Воровской общак - Сергей Донской
Шрифт:
Интервал:
— Я твой сын, не забыла?
Задав этот вопрос, Руслан почувствовал во рту такую горечь, словно полынь пожевал.
— Помню, — тихо ответила мать. — Не повезло мне с сыновьями. Что ты пропащий, что твой сводный брат, Павел…
Это была отличная возможность перевести разговор в другое русло.
— Кстати, — сказал Руслан, — как он? Я его в последний раз еще перед отсидкой видел, он на флот податься собирался…
Речь шла о Павле Самсонове. У него и Руслана была общая мать, но разные отцы, так уж распорядилась судьба. Они никогда не были особенно близки, потому что провели детство и юность порознь, но испытывали взаимную симпатию. Родная кровь ли была тому причиной, или схожесть характеров, а, может, еще что-нибудь, но Руслана и Павла всегда тянуло друг к другу. Если бы не разные стежки-дорожки, то они вполне могли бы стать настоящими друзьями.
Словно в подтверждение этого мать вздохнула и сказала:
— Не моряком Павел стал, а душегубом. Так люди говорят.
— Откуда они знают? — рассердился Руслан. — Мало ли кто что болтает.
— Людям виднее.
«Ну и целуйся со своими людьми», хотел сказать Руслан, но сдержался. Все-таки он разговаривал с мамой… мамочкой… матушкой…
— А что Павел говорит по этому поводу? — спросил он.
— Пропал, — ответила мать с очередным вздохом. — Ни слуху, ни духу. Не звонит, не показывается. Одна я осталась, совсем одна.
— Я скоро приеду, — пообещал Руслан, потому что не мог не пообещать.
— Нет. Не приезжай.
— За меня опасаешься?
— За себя, — сказала мать, и голос ее сделался каким-то неживым, плоским и деревянным. — Боюсь, опять тебя приголублю, опять прощу, а нельзя.
— Почему нельзя? — опешил Руслан.
— Во грехе ты живешь. Главные заповеди Христа нарушаешь: не укради, не убий… Нечего тебе в моем доме делать. — Материнский голос постепенно набирал силу, делаясь все более громким, эмоциональным. — Я долго думала и наконец решила. Не сын ты мне больше. Отрекаюсь я от тебя и от Павла тоже отрекаюсь. Живите, как знаете, а меня не трожьте. Бог вам судья.
— Что же ты говоришь такое, мама?!
— Уже ничего не говорю. Уже все сказала. Прощай. Об одном прошу, не рви ты мне больше сердце материнское. Забудь дорогу домой. И не звони мне больше, слышишь?
— Слышу, — тупо сказал Руслан.
Но мать уже отключила телефон, и его голос упал в пустоту.
«Больно, — подумал он. — Господи, как больно! Нужно срочно забыться. Нажраться? А вот нажрусь!»
И, сплюнув, Руслан направился прямиком на хату, громко именуемую «малиной» мелкими столичными мазуриками и ворами.
Два дня пролетели незаметно. Было такое впечатление, что Руслан провел их в анабиозе. Он был даже рад этому. Иначе могло сорвать крышу после всего пережитого. Ведь от него в один день отреклись две женщины, мать и Рита, а до этого его, фактически, предали те, кого он считал своими лучшими друзьями. Думать об этом было невыносимо, воспоминания об этом причиняли почти невыносимую физическую боль.
Уж лучше пьяная анестезия.
Он пришел в себя серым дождливым днем, когда похмелье переносится особенно тяжело. Привел себя в порядок, зашел на грязную кухню, заглянул в холодильник. Упаковка пивных банок бросилась ему в глаза, призывая: «Возьми! Открой! Выпей!» Не соблазнившись, Руслан поискал кефир или охлажденную газировку, но ничего подобного в холодильнике не наблюдалось. Тогда он заварил себе крепчайший, вяжущий язык чай и выпил его, глядя в окно, за которым продолжал накрапывать скучный летний дождик.
«Хватит, — сказал он себе. — Нужно что-то придумать, иначе жить станет так скучно, что хоть в петлю».
Но в его положении было не так-то просто начать трезвую, осмысленную жизнь. Помимо Холерика, в квартире постоянно ошивались разные малознакомые и малопривлекательные личности, общаться с которыми на трезвую голову было трудно. Оставалось по-быстрому провернуть какое-нибудь дело, чтобы обзавестись деньгами и пуститься в самостоятельное плавание, предварительно расплатившись с Холериком и его дружками за гостеприимство.
Итак, действовать! Невозможно больше торчать в четырех стенах, дыша спертым, провонявшим табаком и алкоголем воздухом.
Вернувшись в комнату, Руслан свернул свой матрас и начал одеваться.
Разбуженный возней Холерик приподнялся на своем засаленном диване и захлопал глазами:
— Куда лыжи навострил?
От него разило чесноком и перегаром. Поморщившись, Руслан ответил:
— Пойду пройдусь.
— А пушка тебе на что? — поинтересовался Холерик, заметив, как Руслан сует пистолет за пояс джинсов и прикрывает рукоятку рубахой.
— Ворон постреляю, — ответил Руслан. — Похлебку сварю. Называется «Любопытная Варвара».
— Не настреляешь, гы-гы! У тебя маслята закончились.
Имелись в виду патроны. Услышав про них, Руслан насупил брови:
— С чего ты взял?
— Так ты вчера, перед тем, как отрубиться, в «русскую рулетку» сыграть предлагал, — стал охотно рассказывать Холерик, дымя окурком из банки. — Тебе объясняли, что для этого револьвер требуется, а ты ни в какую, уперся…
— Так, — кивнул Руслан, начиная кое-что припоминать.
Для «русской рулетки» действительно нужен револьвер, во вращающийся барабан которого вставляется один или два — по желанию — патрона. Дальнейшее зависит от везения. Либо твое нажатие спускового крючка придется на пустую ячейку, либо выстрел в упор снесет тебе полчерепа. Но Руслан не представлял себе, как можно проделывать это с ментовским пистолетом, магазин которого устроен совсем иначе.
— Уперся, — весело продолжал Холерик, — а потом пушку к виску приставил.
— Вот этого не помню.
— Неудивительно. Ты еле на ногах стоял. Бледный, как смерть.
— Давай без этих описаний, — попросил Руслан. — По существу.
— А по существу ты шмальнуть попытался.
Холерик радостно заржал, как будто рассказывал невероятно смешной анекдот. Руслан машинально ощупал свою голову.
— Да? — сказал он.
— Ага. — Скалясь, Холерик кивнул. — Но выстрела не было. Осечка.
— А я?
— А ты говоришь, мол, продолжаем наше шоу. И снова на курок жмешь.
— И снова осечка? — догадался Руслан.
— Точно! Обойма пустая оказалась. Повезло тебе.
— Это как сказать.
— Не понял, — признался Холерик.
— А тебе и не надо, — заверил его Роман.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!