Сладостный плен - Карла Кэссиди

Анджела гладила его грудь и широкие плечи, чувствуя, как его тело отвечает на ее ласки. Никогда она не прикасалась к мужскому телу так смело и никогда не чувствовала себя такой женственной и сексуальной, как сейчас.

Простонав, Хэнк перевернулся, и она оказалась под его могучим телом. Хэнк оторвал свои губы от ее губ и начал целовать щеки, подбородок и шею. Его частое дыхание свидетельствовало о нарастающем желании, и это еще больше возбуждало ее. Анджела запустила руки в его густые волосы, и в этот момент он слабо простонал от удовольствия. Девушка закрыла глаза, прекрасно понимая, что должна остановить его. Но, в смятении подумала она, может, это и должно случиться, раз она согласилась играть роль его жены?

Его пальцы коснулись затвердевших сосков, и Анджела тихо вскрикнула от острого наслаждения. Он прервал поцелуй и посмотрел на нее, а затем стал быстро расстегивать пуговицы на ее пижаме. Страстное желание, которое она увидела в его глазах, наполнило ее такой радостью, что она замерла от счастья, чувствуя себя самой прекрасной женщиной в мире.

— Я хочу тебя, — прошептал Хэнк, расстегнув последнюю пуговицу.

Не сводя с нее глаз, он остановился, словно давая ей возможность возразить, прервать его сейчас, пока неистовая страсть окончательно не вышла из-под контроля.

— Произнеси мое имя, — попросила она, затаив дыхание. Ей необходимо знать, что он хочет именно ее. Неужели все это происходит наяву, с ней, Анджелой?

— Анджела, Анджела, — сорвалось ее имя с его губ. — Я хочу тебя, моя милая Анджела!

Могла ли она верить, что услышит такие слова от Хэнка? Что она будет ему желанна? Что ее имя он произнесет с такой страстью?

Не сводя с него глаз, Анджела распахнула пижаму, обнажив свою прекрасную грудь.

— Моя сладкая Анджела. — Хэнк наклонился к ней. Его губы оставляли огненный след на ее подбородке, а ладони взяли в плен груди.

Она не успевала дышать. Губы хрипло и жадно прошептали его имя. Она широко раскрыла глаза, услышав его стон. Девушка чувствовала, что их сердца бьются в унисон, в безумном, бешеном ритме.

Хэнк целовал ее долго, страстно и в то же время нежно. Анджела еще ни разу в жизни не испытывала тех чувств, которые переживала в данный момент: дикое желание, безумное волнение и вместе с тем какой-то непонятный страх, который достиг гигантских размеров и взял верх над всеми другими ощущениями, стоило Хэнку прикоснуться к нижней части ее живота.

— Хэнк, — прошептала она почти неслышно. — Хэнк, я солгала тебе, — наконец-то призналась она.

Он не шевелился. Казалось, он прекратил дышать, но вскоре снова взял себя в руки и спросил:

— Ты о чем?

— Я… у меня еще не было любовника… Я никогда не…

— Я правильно тебя понял? Ты не… — Он отвернулся. Какое-то мгновение ни один из них не проронил ни слова. Казалось, они ждали, пока кровь успокоится, а сердцебиение утихнет.

Анджела застегнула пижаму дрожащими пальцами и ждала, что скажет Хэнк. Хотя что можно сказать?

С одной стороны, она благодарна ему, что он остановился прежде, чем их страсть окончательно не вышла из-под контроля. Но с другой… пережитые волнения и страсть оставили в ее душе щемящую пустоту, и заполнить ее может только единственный мужчина на свете… Хэнк Ривертон.

Зачем лукавить с собой? Она по уши влюбилась в него. Давнее увлечение переросло в любовь. Что она могла сделать с этим тяжелым грузом на сердце?

— Анджела, меня влечет к тебе, я не мог справиться со своим желанием, — наконец произнес Хэнк. Его слова причинили ей острую боль. — Ты так страстно отзывалась на мои ласки, что я потерял голову…

— Пожалуйста, Хэнк, ничего не говори, — ответила она, готовая вот-вот заплакать. — Это я должна была думать, а не ты. И не терять голову. Будем считать, что мы хорошо справились с последней задачей Барбары и остановились в конце упражнения, как и было задумано. — Анджела с тоской услышала, как Хэнк с облегчением вздохнул.

— Ты права, — согласился он и, помолчав, добавил: — Пожалуй, нас подвели к такому финалу все эти опыты, тесты и прочие игры. — Казалось, он искал логическое объяснение происшедшему. — Ну, и конечно, то, что мы спали в одной кровати…

— И поставим на этом точку. — Анджеле надоело слушать все эти рассуждения, которые причиняли ей боль.

Они молча лежали, думая каждый о своем, а лунный свет заливал комнату серебром.

— Спокойной ночи, — в конце концов произнес Хэнк.

— Спокойной ночи, — прошептала Анджела, повернувшись к нему спиной, и тихонько заплакала, страдая от любви к нему. Нет, не просто физической близости с ним хотелось ей! Но она прекрасно понимала, что взаимности быть не может — она не пара Хэнку Ривертону. Но разве она властна над своим сердцем?

Да, на какое-то мгновение в его объятиях она почувствовала себя красивой и желанной. Но не могла же она ошибаться, неужели он так натурально и искренне играет в страсть? Видимо, да. Ты идиотка, как ты могла так обмануться? Ты, которую даже отец не считал хорошенькой?

Она пропустила тот момент, когда Хэнк стал для нее больше, чем просто босс, больше, чем друг. Любовь смела все препятствия и различия между ними, стала реальностью, но, к сожалению, только для нее.

Анджела не знала, когда Хэнк заснул. Сначала он тоже беспокойно вертелся и ерзал, но вскоре успокоился, и его ровное дыхание свидетельствовало, что он заснул. Убедившись, что он крепко спит, она повернулась и стала рассматривать лицо любимого, ставшее за прошедшие семь дней близким и родным. Ее пальцы хранили воспоминания о мелких морщинках в уголках его глаз, о твердых скулах, мягком изгибе губ. Она помнила его смех, интонации голоса, улыбку…

Анджела повернулась на спину и погладила себя по животу. Какое было бы счастье родить от него ребенка!

Глубоко вздохнув, Анджела повернулась к Хэнку спиной и так, тупо уставившись в стену, пролежала, пока не взошло солнце. Она сознательно гнала сон, чтобы не оказаться, как всегда во сне, в объятиях Хэнка.

Несколько раз он сам искал ее, но Анджела отодвигалась и нежно отталкивала его. Как ей хотелось поддаться соблазну, но зачем? Что, кроме боли, ей принесут эти бессознательные объятия?

Хэнк зашевелился, и она замерла, притворяясь спящей, но чувствуя спиной его пристальный взгляд. Спустя несколько минут Хэнк встал и исчез в ванной комнате.

Анджела снова легла на спину, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать. Она старалась убедить себя, что Хэнк самодовольный, эгоистичный, тщеславный и не заслуживает слез. Но такого Хэнка она знала раньше, а эти семь дней открыли ей другого — сильного человека, умеющего добиваться цели, в меру самоуверенного, самокритичного, ранимого, но тщательно это скрывающего…

В конце концов, трезво все обдумав, Анджела приняла единственно правильное, на ее взгляд, решение. Они позавтракали, попрощались с семьей Робинсон и другими парами, сели в машину и уехали. Когда спустя несколько часов они решили остановиться перекусить в кафе, всего в нескольких милях от Грейс-Фолз, Анджела решила, что настал подходящий момент для разговора.