Остров порхающих бабочек - Наталья Андреева

В итоге еще два пакета были забиты восхитительным нижним бельем. Но это было еще не все! Под конец Алик потащил ее в ювелирный салон. Теперь уже Евгения в ужасе подсчитывала траты. Когда она будет возвращать Алику потраченные на нее деньги, лимит по карте может быть превышен. Та, что была у нее с собой, имела ограничение десять тысяч долларов в месяц. Уезжая в Таиланд, Евгения была уверена, что этой суммы ей вполне хватит на текущие расходы. Всего две недели, притом что ничего серьезного она здесь покупать не собиралась.

Ювелирка ударила по ее намерению отдать все до цента так, что Евгения начала отказываться от кольца с бриллиантами всерьез.

– Ты с ума сошел! – упиралась она, отговаривая Алика от покупки.

Во-первых, она предпочитала украшения от Тиффани, в крайнем случае, ювелирку из Израиля, или каких-нибудь итальянцев, чьим дизайном всегда восхищалась. Тратить такие деньги на то, что она вряд ли станет носить? Это же безумие!

Но что тогда делать? Признаться? После всего того, что было в спа? После той фразы, сказанной в джакузи?

Она уже чувствовала напряжение во всем теле, снять которое можно было, только занявшись сексом. Все мысли были теперь об этом: о ночи, которую Алик ей пообещал.

Пришлось за это заплатить. Вернее, платил он, но она мысленно заносила каждую сумму в реестр, думая о том, что под конец отпуска придется опустошить кредитку. В крайнем случае, можно запросить банк, и они снимут ограничения. Нужно только поговорить по телефону с персональным менеджером. Евгения Анисина – вип-клиент, ей ни в чем не откажут.

«Во сколько же мне обойдется этот отпуск? И этот секс?» – гадала она, глядя, как Алик велит продавщице показать еще и серьги с сапфирами.

– Я хочу, чтобы, когда мы станем заниматься любовью, на тебе было только это, – громко сказал он, предлагая ей примерить серьги. – И это, – он надел ей на палец огромное кольцо. – Ты сказала, что никогда не будешь со мной спорить. Подчиняться беспрекословно. – И он застегнул на ее шее цепочку с таким же огромным кулоном.

Вся осыпанная бриллиантами, она на какое-то время потеряла дар речи. Что тут можно сказать?!

– Куда теперь? – спросила она покорно после того, как еще один пакет был укомплектован.

– Теперь можно и поужинать, – весело сказал Алик.

– Разве мы будем ужинать не на вилле? Я так устала, – простонала она.

– Нет, мы пойдем в ресторан. Я хочу тебе кое-что сказать.

«Вот оно! Начинается!» – сладко замерло сердце.

Все пакеты были вручены носильщику в отеле вместе со щедрыми чаевыми и просьбой доставить покупки в номер. Хотя многие драгоценности остались на ней, Евгения немного разволновалась.

– А не боишься, что какие-нибудь вещи могут пропасть? – спросила она у Алика.

– Ты что, еще не поняла? Никто ничего не возьмет. Здесь, в отеле, мы их гости. Это табу.

Метрдотель в ресторане встретил их, словно родных. Их столик был уже накрыт. Вообще, все это было похоже на волшебство. Евгения палец о палец не ударила, а прожила день, как в сказке. Оказалось, что и в Тае можно устроиться так же шикарно, как на Мальдивах. И уж точно провести время веселее.

На этот раз она заказала лобстера, уверенная, что не обманется в своих ожиданиях. Она целиком и полностью положилась на Алика.

– Ну что? Ты довольна прожитым днем? – спросил он, поднимая бокал.

– Да. Давай уже, выкладывай карты на стол: чем и как я должна расплатиться?

– Мне не нравится твой тон, – поморщился он. – Если хочешь, чтобы наши отношения продолжались, давай-ка сбавляй обороты.

Она тут же прикусила язык. Выключила ЕБ.

– Извини, – сказала виновато. – Просто я чувствую себя обязанной, и…

– А не надо чувствовать. До сих пор ты была хорошей девочкой. Я вижу, тебе любопытно: что будет дальше?

– Очень, – призналась она.

– А дальше… – он взял ее за руку. – Ты должна мне пообещать, что рта не откроешь, пока я тебе не велю. Полное подчинение. Только на таких условиях мы будем с тобой заниматься любовью.

– Ты что, садист? – замирая, спросила она.

– Я просто предпочитаю жесткий секс. Терпеть не могу всяких сюси-муси. Ты ляжешь, раздвинешь ноги и позволишь мне делать с собой все, что я захочу. Или вставай и уходи.

– Я не уйду, – тихо сказала она.

– Уверена?

– Да.

– Я так и думал, – он удовлетворенно кивнул. – Что-то мне подсказывало, что я не ошибаюсь, выбирая именно тебя. Все причиненные неудобства я материально компенсирую, – небрежно сказал Алик.

– Какие неудобства? – похолодела она.

– Грубость. Хамство. Возможно, боль. Денег у меня полно, не сомневайся. За каждый синяк ты будешь получать новую побрякушку с бриллиантами.

«Если бы я была той, за которую он меня принимает, я бы сбежала, – подумала она. – Как здорово, что он ошибся!»

– Я искал подходящую женщину уже в самолете, – тихо сказал Алик, сжимая ее руку. – Которая не играла бы со мной, рассчитывая в конце на приз: свидетельство о браке. Терпела бы все, симулируя оргазм и обманывая меня исключительно из-за моих денег. Этого я уже наелся досыта. Поэтому, как только закончится отпуск, мы разбежимся и забудем друг о друге. И обо всем, что здесь было. Никаких обязательств. Если ты по-прежнему будешь хорошей девочкой, то увезешь отсюда неплохую коллекцию драгоценностей. И воспоминания о роскоши, в которой раньше никогда не жила. И вряд ли еще будешь жить. Но две недели ты будешь королевой.

– Уже меньше, – с сожалением сказала она.

– Хорошо. Двенадцать дней. Разве этого мало?

– Нет. Это много.

– Тогда пойдем?

Она молча встала. Да пусть делает, что хочет, лишь бы эта электрическая лампочка в животе погасла. Да это уже не лампочка, а целая электростанция! Как только Алик до нее дотрагивается, ее словно бьет током. Все тело сотрясается, живот сводит судорогой. Да только одни его слова заводят ее больше, чем получасовые ласки мужа, перед тем как они начнут заниматься любовью!

На этот раз Алик не стал зажигать свет. Она чуть не споткнулась о пакеты, стоящие у входа. Это были покупки, доставленные носильщиком на виллу.

– Стой там, – велел Алик и прошел в большую комнату. – Ты не должна входить без моего разрешения. Разденься сама, я не буду этого делать.

Она торопливо разделась. Он не звал ее долго, и она с замиранием думала: «Что он там делает?»

Потом наконец ей дозволено было войти в святая святых: в спальню. Для нее все случилось слишком быстро. Едва он рывком развернул ее животом вниз и грубо, одним толчком вошел, она словно взлетела на гребень огромной волны и какое-то время неслась на ней к берегу. А потом рухнула обессиленная, на влажные от пота простыни, словно на омытый волной морской песок, и почувствовала изнеможение.