Ultraмарин - Валерий Зеленогорский

Она мыла его, стригла ему ногти, делала массаж, кормила. Он вытирал руки о ее курчавые волосы, то есть вел себя свободно и естественно, никаких понтов, никаких лишних движений – так ведут себя сильные и сытые звери на берегу Индийского океана. Попыток склонить ее к сексу он не предпринимал – все, что она делала с ним, было сильнее секса. Она даже сердилась втайне – почему господин не хочет ее, но он пресекал ее робкие попытки, скорбя по Золотой Рыбке.

Дни и ночи сменяли друг друга незаметно, ТС, как пьяная Шехерезада, рассказывал свои истории невинной душе из третьего мира. Он открыл ей другой мир, где он был когда-то героем и полубогом. Его истории о металлургическом факультете Киевского политеха, где он почти два года учился, не оставляли ее душу в покое.

Особенно ее тронула до слез сказка о бедной Лизе из соседнего института иностранных языков.

ТС уже в вузе отличался крутым нравом, а когда напивался, то энергия его равнялась третьему блоку Чернобыльской АЭС после взрыва.

Лиза была чужой девушкой, ее любил тихий Марик, единственными достоинствами которого были первый разряд по баскетболу и квартира на Крещатике.

Лиза была девушкой бедной, но гордой, Марика любила тихой радостью не за квартиру, а за верхний крюк из трехочковой зоны: когда во время игры Марику это удавалось, у нее случался оргазм на нервной почве.

ТС баскетбол не любил, ему нравились киевское «Динамо» и Лиза, но она была верной и неприступной, пресекала все его наезды в баре на улице Свердлова, недалеко от Крещатика, где у ТС была точка по обмену валюты у местных барыг и проституток.

Он посылал Лизе крепкие напитки, клеил ее, намекал, что Марик – говно, у него нет перспектив в НБА, а у ТС есть, он будет миллионером (он всегда в себя верил, даже когда у него была одна рубашка) и купит ей все, что она захочет. Но она хотела Марика с его левым крюком и песнями под гитару голосом под Владимира Семеновича.

По песням он тогда с Мариком конкурировать не мог, но желание и харизма сильнее голосовых связок и левых закидонов оранжевого мяча.

Он дождался, когда Марик уехал на сборы в Тернополь, и подъехал к бедной Лизе в баре с бутылкой ликера «Бейлиз» с легкой примесью спирта из маминой поликлиники.

Девушки иногда от грусти по любимому человеку могут потерять голову, а если добавить немного ликера со спиртом, то, о чем приличные люди не говорят, с ними вполне возможно.

На нежных руках ТС она впорхнула в его апартамент на Подоле, где он снимал комнату у актрисы Театра Леси Украинки.

Актриса была на выездном спектакле в области и помешать не могла. Марик уплыл в сады Тернопольщины, ликер действовал, как наркоз, все ТС спланировал правильно, операция началась.

Как настоящий художник, он поставил единственную пластинку в доме актрисы, это была украинская песня «Коханый» (любимый по-русски).

Песня оказалась кстати – медленная и тревожная, она очень хорошо подходила по сценарию, но на пластинке оказалась царапина, и там иголка проигрывателя застревала, и тогда на одном месте звучало одно слово из припева – «коханый». На пятый раз повтора песня доводила ТС до исступления, приходилось вставать и передвигать иголку.

Во время переустановки музыки девушка от тишины просыпалась, натягивала на себя снятое под наркозом одеяло, и ТС терял завоеванные позиции.

Так продолжалось до самого утра. Марик остался доволен своей девушкой и до сих пор не знает, что ему надо благодарить отечественную продукцию грамзаписи за крепость своих семейных уз.

Черная Пантера слушала эту грустную историю и поняла лишь одно: нигде на свете нет справедливости – ни на Юге, ни на Севере. Слово «коханый» она запомнила. С того дня ТС получил свое новое имя, он смеялся, когда слышал его из ее уст – так его в жизни никто не звал.

И опять она делала ему массаж, мыла его перед сном, служила своему господину. Ночью ему сделалось плохо. Коханый храпел, потом замолчал и стал слегка синеть и хрипеть – Пантере стало очень страшно, она поняла, что случилось невероятное, и позвонила в 911, а пока они ехали, стала делать ему вентиляцию легких рот в рот. Через какое-то время он задышал ровнее, потом дыхание сбилось на другой ритм, и когда вошли медики, он был наверху и владел инициативой. Медики остолбенели, а потом зааплодировали, как во время посадки после длинного перелета.

Все закончилось хорошо, все получили подарки, и он заснул, не понимая, как это случилось.

Пантера была счастлива. Она спасла своего Коханого, остальные движения посчитала мелочью, хотя мелочь оказалась приятной и совсем немаленькой.

Утром ТС встал. То, что произошло ночью, его переменило, боль утраты отступила, ее вобрала в себя Черная Пантера, и он решил ехать домой.

Он отправил девушку отдохнуть, отдал оставшиеся деньги и ушел плавать.

Как только ее скутер стих на повороте дороги, он заказал себе билет.

Утром он улетел.

Молодой топ-менеджер по строительству властной вертикали (МТМ) летел в Испанию к жене и детям с визитом недоброй воли. За семь лет семейный очаг остыл (он оказался нарисованным и довольно нежарким), обуза брака висела на нем, как гири, которыми он качался для увеличения рельефа икроножных мышц. Все в нем было хорошо, а икроножные подкачали, вот он над ними и работал. Руки, плечи взрывали любую футболку при малейшем напряжении, а вот ножульки все портили, не имели достойного вида.

Из аэропорта он позвонил своей девушке, мастеру по ушу, которая учила его индивидуально духовной практике японских самураев и культуре обращения с гейшами.

Она взяла трубку не сразу, всегда готовила нужную интонацию. Для своего мужчины у нее был специальный тихий, мелодичный голос, как будто она в саду в период цветения сакуры. Во дворе ее пятиэтажки не было не только сакуры, но и пыльного кустика, зато «ракушек» и пьяного быдла было больше чем достаточно.

МТМ тоже нашел в голосе нужный регистр и заговорил задушевно, как артист Безруков на кресте в фильме «Мастер и Маргарита». После формальных «как дела?», «как спала?» он изменил голос и стал говорить жестко, как Саша Белый из «Бригады». Он так играл образами, маскируя словами-паразитами собственную нежность. Ему нравилась эта мышка-норушка. У него в детстве была игрушка, маленькая обезьянка с двумя чемоданами на механическом заводе, на ровной поверхности она бежала и крутила сальто с этими чемоданами, а он умирал от счастья, глядя на свою очень живую обезьянку.

Мышка-норушка типа обезьянка (МНТО) знала его секреты и не обижалась на его фантазии. Он давал ей приличный доход, как ученик он был лучше прежнего, бизнесмена-строителя, который заставлял ее прыгать на батуте без нижнего белья на своей даче в поселке Шульцево и ржал при этом вместе с водителем и охраной.

Почему прыжки на батуте нагишом так разгружали нервы строителя пирамид, стало ясно, когда его взорвали за дела неправедные. Он убегал, его догоняли и догнали безоболочным взрывным устройством, заложенным под днище его авто.