Упавшие в Зону. Вынужденная посадка - Андрей Буторин

В идеале надо каким-то макаром сделать так, чтобы Плюх не смог попасть в Лазаревское. В натуре не смог, так-на. Но ведь входы туда не закроешь… Хотя почему «входы»? Плюх прочитал только об одном – у вокзала, о трех других ему знать совсем не хрен. А один вход можно если не закрыть конкретно, да это все равно ни у кого не прокатит, то забубенить там что-то такое, что не даст зайти туда косморазведчику. Или, еще лучше, создать такую ситуацию, которая заставит Плюха обойти Лазаревку, так-на. Тогда поселок для разведчика как бы исчезнет. Останется лишь убедить его, что тот исчез окончательно и бесповоротно – такие, мол, шуточки Зоны. Тогда ему попросту ничего иного и не останется, кроме как идти к кораблю. Все очень просто и без изысков. А вот что именно следует для этого придумать – это второй вопрос, тут уже стоит с Бизоном, Толстым и Робином покумекать, все равно сознаваться придется, что он накосячил. Но как же не хочется этого делать! И не делать теперь нельзя – сам втянул их в эту игру, так-на. С другой стороны, никто не заставлял их самих мудрить с Блямсом. Потихонечку бы прирезали, закопали – и дело с концом. А теперь разгребай вот это дерьмо, да при этом еще и крайним становись!..

– Ты меня слышишь? – вывел сталкера из задумчивости голос Плюха. – Где это Лазаревское? Показывай!

– Покажу, – принял окончательное решение сталкер. – Вместе пойдем, один все равно пропадешь.

– Спасибо, – сухо кивнул разведчик. – Тогда идем, не будем тянуть время.

– Какой ты прыткий! На тот свет попасть не терпится?

– А чего ждать? – вскинулся Плюх. – Блямсик может в любую минуту погибнуть!

«Он уже наверняка погиб, твой Блямсик», – подумал Шершень, но вслух сказал: – Вот если мы с разбегу туда ринемся, то и сами погибнем, и его не спасем. У тебя в бластере на сколько заряда хватит?

– Если на средней мощности, то минут на тридцать-сорок. Если на полной – пять точно, возможно восемь-десять.

– Вот видишь, так-на! А если час или два отстреливаться придется? У меня «латунчиков» тоже не полный мешок.

– А где их взять? – совсем посмурнел косморазведчик.

– Где… – проворчал сталкер. – Сказал бы я тебе в рифму… А если без хохмы, то артефакты нужно искать и сдавать в обмен на патроны «контактерам».

– Но это же время!.. – простонал Плюх.

– В том-то и дело, что время… – Шершень сделал вид, что принимает какое-то трудное решение. Потом махнул рукой: – Ладно! Хрен с тобой. Раз уж я ввязался… Есть у меня небольшой схрон с «латунчиками». Как раз неподалеку. На крайний случай берег, но раз такое дело…

– Патроны?.. – воодушевился косморазведчик. – Вот спасибо! Идем скорей!

– Идем!.. Ишь!.. – проворчал сталкер. – Схроны я никому не показываю, на то они и схроны, так-на.

– Но ведь я…

– А хоть ты, хоть кто еще. Я бы и маме своей не показал. Есть такие правила, которые кровью писаны, я тебе уже говорил. Так что садись вон за наш любимый камень, бластер на изготовку держи и стреляй, если что, по всему, что движется. Без изысков. А я к схрону схожу. Вернусь скоро, не боись. Самое большее час.

– Час?! – ахнул разведчик. – Но Блямс…

– Ради Блямса твоего все и делается, – посуровел Шершень. – Сказал: сиди, значит, сиди.

Расстроенный Плюх кивнул и поплелся к валуну. А сталкер снова направился к лесу, но, разумеется, вовсе не на поиски схрона – тот был совсем в другом месте, – просто подельники наблюдали за ними именно оттуда.

