Есть ли жизнь после мести? - Анна Аксинина

Кати звучал мягко, монотонно. Она не заметила, как заснула…

Ей приснился сон. Она бродила по узким улочкам. Серые высокие дома сжимались до узкого прохода, через который пробиралась Марина. Она понимала, что заблудилась, но упорно шла вперед. Марина пыталась стучать в закрытые двери домов, но двери не открывались. Наконец, она услышала, как сзади хлопнула дверь. Марина обернулась и увидела силуэт женщины. Солнце светило в глаза, Марина не могла рассмотреть женское лицо. Но она точно знала эту женщину. Женщина вдруг сказала: «Не смей ходить здесь. Я тебя накажу, если ты узнаешь…»

Марина открыла глаза и проснулась. Луч солнца пробивался через неплотно прикрытые шторы на окне. «Где это я?» – Марина оглянулась кругом и улыбнулась. – «Да я же у тети Кати, в Новосибирске».

Взгляд упал на пустую детскую кроватку. Алиса!

Марина вскочила с кровати и прошла на кухню. Алиса сидела на руках у дяди Васи. Малышка внимательно изучала его пшеничные усы, дергала за них. Дядя Вася отклонялся, ойкал, а Алиса смеялась. Марина встала на пороге. Алиса обернулась и заплакала.

– Принимай своё сокровище, она, наверное, проголодалась. Уж не знали, как её отвлечь. Хотели, чтобы ты хоть немного поспала с дороги. А у нас дождь кончился. Три дня шел непрерывно, а в честь твоего приезда, не иначе, солнце появилось.

Алиса и наелась и понежилась с мамой, но оставаться одна в незнакомом месте и с незнакомыми людьми не желала. Пришлось посадить её в коляску и взять с собой.

Коляска оказалась легкой и удобной. Марина легко её втащила в трамвай. Алиса увлеченно играла цветными яркими шариками, которые тетя Катя привязала к коляске. Дом, где когда-то жили Мироновы, Марина нашла сразу. Четырехэтажное кирпичное здание располагалось в узком тесном дворе. Ни лавочек, ни деревьев вокруг здания не наблюдалось. «Видно дорогая земля в центре города», – подумала Марина. Марина несколько раз позвонила в домофон квартиры 2а. Хозяева не спешили ответить на звонок. Она обошла здание по периметру. Как стало жарко! Серые тучи, что утром плотно закрывали небосвод, куда-то вмиг испарились. Да, переменчива погода в Сибири. Марина сняла с себя ветровку. Алиса разомлела от тепла и заснула в коляске. Марина осторожно перевела коляску в горизонтальное положение.

– Что ты ходишь, высматриваешь тут? Убирайся, а то позвоню, куда следует! – раздался сердитый резкий голос с балкона на втором этаже.

Марина подняла голову. Старушка в ситцевом белом платке сидела на балконе 2-го этажа, водрузившись на стул, и обозревала окрестности своим зорким оком.

– Мы в квартиру 2а. Там не отвечают, вы не знаете, где хозяева?

– Сейчас, разбежалась тебе отвечать. Может ты квартиру задумала обокрасть. Ходят тут всякие, а потом вещи пропадают.

– Что вы такое говорите, я же с ребенком!

– С ребенком! Да тут одна ходила с ребенком, с девочкой лет пяти, тоже выспрашивала. А потом у Кузиных квартиру обокрали. В милиции сказали: «Наводчица!»

– А Кузины это те, кто сейчас в квартире 2а живут?

– Нет, в 2а Селивановы проживают… Слушай, убирайся подобру, поздорову.

– А вы давно в этом доме живете? – попыталась продолжить разговор Марина, но старушка не сдавалась. Ей бы в органах соответствующих работать!

– Какая настырная! Ты что русского языка не понимаешь? Сейчас позвоню участковому!

– Подождите, я корреспондент из Москвы, у меня паспорт и удостоверение есть. Можно, я к вам поднимусь?

– Знаем мы, что за удостоверение, в метро купила!

Алиса заворочалась в коляске, Марина отъехала подальше от неприятной старушки со скрипучим голосом.

Неожиданно дверь в интересующий Марину подъезд открылась, пожилая женщина в голубом сарафане, выйдя из подъезда, направилась по тропинке за угол дома. Марина повернула коляску и решительно поехала за ней.

За углом дома обнаружилась лавочка, одиноко приткнувшаяся к небольшой клумбе. Женщина из подъезда присоединилась к двум старушкам, сидевшим на лавочке.

Женщины приветливо поздоровались друг с другом.

– Сычёва опять сидит на посту, как сыч, сплетни собирает. Вот уж дал Бог подходящую фамилию. – Начала разговор женщина в сарафане.

– Не зря сын уехал от неё, дал же Бог характер! – поддержала разговор одна их старушек.

Марина подошла и села рядом на краешек скамейки. Она поздоровалась со старушками и сходу начала разговор.

– Я корреспондент из Москвы, пишу статью в журнал «Кредо» о Мироновых, которые проживали в соседнем доме. Вот моё удостоверение.

Старушки взяли удостоверение Марины в руки и стали с интересом рассматривать.

– Надо же, из Москвы!

– Вы помните Мироновых? Они проживали в квартире 2а. Там сейчас Селивановы живут, продемонстрировала Марина свою осведомленность.

– Так Мироновы давно съехали, – отозвалась одна из старушек. – Лет десять прошло.

– Пятнадцать, – поправила Марина. – Жанна Михайловна известным человеком стала. Мне надо статью написать о ней. Не могли бы вы мне помочь?

– И кто же тебя с таким маленьким дитем работать заставляет? – встряла в разговор женщина в голубом сарафане.

– Никто не заставляет. Я люблю свою работу. У меня родственники в Новосибирске, приехала к ним в гости. Решила попутно материал собрать для статьи.

– А где родственники живут?

– На Московской улице. Давайте о Мироновых продолжим, а то дочь проснется, не даст поговорить. – Марина постаралась вернуть разговор в нужное русло.

– Я с рождения живу в том доме, и родители мои жили…

Марина включила диктофон, и, затаив дыхание слушала рассказ.

Валентина Ивановна Миронова вселилась вместе со своей внучкой в квартиру 2а по обмену. Вроде бы они с сыном разменялись. Никто толком не знал, так как Валентина Ивановна никогда и ни с кем не делилась подробностями своей жизни. Вежливая была, здоровалась со всеми, это не отнимешь. Но чтобы посидеть с соседями, поговорить по душам – этого не было. И внучка её такая же была. Воспитанная, спокойная девочка, но что у них в семье творилось за закрытыми дверями, никто не знал.

Жанна институт окончила, кто-то говорил, строительный. Сама страшненькая была: глаза, как плошки, ноги как палки. А одевалась всегда хорошо, аккуратно. И умная. Валентина вскоре умерла, Жанна хозяйкой квартиры стала, и тут же жених нарисовался. Дмитрием звали. Забеременела она от него. Сама она худющая была, а живот всегда как-то торчком стоял у неё. Весной она куртку облегающую надела, так и видно стало. Хотя спорили женщины насчет её беременности. Сычева говорила, что её сношенница Жанну в женской консультации видела. Но той соврать, что другим плюнуть. Опять же девка замуж собиралась за своего Дмитрия. Сам он сказал. Спросили его как-то во дворе про Жанну, а он и сказал, что жениться собирается, и заявление они уже подали. Что меж ними произошло,