Последний бой КГБ - Леонид Шебаршин

Наше дело – собирать и давать информацию, задача Крючкова – пробивать невидимую броню самоослепления, плотно закрывающую лидера от внешнего мира. Нам хотелось бы, чтобы лидер правильно понимал ситуацию: мы не изобретаем неприятные для него новости, мы их только собираем.

Было утро, была информация, были обычные деловые разговоры с начальниками подразделений, а потом совещание несколько необычного характера.

Точно так же, как в любом высшем учебном заведении, в Институте имени Ю. В. Андропова существовала кафедра марксизма-ленинизма. С наступлением новых времен она была переименована в кафедру социально-политических наук. Меня давно занимал вопрос: что дает будущим разведчикам эта кафедра, помогает ли она хотя бы осмысливать суть наблюдаемых явлений или приобретать практически применимые навыки?

Личный опыт не вдохновлял. Дважды, в 1963/64, а затем в 1968/69 годах, на факультете усовершенствования, уже имея высшее образование и солидный опыт оперативной работы, я продолжал изучать марксизм-ленинизм под руководством этой самой кафедры. Суть учения заключалась в том, чтобы прочитать одну-две брошюры и по возможности без запинок, с задумчивым видом пересказать их содержание на семинаре. Казенный марксизм-ленинизм, совершенно одинаковый для всех кафедр на всех необъятных просторах Советского Союза, был средством поддержания единомыслия, разъяснения линии партии, но никак не познания жизни. Будущие разведчики исполняли необходимый идеологический ритуал, тратя на это десятки и сотни драгоценных учебных часов.

Начальник кафедры Б. Н. Чижов, профессора и преподаватели заходят в кабинет начальника разведки с некоторой неуверенностью. Никто и никогда не знает, чем обернется совещание у руководства – деловым обсуждением, внезапным разносом или пустым многоговорением. Последний вариант наиболее распространен, и каждый служивый человек к нему готов постоянно.

Я заинтересован в деловом, приближенном к нашим задачам обсуждении.

Ученые расселись по местам, перед каждым раскрытая рабочая тетрадь с грифом «Секретно», на лицах вежливое внимание.

Прошу присутствующих высказаться по таким вопросам:

– в чем цель преподавания общественных наук людям, имеющим высшее образование, в столь специфическом учебном заведении, как институт разведки;

– какие проблемы следует изучать и какими методами;

– что делает и что может сделать кафедра для того, чтобы институт выпускал надежные, преданные Отечеству и своему делу, думающие кадры.

Последняя позиция звучит как подсказка участникам совещания.

Слово предоставляется начальнику кафедры доктору Чижову. Раньше общаться с ним начальнику ПГУ доводилось, к сожалению, мало. Начальник имеет дело больше с плодами разведывательного труда и редко обращается к корням – подбору, подготовке и воспитанию разведчиков. Именно там требуется вдумчивая и неспешная работа, которая даст результаты не завтра и не через месяц, а через годы и на годы. Эту работу нельзя подменить никакими срочными мерами, реорганизациями и указаниями.

Доктор Чижов умен, эрудирован. У него высокий лоб, открытое славянское лицо, ладная фигура, хорошо поставленный лекторский голос. Во всем его облике есть неброская привлекательность.

Чижов готовился к сегодняшнему историческому событию в жизни кафедры, текст его выступления заготовлен и отшлифован загодя. Похоже, профессор заучил его наизусть, ибо речь его льется гладко, он вовремя перевертывает странички, но в текст почти не заглядывает.

«…Перестройка… новая общественно-политическая обстановка… творческое переосмысление марксизма-ленинизма… приближение науки к решению практических задач в новых условиях… экономика, международные отношения… факультативные курсы» – все, что говорит Чижов, логично, разумно, своевременно. Интересно, как же все это выглядит на деле?

– Кафедра разработала курс лекций на тему «Философские основы нового мышления»… – льется голос профессора.

– Что-что?

– «Философские основы нового мышления»…

– Извините, продолжайте!

Делаю пометку, по этому поводу совершенно необходимо высказаться.

В целом выступление Чижова мне нравится, его коллеги выскажутся по конкретным вопросам, и мы наметим какую-то канву действий на будущее.

Профессор завершает речь, несколько повышает голос, придает ему столь знакомый всем нам торжественный оттенок и говорит: «Заверяем вас, что коллектив кафедры с честью выполнит задания партии». Возможно, было сказано «… партии и руководства».

Вот те на, вот так ученые! На дворе середина 91-го года, партия и формально, и фактически отказалась от руководящей и организующей роли, КГБ – государственный, а не партийный орган. Неужели все это прошло мимо кафедры или Чижов просто оговорился? Столько лет мы бездумно повторяли это клише – «задания партии», что оно будет вновь и вновь выскакивать во сне, в бреду, просто в задумчивости. Самое интересное, конечно, если Чижов не оговорился и слушателям по-прежнему вколачивают в голову преданность партии. Какой партии – Горбачева? Александра Николаевича Яковлева? Шостаковского? Или Ивана Кузьмича Полозкова? Или же нашей комитетской партийной организации во главе с Николаем Ивановичем Назаровым? Мелькает и еще одна профессиональная мысль: как скоро «демократы» или окружение Ельцина узнают, что в разведке под видом служебных совещаний проводятся тайные партийные собрания? Время нынче такое – время всеобщего доносительства, предательства, зловещих шепотов и подозрений. Утечка информации из ПГУ идет двумя потоками – к демократам и в комитетские верхи, перекрыть их я не могу, хотя утечка раздражает меня до крайности. Выход есть – твердо стоять на служебной почве и отбивать попытки втягивать разведку в открытую политическую борьбу. Тайно мы в ней участвуем на стороне Горбачева – Крючкова, но об этом может знать только узкий круг надежных людей.

Вношу ясность в вопрос о взаимоотношениях разведки и партии и не удерживаюсь – высказываюсь по поводу курса «Философские основы нового мышления».

– Задача разведывательной науки и вашей кафедры заключается не в том, чтобы обосновывать очередную концепцию начальства. На нашем веку этих концепций были десятки, и общественная наука, включая и вас, уважаемые коллеги, бросалась со всех ног отыскивать философские основы очередного заблуждения или конъюнктурной выдумки аппаратных верхов. Не дело науки – толковать директивные установки, пусть это делает партийная организация, а применительно к служебным задачам – оперативное руководство.

В глазах присутствующих загораются огоньки – начальство говорит что-то необычное и, пожалуй, крамольное. Двое-трое согласно кивают и сдержанно улыбаются, у других лица каменеют. Коллектив разведки раздирается, как и все наше общество, противоречивыми взглядами на перестройку, судьбу партии, Горбачева, на все, что с нами происходит. Дискуссия, однако, не вспыхивает. Дисциплина есть дисциплина, это именно то, что выручает и будет выручать разведку в трудные времена.

Обсуждение идет живо, корректно и по делу. Совершенно очевидно, что нынешнее положение с преподаванием общественных наук в институте удовлетворять разведку не может. Мы робко, с оглядкой тянемся за жизнью, боясь сделать хоть какой-то упреждающий шажок. Так было всегда, отсюда и ученое толкование конъюнктурных установок. Дальше так быть не может.