомец. Точно бы запомнила, если бы видела его раньше.

Что бы больше не тонуть в его внимании, начинаю потихоньку вытаскивать осколки, мужчина даже не дергается, ни подаёт никаких намеков, на то, что ему не комфортно.

Слишком близко. Его рваное дыхание доходит до моей макушки головы, грудь стоящего рядом сильно вздымается и опускается обратно. Интимно. Это все не правильно!

- Вот и все... просто приложите салфетку и вам нужно все же к доктору, что бы он наложил швы, - выдаю с придыханием, быстро справляюсь со своим делом, и отхожу на безопасное расстояние, хочу как можно быстрей смыться. - Мне нужно уделить время другим гостям, поэтому прошу простить меня, - разворачиваюсь, что бы покинуть его и вскоре забыть о случившимся.

Никогда не вспоминать. Вычеркнуть.

- До встречи... Робертина!

Легкий ступор... ни кто не произносил моего полного имени вот уже... четыре года, даже забыла его звучания.

Покачала головой, смахивая легкое помутнение. Он ничего не значит. Возможно, никогда больше не встретимся.

Убежала, от него... от своих странных чувств, проснувшихся во мне так внезапно.

Куда же я влипла?!

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Родитель может отречься от ребёнка, будь то мать или отец, отдав его в приют; предательство или шанс на лучшую судьбу?

Старый друг, отказавшийся от тебя в тягостный момент жизни, оставив без привычного плеча; предательство или может ты оказался слишком непреодолимой проблемой?

Ранее верный муж изменивший супруге с молодой секретаршей; предательство или неуловимый крик о помощи спасении семьи?

У НЕГО есть так же две стороны, обе темные, ОНО может быть отчаянным поступком, неверным решением, прогибанием под обстоятельства, или же действием для своего эгоистичного блага. Не важно, какое ОНО и с какой целью было совершенно... в любом случаи это - нож в спину!

Именно об этом я думала, когда без сожаления выкинула приглашение, присланное мне пару дней назад от Кайла. Я не могла предать нашу любовь с Риком, не имею право заменять его другим мужчиной. Это неправильно. Нечестно.

Я не хожу на свидания, не общаюсь с представителями мужского пола слишком близко, не завожу интимных отношений.

Конечно, мне было одиноко. Иногда слишком сильно. Бывали моменты дикого отчаянья, хотелось скинуть с себя эту боль, которая овивала колючей ядовитой лозой, царапая и врезаясь в мое израненное сердце. Плюнуть на все. Яро мечтала открыться первому встречному, поделится своей болью, разбавить свою тоску. Кинуться в объятия сильному мужчине, поддаваясь порыву, ненасытно упиваться лаской и заботой, которую он сможет мне дать.

Отныне в сознании возникал образ Кайла, именно в его омуте хотелось потонуть. Мужчина не отпускал моих мыслей. Без моего ведома клещами прицепился в них, и уходить не собирался. Это пугало. Как и сам он.

Вспыхнувшие чувства пугали ещё больше. Океан стыда. За свою слабость... в голове наши образы переплетались во всех интимных смыслах, которые только можно представить, наши страстные поцелуи, потные тела... в мыслях я предала Рика, впервые за столько лет.

Конечно, за долгих четыре года за мной пытались ухаживать молодые парни и мужчины постарше, красивые и не очень, интересные, знаменитые личности и вполне обычные. Все было без толку, как головой о стену. Мне было все равно на каждого из них, симпатия успевала проходить, со скоростью падающего бокала, настолько она была мимолётна, незначительна.

Четыре дня назад была покорена старшим братом Лейлы. Образ не уходил из головы, как бы ни прогоняла его. Руки тянулись за карандашом, что бы начеркать черты его лица, била себя по ним, не могла позволить этого. Душа требовала перенести его на холст, не Рика! Предательница! Не могла работать над своей нынешней картиной. Его дерзкий уверенный взгляд преследовал меня, даже во снах.

Когда не могла работать, оставалась наедине со своими мыслями, что ещё более опасно, чем воздыхание о мужчине.