The Phoenix Economy - Felix Salmon

состояние в большое состояние - вот что побуждало бумеров, у которых было свободное время или деньги, жадно поглощать такие издания, как Barron's, посвященные помощи в выборе акций, которые превзойдут их, и тратить миллиарды долларов на финансовые консультации в различных формах, большая часть которых входила в "плату за управление" в таких брокерских компаниях, как Smith Barney.

С другой стороны, для представителей поколения X то, что биржевой брокер оказывает давление на них, заставляя покупать акции какой-то компании, о которой они никогда не слышали, не является базовым ожиданием, от которого их должен спасти герой вроде Блейна Лурда. Скорее, это то, с чем они никогда не сталкивались и на что очень плохо отреагировали бы, если бы это когда-нибудь случилось.

Причина во многом кроется в поколении. Большинство представителей поколения X никогда не обладали скромным состоянием, поскольку бумеры и те, кто остался от молчаливого поколения до них, проделали фантастическую работу по сохранению большей части богатства Америки. Возможно, их всего 28 процентов населения, но они контролируют более 70 процентов активов страны.

Отчасти в результате этого поколение X обладает таким уровнем цинизма в отношении экономики и рынков, который трудно найти у бумеров, не участвующих в левой политике. С точки зрения накопления богатства, мы, представители поколения X, возможно, в среднем преуспеваем лучше, чем миллениалы, поскольку практически всю свою профессиональную жизнь мы находились на бычьем рынке и пропустили некоторые из самых вопиющих повышений платы за обучение в колледжах. Но когда мы смотрим на безбедный образ жизни среднего класса с одним доходом, который позволяли себе многие наши родители, мы не чувствуем себя особенно удачливыми. Мы тратим гораздо больше, чем они, а экономим гораздо меньше, во многом благодаря стремительному росту цен на жилье и снижению возможностей для заключения сделок, когда речь идет о зарплате.

Возможно, я слишком экстраполирую свой собственный опыт и опыт своих друзей, но, черт возьми, это моя книга, поэтому я просто скажу, что как поколение, мы приятно удивлены, когда в экономике все хорошо, при том, что в целом ожидаем, что в будущем она будет посредственной. Это, конечно, ужасное отношение с точки зрения когорты инвесторов. Когда дела в экономике идут хорошо, бумеры и другие инвесторы поднимают цены на акции, ожидая (в целом верные), что хорошие времена продолжатся. С другой стороны, представители поколения X смотрят на высокие цены на акции и вспоминают, что произошло в 2000 году: Что поднимается, то и опускается. Эмоционально мы считаем, что здоровая экономика - это своего рода аберрация, а значит, у нас нет желания платить сегодня за будущие доходы, которые не будут реализованы завтра. Это склоняет нас по конституции к консервативному/медвежьему концу инвестиционного спектра, где доходность относительно низкая.

Такие решения не всегда принимаются осознанно. Более распространенной является общая незаинтересованность в финансовых вопросах - ощущение, что вы не тот человек, который разбирается в деньгах, инвестициях и тому подобном. Если для бумеров игра в инвестиции может быть забавным хобби, то для нас, представителей поколения X, это просто не то, чем мы когда-либо интересовались. Лучшее, на что мы можем надеяться, это то, что нас каким-то образом подтолкнули к какому-то автоматическому средству накопления - целевому плану 401(k), скажем, или даже ипотечному кредиту, - с помощью которого мы каждый месяц откладывали понемногу денег, которые медленно, но верно окупались со временем.

В конце концов, есть веские основания утверждать, что любая попытка понять состояние экономики как руководство к тому, куда вкладывать деньги, выглядит неразумной. У легендарного инвестора Говарда Маркса есть отличный вопрос: «Если вы инвестируете на основе своих макроэкономических взглядов, как часто они помогают?»

Ответ для большинства нормальных людей заключается в том, что наши субъективные мнения скорее работают против нас, чем на нас, когда речь идет об инвестиционных доходах. Во-первых, наш личный, идиосинкратический экономический анализ неизбежно завязывается в неразрывный гордиев узел с нашими политическими убеждениями. Республиканцы всегда считают, что дела в экономике идут плохо, когда в Белом доме сидит демократ; демократы чувствуют брезгливость по поводу получения прибыли от попыток республиканцев подтасовать систему в пользу капитала и против рабочих или планеты.

В любом случае, уход в наличные в ожидании прогнозируемого спада - еще более распространенная ошибка среди розничных инвесторов, чем та, о которой всегда предупреждают финансовые консультанты, - продажа после того, как рынки уже упали. И в том, и в другом случае речь идет о попытке определить время рынка - продать перед падением - и, следовательно, подразумевается план покупки, если и когда падение действительно произойдет. В большинстве случаев падение так и не происходит, но даже когда оно происходит, очень немногие из тех, кто продает перед падением, успевают вернуться на рынок ниже того уровня, на котором они продали.

Между тем, для многочисленного поколения Миллениалов подобные опасения являются смехотворно теоретическими. Если поколению X могло не хватить скромного стартового состояния, чтобы начать работать на рынке, то у поколения Миллениалов в основном вообще отсутствовал какой-либо инвестируемый положительный чистый капитал. Либо они получили высшее образование, в этом случае у них были огромные студенческие кредиты, либо нет, в этом случае их шансы когда-либо заработать достаточно денег, чтобы стать частью целевого класса инвесторов Уолл-стрит, были ничтожно малы.

Если для поколения X спасительным моментом был крах доткомов в 2000 году, то для поколения Миллениалов было нечто гораздо, гораздо худшее: мировой финансовый кризис 2008 года. В середине 2000-х годов не миллениалы скупали дома и брали ипотечные кредиты, которые не могли обслуживать. Не миллениалы пострадали от падения фондового рынка, поскольку изначально их инвестиции в него были ничтожно малы. Но именно на них легло основное бремя последовавшего за этим экономического спада. Миллионы из них попытались выйти на рынок труда - Миллениалов значительно больше, чем представителей поколения X, - но обнаружили, что количество рабочих мест растет медленно, если вообще растет, что очень мало людей добровольно уходят с рынка труда, и что поэтому им негде найти хорошую работу. Неважно, что они богатели медленно, они не собирались богатеть вообще.

Если отношение поколения X к методам инвестирования бумеров было закатыванием глаз и переходом к чему-то более простому и легкому, то миллениалы в целом разочаровались в концепции инвестирования и были отстранены от нее из-за отсутствия денег. После финансового кризиса идея долгосрочных сбережений и накопления активов как пути к богатству потеряла доверие целого поколения.

Кризис 2008 года был по праву травмирующим: стоимость домов упала до уровня отрицательного капитала; фондовый