В Милуоки в стикбол не играют - Рид Фаррел Коулмен

– Потом.

Нас похлопали по плечу и проводили в какую-то тусклую комнату с зарешеченными окнами. Все здесь, от стульев до пепельницы на столе, было привинчено и/или приварено. Через толстую металлическую дверь охранница ввела в помещение Валенсию Джонс. Ее толчком усадили на стул и приковали правую ногу к ножке стула.

– Никаких физических контактов с заключенной, – проинструктировала охранница. – Я буду за дверью. Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку под столом. – Она взглянула на часы. – Пятнадцать минут, отсчет пошел.

Валенсия Джонс не была ни красавицей, ни дурнушкой, как на фотографиях в газете. Она была средней девушкой: средний рост, средний вес, средняя. Кожа цвета темного кофе и печальные, печальные глаза. Если бы мне светило от десяти до двадцати пяти лет в тюрьме штата, у меня тоже были бы печальные глаза. По остальным чертам ее лица ничего прочитать было нельзя. Лицо оставалось непроницаемым, пока не вышла охранница.

– Вы похожи на Зака, – улыбнулась она. Затем, одернув себя, снова спряталась в свою скорлупу.

Она ответила на мой вопрос, даже не услышав его.

– Ваш адвокат сказал вам, зачем мы здесь? – полувопросительно-полуутвердительно осведомился Макклу.

– Вы, что ли, полицейский? – презрительно усмехнулась Джонс.

– Да, я работал в полиции. Случалось преследовать вашего отца.

– К черту моего отца! – Полились слезы – Вы что думаете, если бы мой отец был дантистом или профессором в Йеле, я бы сидела здесь сейчас, прикованная к стулу, как дикий зверь? Я здесь из-за своего отца.

– Но ведь это не вашего отца задержали за контрабанду наркотиков в количестве, за которое привлекают к уголовной ответственности, а вас.

– Знаете, мистер Макклу, я всю жизнь пытаюсь откреститься от своей черноты. Но когда вы здесь, это невозможно. Вы сказали моему адвокату, что ищете Зака и, может быть, поможете и мне. Но пока что вы говорите как любой другой коп. Говорите о моем отце и считаете, что я виновна.

– А вы не виновны? – спросил я.

– Нет, сэр, – ответила она, – не виновна. Но если вы спросите меня, как наркотики попали ко мне в машину, я не смогу вам ответить. Если вы ждете, что я докажу вам свою невиновность, я не смогу этого сделать. Все, что я знаю, что Зак достаточно верил мне, чтобы попросить своего отца защищать меня.

Мы с Макклу онемели.

– Зак просил моего брата защищать вас?

– Просил, но отец Зака отказал ему под каким-то нелепым предлогом. Зак сказал, что его отец просто боится браться за подобное дело. Кожа у меня не того цвета, а защитники обвиняемых по делам, связанным с наркотиками, политически непопулярны. Плохо для имиджа фирмы, знаете ли. Зак сказал, что никогда не простит этого своему отцу. И я его понимаю.

– Откуда вы знаете Зака? – слегка сменил я тему разговора.

– Мы познакомились на вечеринке во время моего первого семестра. Я сидела себе в уголке и пила свое пиво. Думаю, он меня пожалел. Мне было все равно. Я была просто счастлива с кем-нибудь поговорить. Он оказался очень милым, очаровательным и забавным. Понимаете, он был другой, не мачо, не стремился произвести на меня впечатление и все такое. Несколько месяцев мы встречались. Даже жили вместе неделю, – засмеялась она – Опыт не слишком удался, поэтому некоторое время мы друг от друга отдыхали.

– Вы сошлись снова?

– Не было возможности. – Она теребила свою тюремную одежду. – Мы с Заком решили, что неплохо будет отдохнуть вместе пару недель. Договорились обсудить это, как только вернемся с весенних каникул. Он на несколько дней раньше полетел домой, а я поехала кататься на лыжах, прежде чем отправиться в Конн…

– Кататься на лыжах! – оживился Макклу.

– Да, на лыжах. – Она возмутилась. – Все баскетбольные корты разобрали.

– Он не это имеет в виду, – перебил я. – Вас арестовали на обратном пути с лыжного курорта?

– Да.

– И если я угадаю, куда вы ездили кататься на лыжах, вы пообещаете хранить маленькую надежду?

– Вас когда-нибудь приковывали к стулу, мистер Клейн? Трудно надеяться, когда ты прикован к стулу.

– Вы ясно выразились. – Я помолчал. – В Сай-клон-Ридж.

Она отреагировала совсем не так, как я ожидал.

– Ну и что? – спросила Валенсия. – Вы могли узнать это сотней разных способов. Могли прочитать в газете.

– Дело в том, что он не читал, – вскинулся на мою защиту Макклу.

– Неужели вы думаете, что мой адвокат не посылала туда следователя? Ничего не нашли. Что, по-вашему, можно найти почти год спустя после случившегося?

– Покажи ей газету, – сделал мне знак Джон.

Я развернул статью из «Риверсборо газетт», посвященную смерти Стивена Маркема.

– Узнаете его?

Ее глаза расширились.

– Он был… – Она поперхнулась. – Он работал там в обслуге.

– Думаю, – заявил Макклу, – мы только что узнали, как «Изотоп» попал к вам в машину.

– Но он мертв, – быстро заметила Валенсия Джонс. – Какой мне от этого прок?

– Может, и никакого, – признал Джон. – Но на вашем месте я бы нашел способ очень кстати заболеть на несколько дней. Также, по-моему, могу предсказать, что ваш адвокат вдруг захочет подать все ходатайства, какие сможет придумать. Я бы сказал, что в ваших самых лучших интересах потянуть время, если вы улавливаете мой намек.

Остаток времени мы разговаривали с Валенсией Джонс об исчезновении Зака. Как и все остальные, она не дала нам на этот счет никаких зацепок, порекомендовав, однако, поискать какого-то сдвинутого на компьютерах друга Зака по имени Гуппи.

Она не знала ни его настоящего имени, ни адреса, только то, что о его хакерских подвигах по кампусу ходили легенды. Так, на всякий случай, я поинтересовался, не упоминал ли когда Зак о девушке по имени Кира Ватанабэ? Валенсия Джонс ответила, что имя ей незнакомо, но она и не знала всех друзей Зака.

Раздался громовой удар в стальную дверь, и она распахнулась. Заглянув в комнату, тюремная надзирательница крикнула:

– Время!

Мы быстренько попрощались. Когда я уже стоял на пороге, Валенсия Джонс окликнула меня. Я обернулся.

– Даже если это не поможет мне, – сказала она, – надеюсь, вы отыщете Зака.

– Спасибо.

И пока охранница освобождала ногу Валенсии Джонс, мне показалось, что я заметил в глазах девушки что-то похожее на надежду.

На обратном пути в Риверсборо мы почти не разговаривали. Макклу был поглощен перевариванием информации и планированием наших следующих шагов. Моя голова была также занята, но мои мысли пребывали в гораздо большем беспорядке. Я был в ярости на Джеффри за то, что он не сказал нам о связи Зака с Валенсией Джонс. В то же время я нутром чуял, что мы с Джоном вот-вот наткнемся на что-то очень крупное. К сожалению, я не видел, как все это может приблизить нас к Заку. На периферии везде имелись следы племянника, но в центре этой части вселенной находилась Валенсия Джона