Если счастье близко… - Мари Стю

Лари замолчала, внимательно посмотрела на Ростика, потерла ладоши, о чем-то размышляя. Ростислав терпеливо ждал продолжения странной истории странной женщины.

– Ты – загадка для меня, Ростислав, – наконец сказала Лари. – Своенравный герой, строптивый… Не такой, как другие…. Не могу тебя усмирить.

– Это хорошо или плохо? – спросил Ростислав, когда Лари замолчала.

– Сложно ответить. Скорее – плохо. Трудно писать по задуманному плану, когда герой сопротивляется. Было бы куда лучше, если бы ты доверился и дал дописать книгу.

Лари загадочно глянула на Ростика. Тот молчал.

– Я должна дописать книгу, Ростислав, – уверенно сказала она.

– Кто мешает? Пишите, – язвил Ростик.

– Я же только что сказала, что не могу…

Ростислав рассмеялся.

– Что смешного? – спросила Лари, грозно глянув на Ростика.

– Я просто не знаю, что сказать вам. Верите? Во-первых, я ничего не понял из того, что вы сказали. В смысле, не понял, какая связь между вашей книгой и мной …

– Я же …

– Да-да, я слышал, что вы сказали. Но ничего не понял, – Ростик вновь рассмеялся.

– Хватит! Я говорю, хватит, Ростислав. Я пришла не развлекать тебя, – Лари гневно глянула на хохотавшего Ростика. – Я пришла лично, чтобы договориться с тобой... Нам надо договориться.

– О чем? – немного успокоившись, спросил Ростик.

– Я хочу, чтобы ты поверил мне и достойно прошел все испытания по сюжету. Хочу, чтобы ты пообещал, что не станешь сопротивляться, близко принимать к сердцу, чтобы ни случалось в твоей дальнейшей судьбе. Взамен обещаю – каждое последующее счастье будет ярче предыдущего. В конце романа – ты будешь счастливее всех во Вселенной. Что скажешь?

Ростислав поморгал:

– Конечно, согласен!

– Правда? – спросила Лари, надеясь, что Ростик не шутит.

– Нет! – тут же выпалил он и с идиотской улыбкой прибавил: – Я не хочу ни о чем с вами договариваться!

– Почему?

– Много причин.

– Например…

– С чего это, вдруг, дамочка, я должен вам верить. – Ростислав нарочито нахмурился. – Вы же понимаете, что говорите чистейший бред! Я – вымышленный герой вашего романа! Вы, вообще, себя слышите. Вы больны и вам надо лечиться, а не впутывать меня в вашу нездоровую фантазию. Я – живой человек. И это – реально. Прожил тридцать три года на планете Земля. Живу в России, в Ростове-на-Дону. У меня….

– Это не так! – резко перебила Лари. – Ты – ненастоящий, и жизнь твоя ненастоящая. Ты – плод моего воображения. Ты не рождался, как рождаются люди. Ростислав, твоя жизнь, если можно так ее назвать, началась с той минуты, когда ты сказал: «У жизни свои планы на нас» и небрежно кинул на рабочий стол диплом магистра юриспруденции». И не смей меня оскорблять. В конце концов…

– Уходите, Лари! – тихо сказал Ростик, не дав ей договорить. – Не знаю, как вы появились в моем доме, в кабинете, откуда вы знаете Коляна и про книгу… Но! Я не хочу больше ничего слышать. – Ростик немного помолчал, потом прибавил: – И еще – я вас не оскорблял. Я констатировал факт – вы больны. Обратитесь к врачу. Он вам поможет. Я – нет.

Лари встала и пошла к выходу.

– Нет, так нет, – тихо сказала она, дошла до двери, но потом вернулась к Ростику. – Я поняла, ты мне не веришь. Хорошо, – разнервничалась Лари, – спроси меня, о чем угодно, что было в твоей жизни, и я отвечу. Что-то такое, о чем, как ты полагаешь, я не могу знать.

Ростик устало посмотрел на Лари.

– Вы не только больная, но и зануда.

– Спроси!

– Хорошо. Только пообещайте, что сразу же уйдете.

– Обещаю.

Ростик вздохнул, скрутил губы трубочкой.

«Что бы спросить?» – подумал он и задумался.

Лари стояла напротив Ростика, скрестив руки. Секунды как минуты, минута – словно час. И чего так долго думать?

– Ага, – наконец заговорил Ростик. – Я же могу спросить, о чем угодно – что когда-то я сказал, что мне ответили, что сделал?

– Да, в том числе и об этом.

– Хм, проще пареной репы! – Ростик выпрямился. – Когда-то давно профессор Семен Николаевич пригласил меня на заседание кафедры. Он хотел, чтобы я поступил в аспирантуру. После заседания кафедры он пожал мне руку. Что он при этом сказал? – самодовольно улыбаясь, спросил Ростик.

– Он сказал: «Дружочек, мне надо бежать на лекцию в другой вуз. Поговорим позже». А ты ответил: «Конечно! Вы только скажите, когда».

Ростик обомлел: «Откуда она знает? Разве можно так точно цитировать? Неужели…»

– Постойте, – сказал он с надеждой в голосе. – Да вы просто читали мою книгу? Там все это написано! Точно! Вы читали мою книгу!

– Ростислав, – Лари улыбнулась, – неужели ты думаешь, что обыкновенный читатель способен запомнить диалоги героев с такой точностью?

Ростислав пожал плечами:

– Никто не отменял талантливых людей! У вас блестящие способности запоминать диалоги! Вопрос только – как вы могли прочитать мою книгу? Вам ее Колян дал, да?

– Ростислав, я – не читатель, а писатель... Если ты все еще не веришь, – помолчав, прибавила Лари, – спроси, о чем в книге ни слова.

Ростик вновь задумался, с едва уловимым испугом посмотрел на Лари, сжал губы.

– Допустим, – заговорил Ростик, – вот такой эпизод: после встречи с Коляном, на следующий день, ко мне пришла Юлька, моя бывшая…

– Девушка, которая уехала от тебя с каким-то мудаком, – сказала Лари, вновь процитировав Ростика: – Ты же ей так сказал?

Ростик насторожился:

– И что она мне ответила?

– Юлька неуверенно ответила, глядя в окно: «Ростик, во-первых, тот мужчина – не мудак, а мой муж. Во-вторых, я жду ребенка. Так что, выбирай выражения и интонацию».

Ростислав откинулся на спинку кресла, побледнел. Нет, эта женщина не больная. Из них двоих нездоровым может быть только он.

– Ну что ты молчишь теперь? – съехидничала Лари. – Теперь-то веришь?

– С трудом, – тихо проговорил Ростик и громче прибавил, всматриваясь в Лари: – Мне сложно поверить в то, что вы говорите. Думаю, если бы к вам явился кто-нибудь и сказал: «Лари, вы ненастоящая. Вы – плод моего воображения. И вообще жизнь вы не жили, а если вам кажется, что жили, то вам это только кажется», вы бы тоже не поверили. Так ведь?

– Согласна, – кивнула Лари и присела в кресло напротив. – Я бы тоже не поверила.

– В таком случае, не вижу смысла нам дальше вести беседу, – напряжение в голосе Ростика нарастало. – Я вам не верю и не хочу верить. Если то, что вы сказали – правда, не дай боже, мне станет еще хуже, чем было… И, к вашему сведению, милосердная мадам, больнее.