Алгебра любви - Мария Чепурина

Мальчишки, бывшие в нашем классе меньшинством как по количеству, так и по росту и по уму, интуитивно следовали за девчонками и тоже избегали со мной общаться: будто стеснялись. Единственным человеком, заговорившим со мной в тот день, оказалась Маша Бондаренко. После пятого урока она как ни в чем не бывало подошла ко мне и спросила, весело ли было в Пятигорске и есть ли фотки. На встречный вопрос, почему меня все избегают, Сумо пожала плечами: она, оказывается, этого не заметила. У Маши была потрясающая способность – не видеть того, что ее не касается. Именно поэтому она никогда не участвовала ни в каких заговорах и интригах, не поддавалась ни массовым истериям, ни повальным увлечениям. Перед Костей она, конечно, все-таки не устояла. Но это увлечение прошло у Сумо быстро, еще до моего отъезда. Поэтому она была вполне спокойна и улыбалась, когда после уроков, уже одевшись и выйдя из школы, вернулась обратно, чтобы прокричать на весь холл:

– Эй, Лена Кузнецова! Тебя Костя ждет!

В этот момент на одноклассниц, одевавшихся рядом со мной, я постаралась не смотреть. Но несколько лиц все-таки промелькнули перед глазами: злобное – Ларисы, взволнованное – Айсели, настороженное – Вики, беспокойное – Клары. «Кажется, завтра мне все-таки не поздоровится!» – испуганно подумала я и помчалась на улицу, на ходу надевая куртку. Уж очень не хотелось ни конфликтов, ни расспросов!

Между тем, несмотря на все подозрения, которые могли возникнуть у одноклассниц, ничего «криминального» между мною и Соболевским не было. Он стал моим другом – единственным настоящим другом за последние годы. В тот день мы отправились на лекцию знаменитого математика, который выступал в районном ДК. Прослушали все до конца, а потом пошли домой, с интересом обсуждая только что узнанное, беседуя «за жизнь» и пересказывая друг другу смешные воспоминания из детского сада.

– Ты к нам в лицей приходи, – сказал Костя, прощаясь. – Сперва хотя бы в гости. По четвергам Игорь Аркадьевич математический кружок ведет. Он тебя рад будет видеть.

На следующий день мой сосед, который все время рисует, не пришел: заболел, видимо. Первый урок я просидела в одиночестве. Но стоило ему закончиться, а нам – перейти в другой кабинет, как ко мне неожиданно подошла Вика.

– Я сяду с тобой, ладно? – спросила она, заискивающе глядя на меня.

Я пожала плечами. Хочешь – так на здоровье. Мол, мне-то какая разница, где ты сидеть будешь.

Мы разместились за партой и начали готовиться к очередному уроку. Но не прошло и минуты, как рядом нарисовалась Айсель.

– Что, Ленчик, как дела? – спросила она с таким видом, словно мы всегда были подругами. – Хорошо скаталась в Петропавловск?

– Петропавловск на Камчатке, – буркнула я. Получилось довольно неприветливо, но это не от заносчивости, а, наоборот, от смущения: с каких это пор Айсель интересуется моими делами?

– На Камчатке, вот именно! – встряла Шилова так, будто это не у нее была вечная тройка по географии.

– Тут в кино новый мультик в три-дэ. Может, сходим? Ты видела? – снова заговорила Айсель, проигнорировав замечания.

– Не, не видела. Некогда было. Да и вообще… – Я хотела было спросить, почему это одноклассница, всю жизнь меня игнорировавшая, вдруг решила сходить в кино именно со мной.

Но Вика меня перебила:

– Некогда нам твои мультики смотреть, поняла?! У нас с Ленкой поинтереснее увлечения.

Не успела я спросить, с каких это пор появились «мы с Ленкой», как к разговору присоединилась Оксана Кузнецова.

– Ленуська, ты видела сайт в Интернете, где все родословные нарисованы?! – выпалила она. – Оказывается, все Кузнецовы – родственники! Значит, ты – моя сестра!

– Никакая она тебе не сестра! – обиделась, как будто заревновала, Айсель. – Кузнец в каждой деревне был, оттуда и фамилия пошла!

– Вот именно, у тебя «сестер» полстраны! – поддержала Вика.

– Ну уж ты-то, Шилова, не лезь! – сказала Кузя. – Какого черта ты вообще за этой партой расселась?! Тут Никиты место!

– Вот именно! – это уже Айсель продолжала. – Классуха как рассадила, так и сидеть надо! Сейчас мы ей нажалуемся!

– Мне Лена разрешила! – Вика принялась дергать меня за рукав. – Скажи им, скажи! Мы же дружим?

Мы дружим с Шиловой? Я окончательно перестала понимать, что творится. Одноклассницы так нелепо конкурировали за мое внимание, что мне просто захотелось послать их всех на фиг. К счастью, от грубости спас звонок. В класс зашла учительница, Кузе и Айсели пришлось убраться за свои парты, а Вика осталась подле меня. Весь урок она подсовывала мне листок с написанными на нем сплетнями о ребятах из параллели: видимо, так Шилова представляла себе дружеское общение.

На следующей перемене ко мне подошла другая одноклассница, затем – еще одна. Все они выражали желание подружиться. Никогда еще я не испытывала таких странных ощущений. С одной стороны, чувствуешь себя не в своей тарелке, ужасно странно и непонятно, что происходит. А с другой – приятно все-таки. Я вроде как проснулась знаменитой. Звездой класса стала, получается! Но как и почему?

Ответ я получила в конце дня. К этому времени я заметила, что Маша Бондаренко, единственная одноклассница, общавшаяся со мной вчера, неожиданно повела себя так, словно я ее чем-то обидела. Она не обменялась со мной ни словом, целый день старательно отводила глаза, когда я смотрела на нее, и под конец, сойдя после занятий со школьного крыльца одновременно со мной, убежала, не попрощавшись.

«Гадостей ей про меня каких-то наговорили, что ли?» – мелькнула мысль. Это надо было выяснить.

– Бондаренко! Бондаренко! Стой, поговорим! – крикнула я.

Сумо не обернулась и побежала еще быстрей.

– Догнать ее? – неожиданно раздалось за спиной.

Обернувшись, я увидела ту, кого уже узнала по голосу, – Клару Мороз.

– Что-что?!

– Догоню, если надо, – с готовностью сообщила мне одноклассница, совсем недавно обращавшаяся со мной как госпожа со служанкой.

– Обойдусь, – сказала я.

– И это правильно.

– В смысле?

– Какой тебе прок от Сумо? – с этими словами Клара потянула меня за руку, мы вместе спустились с крыльца и направились в сторону моего дома. – С ней и поговорить-то не о чем. Разве только о боксе… или чем она там занимается? А кому он нужен, этот бокс, кроме нашей Маши? Она же совсем еще девочка. Даже ни разу не целовалась.

«Ну и что теперь, я тоже!» – захотелось сказать мне. Но неизвестная сила не дала сорваться этим словам с моего языка. Нутром я почувствовала, что проболтаться об этой вещи сейчас невыгодно. Вместо этого лучше было спросить:

– А ты что, целовалась?

– Ну конечно! – сказала Мороз. – Ах, да ты же не знаешь, в отъезде была… Как раз пока тебя тут не было, за мной начал ухаживать один парень… Ну и, в общем, теперь мы с ним вместе!