Падальщик - Ник Гали

— Еще раз: воровал деньги не тот человек, кто раскаялся, — Учитель, не отрывая глаз, смотрел на Ли-Ваня, — но прошлое того, кто раскаялся, будет включать эпизод воровства, как и все Другие эпизоды прошлого, случившиеся с человеком в старом мире. Прошлое это, однако, начнет с момента раскаяния медленно и неизбежно преображаться, менять очертания, сквозь его разломы засияет свет… Именно это имеется в виду, когда говорится, что прошлое возможно менять. Вся цепочка событий жизни, которую человек помнит до перехода в новый мир, останется в его памяти, но события эти поменяют внутреннее содержание, свой смысл, для того, чтобы соответствовать новому будущему. И именно они станут причинами новых чудесных и приятных человеку событий в будущем. Те события своего прошлого, которые человек раньше проклинал, вдруг окажутся для него благословлением.

— Выходит, — задумчиво сказал Ли-Вань, — человек лишь настолько хорош, насколько хороша последняя мысль, которую он выбрал.

Сидящие по обе стороны от Учителя старики-монахи переглянулись между собой. Учитель улыбнулся:

— Ты понял главный урок Сутры. Но выбрать мысль, которая перенесет тебя в лучший мир, не так просто, как кажется.

— Отчего же? — возразил Ли-Вань. — Мне только нужно выловить из пруда своей головы хорошие мысли и стать ими! Хорошие мысли понятны и просты.

— Увы, — покачал головой Учитель, — не все мысли это живые рыбы. В пруду много красивых блесен с острыми, не видимыми тобой крючками, на которые, пока ты сам ловишь рыбу, тебя ловит враг.

— Враг? Тот, который упоминался в сутре? Кто он?

— Мы не знаем этого. Имя врага Яхи открыл в Третьем Откровении — содержание этого Откровения будет восстановлено только у Небесных Врат. Но нам известно то, что враг — часть механизма Лилы, именно его усилиями люди с середины цикла погружаются все глубже в землю. Тебе же важно знать, что твои настоящие мысли — это осколки разбитого врагом витража мироздания, которые ты сам подобрал с земли. Блесны же, которые подкидывает тебе враг — это пустые, но блестящие стекла, — подлог настоящих частей витража.

— Так как отличить блесна врага от живых рыб?

Учитель кивнул.

— Ты спрашиваешь о главном. Ответ на этот вопрос Яхи даст в конце времен — в Шестом Откровении — Правиле Истинной Веры. Имея Правило, человек научится легко отличать живые мысли от ловушек Врага и без труда этими мыслями становиться.

— А до того времени, когда придет Яхи? — озадаченно спросил Ли-Вань. — Вы же умеете становиться мыслями?

__ Умеем. Но ныне Враг не позволяет людям увидеть весь витраж мироздания целиком, а значит, выбор наших одежд ограничен тем прошлым, которое нам известно, — людям приходится выбирать лишь из того, что уже было ими испытано. Именно поэтому Знание Яхи учит тому, что летать, — то есть менять миры, — человек должен научиться прежде, чем ползать в земле, — в земле, куда ему предстоит последовать за Яхи. Лишь Пятое Откровение — Правило Истинной Веры — объяснит верно, как искусство полета в мирах будет использовано людьми для прохождения сквозь землю к свету.

— Значит, ваша способность передвигаться в мирах ограничена?

Учитель улыбнулся:

— Были примеры, когда искусно владеющие тайной Сутры Серебряной Свирели поднимались в мирах вплоть до мира нирваны, воссоздавая по имеющимся осколкам ощущение всего витража целиком и выбирая из него для себя те фрагменты, которыми они никогда не были в прошлом. Чтобы понять, вспомни еще раз, что говорит Сутра — все пространство мироздания содержится в каждом его миге. Значит и каждый фрагмент твоего прошлого содержит в себе все то, что содержится в мироздании. И значит такое возможно. Путь, описанный в Сутре Серебряной Свирели, может привести к конечному совершенству, — но людей, в такой степени овладевших искусством менять миры, сегодня на земле единицы.

— Предел передвижения в мирах ограничен степенью владения искусством менять свое прошлое, — задумчиво повторил вслед за Учителем Ли-Вань, — обучиться этому искусству в совершенстве людям ныне мешает Враг. Но все же попасть в лучшие верхние миры человеку возможно.

— Это так, — кивнул Учитель, — полет возможен, но у каждого свой предел. Пусть не печалятся те, кто не сумеет подняться в мирах до нирваны, — научившись летать, они поймут, как следовать за Яхи к нирване под землей.

— Хорошо, — сказал Ли-Вань, — я буду учиться менять миры. Но скажи мне все-таки: как, не зная Правила, практически действовать, чтобы не ошибиться, выбирая мысль?

Учитель выпрямился, в мудре бесстрашия показал ладони.

— Живые мысли связаны только с твоим собственным прошлым и твоим собственным опытом, — сказал он, — и потому эти мысли будут согреты и озарены, словно облако лучами солнца, теплым светом пережитых чувств — запахом, вкусом, образами, звуками и ощущениями. Блесны же врага блестят ярко, но холодны и пусты. И это мой первый совет тебе, как правильно выбирать мысли.

Учитель помедлил, потом сказал:

— Второй же совет такой: когда будешь стараться стать мыслью, прислушайся, успокаиваются ли волны внутри тебя? Знай: какие именно решения мы принимаем в жизни, не имеет значения, — важно то, насколько эти решения только наши и насколько только нам комфортно с ними. И если решение верное и ты стал хорошей мыслью, стихает ветер в душе, и какие бы ветры не дули снаружи, внутри ты делаешься тих и спокоен. Но вот, если ты не чувствуешь покоя внутри, и сердце твое, словно лодку волнами, качает все сильнее, и ты в панике хватаешься за борта, знай: не веришь ты истинно в то, во что думаешь, что веришь. Тогда немедленно бросай мысль обратно в пруд, и становись другой, ибо случилось одно из двух зол: либо не смог ты истинно поверить в свою мысль и стать ею; либо та мысль, в которую ты пытался поверить — не твоя мысль, но блесна врага. В последнюю же поверить истинно невозможно, — пытаясь стать блесной, ощутишь лишь боль и беспомощность перед силой, что потянет к чужому берегу.

Ли-Вань удовлетворенно кивнул:

— Ты дал мне два совета, как правильно выбирать хорошие мысли и становится ими. Я попробую их использовать. Ты думаешь, я смогу с их помощью забыть горе, исправить сотворенное мной зло и усмирить моего демона?

Учитель улыбнулся:

— Не думай более о своих бедах — теперь, когда ты стал Хранителем, Яхи позаботиться о тебе. Он избавит тебя от всех страданий вплоть до конца твоей жизни или до момента своего прихода. Твой демон отныне будет на привязи, твоя боль утихнет.

Учитель замолчал.

Монах, сидевший справа, вопрошающе взглянул на него. Тот кивнул.

Старик со сморщенным лицом поднял с ковра железный кованый горшочек, снял с него крышку и двумя пальцами вынул щепотку серого порошка. Неожиданно он подбросил порошок в воздух перед Ли-Ванем и быстрым движением руки поднес свечу — облачко вспыхнуло перед лицом Ли-Ваня тысячью маленьких золотых искр.

Ли-Вань вздрогнул и в тот же миг ощутил тишину и спокойствие внутри. Кто-то большой и добрый в один миг вырвал у него из сердца гадкого черного клеша, который столько лет мучил его, а образовавшуюся дыру залил сладким прохладным бальзамом…