Любовь на грани безумия - Каролина Бехтерева

спрашивает Князев, а я все никак не решаюсь сказать…

— Я… спасибо тебе, — кладу руку на его плечо и крепко сжимаю, — спасибо, что помогаешь и … спасибо, что был моим другом.

Князев отбрасывает мою руку и с силой сжимает челюсти.

— Тим…

— Заткнись! Понял мен? ЗАТКНИСЬ!!! Прощаться удумал?

Хватаю друга за куртку, заставляя смотреть мне в глаза.

— Князев! Мы оба понимаем, что я могу оттуда не выйти. Ты всю мою осознанную жизнь рядом. Я люблю тебя, как брата и хочу, что бы ты знал: за каждую твою минуту, потраченную на меня — я благодарен. Обещай, что поможешь ей и отомстишь за родителей?

— Мы сделаем это вместе!

— Обещай!!!

Князев склоняет голову, утыкаясь мне в плечо лбом, и мне сейчас ни капли не стыдно за тот комок в горле и влагу в глазах, потому что я, действительно, прощаюсь… прощаюсь с лучшим другом, прощаюсь с жизнью и прощаюсь с той надеждой на счастливое будущее рядом с любимой женщиной, которая жила внутри и придавала сил.

Выдыхаем и идем следом за ребятами.

В помещении пыльно и темно, спертый воздух и угнетающая атмосфера, не придающая нужной сейчас уверенности. Одинокая лампочка под потолком не освещает все достаточно, но этого света хватает, что бы впиться взглядом в перепуганные глаза Карины.

Искоростецкий стоит за её спиной, которая выглядит неестественно ровной.

Опускаю глаза ниже, и вижу, что в район поясницы утыкается дуло.

Наши ребята уже разошлись по всему периметру от импровизированного ринга, огражденного металлической сеткой, и каждый сжимает в руке пистолет.

Не успеваем и глазом моргнуть, как в лицо бьет резкий свет, а выдрессированный звук перезарядки автоматов доносится из каждого метра помещения, одновременно с глухим, но таким четким звуком шага.

Одного единственного, как по команде, и вот, вокруг нас, практически вплотную друг к другу появляются мужчины в черной одежде, со стальными взглядами, направленными, как и их оружие, на нас.

Мудак изрядно подготовился, и теперь, уверенность в том, что он человек своего слова, окончательно улетучилась.

Нам не выйти отсюда живыми в любом случае.

— Господин Искоростецкий… Вы играете честно, или мы можем прямо сейчас расходится? — Голос Тимура звучит громко и уверенно, на что мудак снисходительно улыбается.

— Мальчики, не обращайте внимание. Мои ребята здесь только для подстраховки в случае, если не честно играете ВЫ.

Боковым зрением вижу, как наши парни внимательно изучают позиции всех шавок Искоростецкого, а я прохожу вперед и, молча, направляюсь в клетку.

Пара минут и из дальнего угла слышаться шаги.

Громила, метра под два ростом, с бицепсами, размером с мою голову, медленно приближается, дерзко улыбаясь.

Сжимаю кулак, удовлетворяясь тем, что чувствительность в травмированной руке до сих пор не вернулась. Не знаю, чем её обколол врач, но это сработало. Боли не чувствую, вернее, вообще руку не чувствую, но так даже лучше.

Отключаю мозги и концентрирую всё внимание на сопернике.

Эта машина для убийств, разминает шею, руки, ноги, а я неотрывно слежу за каждым его движением. Говорят, что в первые пару минут боя, глупые бойцы прокалываются, норовя показать свой скрытый трюк, благодаря которому выигрывают бои. Он есть у каждого, и у меня тоже. Но, если опытные и имеющие мозги, «прячут» его до нужного момента, выматывая противника, что бы идти ва-банк, то выпендрежники стараются выиграть бой как можно быстрее, тем самым раскрывая все свои карты. Если мозг у него не такой большой, как мускулы — у меня есть не плохой шанс на победу.

Залог успешного боя — внимательное изучение противника. Обычно это работает с теми, кто дерется на камеру. Тогда у других есть возможность пересмотреть победные бои, проанализировать каждое движение и сделать для себя нужные выводы, у меня же такой возможности не было. Такие, как мы с ним, не дерутся для «всех». Зачастую наши бои и проходят в местах, как это. Без лишних глаз, без лишних ушей, находясь в полном неведении.

Поэтому моя задача усложняется. Помимо того, что мне нужно следить за тем, чтобы не пропускать удары, удачно наносить ответные, мне еще предстоит уловить миг, когда этот ублюдок «покажет» нужную свою особенность боя.

Последний раз смотрю на перепуганную Карину, слегка ей улыбаюсь и слышу звук, обозначающий начало боя.

Глава 28

Напряженная тишина растекается по всему помещению, приглушается свет, и только наша клетка заливается ярким сиянием прожекторов.

Не спешу врываться в бой, так как мне нужно увидеть, как это делает противник.

Ширину шага, скорость броска вперед и размах рабочей руки. Каждая мелочь, каждая крупица собранная воедино — это победа.

Вижу, как противник медленно начинает наступить, скалится и дергает левой рукой.

Отлично! Левша! Лучшего и желать нельзя. У нас с ним совершенно разные углы удара, так как я бью правой.

У меня появляется прекрасная возможность блокировать удар его левой руки, и в ту же секунду нанести свой правой. Никаких лишних движений, никаких уклонов и ни единого шага в сторону, как могло бы быть при «праворуком» бойце. А это сэкономленные секунды, нерастраченные силы и фора в несколько ударов.

Пока минуты плавно проходили, я успел заметить, что соперник-то выдыхается. Мы, видимо, выбрали одинаковую тактику: решили умотать друг друга, что бы потом было больше возможностей. Единственное, я не учёл, что у него, всё-таки, присутствует какой-никакой мозг.

Слышу голос Карины, и это моя первая ошибка. Пока переводил на нее взгляд, почувствовал ощутимый захват сзади.

Едва успеваю сообразить, что мне сейчас банально свернут шею, потому что уже чувствую, как мою голову обхватывают руками и пытаются повернуть в сторону.

Хватаюсь за горизонтально прижатую под моим подбородком конечность и быстро тяну его вперед вместе с собой.

Надеюсь мудила не пожлобился на сооружение нашего вольера, иначе валяться мне позорно у его ног.

Набираю скорость и разбегаюсь по металлической клетке ногами. Практически перелетаю импровизированным сальто через голову соперника и вмиг оказываюсь за его спиной.

Бью ребром ладони по затылку, на какое-то время оглушая его, но он оказывается крепче, чем я думал.

Не проходит и пару секунд, как противник приходит в себя и щедро припечатывает свой стальной кулак в мою челюсть.

Удар такой мощи, что в ушах загремело. Склоняюсь на одно колено, рукой упираюсь в пол и жду. Жду, пока дыхание нормализуется. Жду, пока в глазах прояснится и жду, когда он подумает, что это его счастливый билет на победу.

А он так и думает. Вижу, как приближаются его ноги, но