Медвежонок Паддингтон за границей - Майкл Бонд

Однако Паддингтон умел добиваться своего, и, когда он пообещал отмыть и почистить велосипед, владелец наконец сдался и даже одолжил Паддингтону свою маслёнку, что оказалось весьма кстати, потому что велосипед не первый год стоял под открытым небом и успел порядком заржаветь.

По счастью, медвежонок обнаружил на балконе какую-то старую тряпку, которой счистил большую часть грязи, прежде чем приступить к самому главному – разборке и смазке.

Честно говоря, разобрать велосипед оказалось куда проще, чем собрать обратно, и, дожевав булку, Паддингтон вдруг заметил, что в коробках завалялось несколько деталей, которые так и не пригодились.

Ради завтрашней гонки медвежонок привязал к рулю английский флаг, а потом засунул оставшуюся булку с мармеладом в корзинку над передним колесом и, блестя глазами от нетерпения, взобрался в седло.

Ему давно уже хотелось попробовать новую игрушку в действии, но, когда наконец дошло до дела, выяснилось, что велосипед вовсе не такая простая штука: задние лапы оказались коротковаты, и, сидя в седле, Паддингтон едва-едва доставал носочками до педалей.

А кроме того, непонятно почему, велосипед очень трудно оказалось останавливать, хотя медвежонок тянул и дёргал все рычаги и ручки подряд. Раза два он случайно врезался в шкаф, да и на обоях появилось несколько весьма неприглядных отпечатков шин. А потом, когда Паддингтон попытался объехать вокруг кровати, вдруг ни с того ни с сего слетела цепь, и он чуть было не кувырнулся через руль.

Сделав ещё несколько кругов по комнате, медвежонок повалился на бок и довольно долго лежал, утирая лоб старым носовым платком. Ездить на трёхколёсном велосипеде, да ещё по маленькой гостиничной комнатке, оказалось делом утомительным, так что, взглянув ещё разок на своё отражение на руле, Паддингтон – без особой, правда, охоты – отправился спать.

Но хотя он ужасно устал, заснуть ему в эту ночь удалось далеко не сразу. Во-первых, приходилось лежать на спине, задрав передние лапы в воздух – чтобы не перепачкать маслом простыню; а во-вторых, надо было очень и очень о многом подумать.

Когда же он в конце концов всё-таки задремал, на мордочке у него так и осталось очень довольное выражение. Вечер прошёл не без пользы, а следующий день сулил ещё больше интересного. В глубине души Паддингтон был абсолютно уверен, что на таком чистеньком, блестящем велосипеде он без труда выиграет приз знаменитой велогонки «Тур де Франс».

* * *

На следующее утро Брауны проснулись раньше обычного – их разбудили шум и суета на площади перед гостиницей. Словно по волшебству, вернулись на улицы те же украшения, которые они видели во время «пардона», а кроме того, деревню наводнили деловитые, расторопные люди с повязками на рукавах.

Повсюду царило необычайное возбуждение, из громкоговорителя, установленного на грузовике, то и дело долетал бодрый голос, обращавшийся к зрителям, которые заполнили всё пространство вокруг площади и на склоне холма в дальнем конце деревни.

Брауны уговорились встретиться на балконе Паддингтоновой комнаты, откуда холм было видно лучше всего; однако, к их величайшему изумлению, самого Паддингтона в назначенный час в комнате не оказалось.

– Надеюсь, он скоро появится, – тревожилась миссис Браун. – То-то будет огорчение, если он пропустит самое интересное!

– И куда, скажите на милость, он запропастился? – недоумевал мистер Браун. – Я его с самого завтрака не видел!

– Гмм… – высказалась миссис Бёрд, оглядывая комнату. – Сказала бы я вам куда…

От острых глаз миссис Бёрд не укрылись наскоро затёртые следы велосипедных шин на полу. Следы несколько раз огибали комнату, тянулись к дверям и уползали в направлении лестницы, которая вела к чёрному ходу.

Паддингтоново счастье, что миссис Бёрд не успела больше ничего сказать – её прервал взрыв аплодисментов, долетевший снизу, и Брауны, начисто позабыв о медвежонке, свесились с балкона, чтобы посмотреть, что происходит.

– Вот странно, – удивилась миссис Браун, когда аплодисменты стали ещё громче, а некоторые зрители даже закричали «ура!». – Интересно, почему это они на нас показывают?

Удивлённые и озадаченные, Брауны принялись махать в ответ.

– И почему это они кричат «вив лё Медведь»?[27]– в свою очередь изумился мистер Браун. – Не может быть, чтобы это Паддингтону, – его же здесь просто нет!

– Ничего не понимаю, – созналась миссис Браун. – Ну ничего, поживём – увидим.

Знали бы Брауны, что не они одни лихорадочно пытаются понять, что же на самом деле происходит! Однако, на их счастье, между ними и виновником всеобщего возбуждения пролегало несколько улиц и стояло довольно много домов.

На другом конце деревни Паддингтон не меньше Браунов недоумевал, что же с ним такое произошло. Но, надо сказать, чем усерднее он пытался это понять, тем сильнее запутывался. Ведь только что он сидел себе на своём велосипедике в узком переулке, время от времени выглядывая из‑за угла и проверяя, не вывалилась ли из корзинки булка с мармеладом, и тихо-мирно поджидал появления гонщиков. Но едва первые велосипедисты пронеслись мимо и он нажал на педали, чтобы рвануть вдогонку, всё сразу же пошло кувырком.

Не успел Паддингтон и глазом моргнуть, как его уже закрутило в водовороте мелькающих колёс, орущих людей, мечущихся полицейских и звенящих звонков.

Паддингтон приналёг на педали и несколько раз вежливо приподнял шляпу, приветствуя других гонщиков, но чем вежливее он себя вёл, тем отчаяннее вокруг вопили и махали, а идти на попятную и сворачивать в сторону было уже поздно. Куда бы он ни посмотрел, всюду мелькали велосипеды и велосипедисты в коротких штанах и полосатых майках. Велосипеды были перед ним, велосипеды были справа, велосипеды были слева. Назад ему оглядываться было некогда – он только и успевал, что со всей мочи жать на педали, – но не оставалось никаких сомнений, что и там тоже сплошные велосипеды, потому что оттуда доносилось шумное дыхание и позвякивание звонков.

В неразберихе кто-то протянул медвежонку бутылку молока. Пытаясь схватить её одной лапой, а другой приподнять шляпу, Паддингтон выпустил руль, дважды объехал вокруг статуи, стоявшей посреди улицы, а потом снова влился в поток велосипедистов, которые как раз заворачивали за угол, к дороге, ведущей из деревни.

По счастью, дорога эта шла в горку, а гонщики изрядно устали после долгого пути, поэтому, привстав в седле и изо всех сил надавив на педали, медвежонок умудрился от них не отстать. Но когда велосипедисты достигли вершины холма и, развернувшись, покатили обратно в деревню, дела у Паддингтона снова пошли наперекосяк. Только он устроился в седле и решил немного передохнуть и собраться с силами, как выяснилось, что, хотя он больше и не нажимает на педали, колёса велосипеда крутятся всё быстрее и быстрее. Едва успев махнуть лапой зрителям, Паддингтон поравнялся с велосипедистами, возглавлявшими гонку. Он обогнал одного, потом другого, а потом и всю группу лидеров. Гонщики вздрагивали, когда медвежонок проносился мимо, а зрители, толпившиеся вдоль дороги, голосили всё громче и громче. Многие узнавали медвежонка и принимались его подбадривать, но Паддингтону в кои-то веки раз было совсем не до того.