Плюх и сам себе не мог ответить, почему последнему сообщению в коммуникаторе Шершня он поверил больше, чем первому. Ведь неизвестный ему Леший и в самом деле вполне мог соврать. То, что ложь в Зоне не является чем-то удивительным, а скорее почитается за правило, он уже понял. Поначалу ему, представителю объединенного человечества Земли XXII века, было достаточно трудно в это поверить, но все же он был не просто землянином, а космическим разведчиком, и в академии их учили многому, в том числе и уходу от привычных стереотипов. Все, даже самое очевидное, должно подвергаться сомнению. Истиной могло считаться лишь то, что подтверждалось не только и не столько твоими органами чувств и полученными ранее знаниями, но и многосторонним анализом, показаниями точных приборов, а также, едва ли не в первую очередь, интуицией – тем неосязаемым и научно недоказанным чувством, которое обязательно учитывалось при наборе кандидатов в будущие разведчики. В академии не просто рекомендовали, а настоятельно требовали доверять своей интуиции. Особенно в тех ситуациях, когда времени на какой-либо анализ или просто раздумья не оставалось, а от принятого решения зависело многое, зачастую сама жизнь.

Интуиция Плюха на вступительных испытаниях была оценена в восемь баллов из десяти возможных – не так уж мало. И это столь важное для любого косморазведчика чувство подсказало ему: Леший не соврал, Блямса действительно отправили в Лазаревку. Кто и зачем – сейчас было не столь важным. Главная задача, которая стояла сейчас перед Плюхом – во что бы то ни стало спасти друга. А помочь ему в этом при сложившихся обстоятельствах мог только Шершень.

Насчет сталкера интуиция косморазведчика тоже не давала однозначного ответа. Шершень был определенно хитер и, похоже, ничего не делал просто так, без собственной выгоды, и уж во всяком случае на все имел свою точку зрения, не всегда озвучиваемую вслух. Но его можно было понять: похоже, Зона и впрямь не прощала легкомыслия, и доверять в ней первому же встречному было по крайней мере глупо. С другой стороны, если бы Шершень желал ему зла, то что бы ему стоило дождаться, например, пока «солярий» завершит начатое? Однако сталкер его спас. Безвозмездно? Интуиция подсказывала, что нет. Впрочем, тот и сам откровенно сказал: «Будешь должен». Но что мог дать полезного Шершню абсолютный новичок в Зоне? Бластер? Но его заряд не бесконечен, о чем он сам и сказал сталкеру. Скафандр? Но просто так он его никому не отдаст, да и не станет скафандр слушаться нового хозяина, поскольку управляется вживленным в голову чипом. Как и бластер, впрочем. Кстати, об этом тоже не мешает намекнуть Шершню, чтобы у того даже не возникло искушения.

Но что же еще было у него, Плюха, такого, что заставило хитроумного опытного сталкера отказаться от собственных планов и согласиться проводить малознакомого, «упавшего с неба» разведчика к кораблю?.. Собственно, вот он и ответ: сам корабль. Ну конечно же, Шершень надеется, что и он сможет покинуть с его помощью Зону. Вполне очевидно и логично. Тогда становится понятным и то, почему он так торопится к кораблю и ни в какую не хочет навестить перед этим ученых. Что ж, почему бы и не взять этого хитрована с собой – одно место как раз свободно. Странно, конечно, что тот не попросил об этом сразу. Постеснялся? Вот уж никак не похоже на Шершня. Побоялся получить от ворот поворот и решил дождаться крайнего часа, чтобы в случае отказа добиться своего силой? А вот это, как подсказывает интуиция, как раз в духе сталкера. Ну что ж, поживем, как говорится, – увидим. Во всяком случае, при таком раскладе имелся и очевидный плюс: Шершень точно будет ему помогать и на жизнь покушаться не станет. Ведь то, что корабль послушается только хозяина, он, Плюх, рассказать новому знакомому успел. А еще – никуда теперь этот Шершень не денется, и если ему будет сказано, что без Блямса ни к какому кораблю они не пойдут – поможет и в поисках «богомола».