Ангел вожделения - Елена Радви

Он и представить не мог, что теперь день и ночь Бекки следила за ним недремлющим глазом дикой рыси. Что ее судьба, резко качнувшись, обрела другое направление. Что отныне между его теперешней жизнью и будущим воздвиглась глухая стена. И это навсегда, как навсегда входят в нас прожитые годы…

Бекки не могла и предположить, куда толкнет ее неудовлетворенная страсть, какое испытание готовит ей судьба. И все началось с Антони… Однажды, усадив Майкла на заднее сиденье машины, Бекки решительно хлопнула дверью и села рядом с шофером.

Майкл это расценил как блажь, ведь Бекки недолюбливала этого увальня. Однако Майкл промолчал. Его сейчас больше донимала безнадежность своего положения, чем пустяковая выходка его маленькой девочки… Считая, что одним из раздражителей Бекки является этот шофер, Майкл даже порадовался выходке Бекки. Может, поболтает с молодым человеком и немного успокоится – переключит на него всю свою нерастраченную энергию…

С тех пор Бекки все чаще пересаживалась на переднее сиденье, вовлекая в беседу оробевшего Антони. И Майкл оказался в их компании как бы посторонний, как больной из скорой помощи в окружении незнакомой медицинской обслуги… Понемногу они привыкли к такому раскладу. И всех это устраивало, а больше всех Майкла. Видя, что Антони отвлекает Бекки от ее мыслей, Майкл даже повеселел…

В свою очередь, и Антони был озадачен. Симпатия, которая сменила у хозяйки неприязнь к его скромной персоне, ободрила Антони. Он был далеко не из робкого десятка, даже наоборот: Антони в своем кругу слыл большим охотником до женщин. Но чувствуя на себе призывный взгляд хозяйки, он еще осторожничал, не верил, подозревая особо изощренное коварство, с тем, чтобы ему отомстить, – иначе какого черта она доставала его раньше своими придирками?!

Однажды хозяйка, словно невзначай, прижалась к нему бедром, и бедный Антони взмок от напряжения. Нет, какие же тут козни? Она, видно, и впрямь дошла со своим стариканом, думал Антони, воровато поглядывая в зеркало на дремлющего Майкла, ну и дела… Иногда Антони ловил такой взгляд хозяйки, что на брюках разглаживались складки от страшной, упрятанной в них силы. Хорошо материя была крепкая, могла сдержать… А как хозяйка ходит по дому? О, Пресвятая Дева, если ты не оградишь мой взгляд, может случиться несчастье, подумал бедняга Антони…

Он и не подозревал, через какую черту переступила для себя Бекки, какую сделку заключила она с дьяволом.

И верно, Бекки, эту утонченную, аристократическую матрону все больше и больше одолевала какая-то распущенность. Дома она ходила в бикини, ссылаясь на жару, в каких-то прозрачных пеньюарах…

Ее фигура была так великолепно вылеплена, так сексуальна, что глядя на нее, Майкл чувствовал влечение. Как-то он потянулся к ней, но Бекки вдруг испуганно отстранилась, даже шарахнулась. Майкл решил, что жена боится за него, но Бекки внезапно прошипела, злобно оскалив зубы:

– Убирайся, старое дерьмо!

Майкл оторопел. Взрыв?! Удар молнии! Майкл был потрясен. Злость словно влила в него силы. Он бешено схватил Бекки, повалил на ковер, разорвал трусики и с неимоверной силой вошел в притихшую от изумления Бекки…

Увы, сил только и хватило, чтобы войти. Через мгновение Майкл потух, и, почувствовав сильное сердцебиение, сполз на пол.

Некоторое время Бекки лежала неподвижно, потом молча поднялась и, посмотрев на раздавленного стыдом Майкла, отчетливо произнесла:

– Что ты можешь, старая развалина? – И ушла, не оглядываясь.

О, как сильно в эту минуту Майклу хотелось умереть! Светлый полдень в его глазах почернел, казалось, наступила ночь. Он не видел даже своих рук… «Господи! Дай мне смерть, я хочу умереть!» – шептал Майкл пересохшими губами…

Но он остался жить. Жить и страдать, безмерно и несправедливо.

Майкл подолгу сидел в парке, апатично уставясь в одну точку. Иногда он исподтишка наблюдал за женой, которая возилась с цветами или писала письма Питеру. Теперь они разговаривали между собой редко, неся в себе, как им казалось, незаслуженные обиды.

Когда Майкл чувствовал себя получше, они отправлялись в театр, на концерты или какую-нибудь вечеринку…

Теперь самым большим мучением для Майкла стало наблюдать, как Бекки кокетничает с шофером…

Но и эти мучения прошли – Майкл смирился.

Как-то, отправляясь на очередную вечеринку, Бекки была повышенно возбуждена. В машине, прижимаясь к Антони, она властно положила руку ему на колено. Антони повел головой и стиснул руль. Бекки передвинула ладонь и начала поглаживать напрягшийся угол его натянутых штанов. Выходя из машины, Бекки вдруг вернулась и, заглянув в темное чрево машины, прошептала:

– Жди. Я скоро вернусь…

В гостях Бекки держалась подальше от мужа и, улучив подходящий момент, выбежала к машине, шлепнулась на сиденье и с волнением приказала:

– Гони куда-нибудь… где нет фонарей.

И Антони погнал. Он отлично знал эти места… Шоссе неслось мимо леса. Сейчас должна появиться проселочная дорога… Вот! Едва не проскочил!

Не успел Антони затормозить и выключить свет, как Бекки впилась в него жадными губами. Они торопились, помогая друг другу нетерпеливыми руками… Когда Антони вошел в нее – о вожделенный, долгожданный миг! – Бекки испытала такой прилив страсти, что вопль вырвался из нее, разрывая тишину ночного леса. Она не обманулась: Антони оказался совершенством! И это несмотря на тесноту и неудобство автомобиля…

Его грубые ласки были вместе с тем изощренно умелы. Бекки, казалось, лишится рассудка от охватившего ее блаженства. Она прижималась к Антони, покусывая, покрывала жаркими поцелуями и не могла насладиться.

– Может пора, а то Майкл… – осторожничал Антони.

– Нет, нет… Еще! – не унималась Бекки.

Она прильнула губами к его плоти и вдруг набросилась на нее, точно голодный зверек. Наконец Бекки утихла. Антони подал ей коробку с салфетками. Бекки принялась приводить себя в порядок.

Она вернулась, когда гости уже разошлись. Майкл с хозяином сидели друг против друга и беседовали.

– А вот и моя Бекки, – ласково проговорил Майкл.

Даже самое чуткое ухо не могло уловить в его голосе ярость.

– Такая погода, – светски произнесла Бекки, как ни в чем не бывало. – Пошли, милый… Пора и честь знать, – попрощавшись, Бекки направилась к выходу.

Майкл побрел за ней.

Вопреки ожиданию, Бекки села рядом с Майклом, на заднее сиденье.

Едва она захлопнула дверь, как он почувствовал запах мужского сока. Плотный, мускусный. Запах этот усиливался, едва Майкл улавливал дыхание Бекки. И не только дыхание, запах усиливался с каждым произнесенным ею словом… Майклу он был знаком, как, вероятно, и каждому мужчине…

Сомнения, которые еще как-то теплились у Майкла, рассеялись. Да, теперь все ясно – запах этот был красноречивей любых слов и уверений. Майкл отвернулся к окну, чтобы не чувствовать смрадного дыхания Бекки. Он желал сейчас одного: чтобы Бекки закрыла рот и помолчала. Хотя Бекки и так была сейчас не очень разговорчива…