Тайна доктора Верекера - Эрмина Блэк

— Нет. Оставь все в покое, старина, — сказал ему Грант.

— Вздор! Ты замечательный врач, и в своей области я не встречал более преданного медицине человека, — с чувством ответил американец. — Не говори мне, что ты от всего отказался. Что с тобой? Какой дьявол стоит за всем этим?

— О, ради бога! — воскликнул Грант, — разве ты не видишь, что с меня хватит? Хочу, чтобы меня оставили в покое.

— Конечно, если ты дошел до такой степени… — начал Ледьярд.

Коринда взяла его за руку и поднялась.

— Нам пора уходить, — хладнокровно сказала она, словно завершая обычный светский разговор. — У меня дома удивятся, куда мы девались. Идешь, Десс? Или доктор… мистер Верекер подвезет тебя домой?

— Я думаю, будет лучше, если вы ее возьмете с собой, — сказал Грант. — Уже поздно.

Десима надеялась, что он пойдет с ней пешком или подвезет в своей машине. Но он явно хотел остаться один, и ей ничего не оставалось, как смириться и ехать в машине Коринды.

Ледьярд сел за руль, Коринда так естественно, словно ничего не случилось, помахала хозяину, и они уехали.

Но когда миновали первый поворот на дороге, Энди сбросил скорость.

— Ну что ж. — Он посмотрел на свою возлюбленную. — Я знал, что Фил очень упрям, но на этот раз ему нельзя позволить сделать по-своему. Я всегда полагал, что за этим что-то кроется, а сегодня мои подозрения только укрепились.

— О чем ты, Энди? — спросила Коринда, а Десима затаила дыхание.

— Как это о чем? Просто Фил кого-то защищает. Кого-то, чью карьеру он считает более важной, чем его собственная.

* * *

Меньше чем пятнадцать минут спустя все трое были в гостиной Фермы Робина. Ставни на окнах были закрыты. Коринда только что вернулась из холла: она позвонила матери и сказала, что они у Десимы, но скоро вернутся домой.

Закрыв за собой дверь, Коринда посмотрела на Десиму, которая сидела в кресле у камина, и на доктора Ледьярда, стоявшего рядом.

— А теперь, дорогой Энди, — сказала она, — ты должен рассказать нам все, что знаешь. Все до конца.

Доктор Ледьярд переводил взгляд от одной девушки к другой. Его приятное загорелое лицо казалось встревоженным.

— Разве ты не понимаешь, в чем затруднение? — ответил он. — Я просто ничего не знаю. Я даже не был там в то время. Уехал из Куала Бананга за два или три месяца до того, как все случилось.

— Сколько времени вы там провели, доктор Ледьярд? — спросила Десима.

— Почти год.

— А что заставило тебя отправиться в такое далекое место? — спросила Коринда.

— Ну, эту больницу — она была частично основана на деньги моего соотечественника, который открывал больницы в разных местах на Востоке, — возглавлял один из самых известных специалистов. Вы, наверно, слышали о докторе Баррет-Рерсби?

— Я слышала, — быстро сказала Десима. — Он работал в «Св. Джуде», специалист по тропическим болезням. Все были поражены, когда он неожиданно решил отказаться от своей лондонской практики и принять назначение за границей. Это было как раз перед тем, как я начала работать в «Св. Джуде». Я помню о нем только потому, что одна из сестер — очень красивая женщина, но у нас никто ее не любил, — была в него влюблена. Тут была какая-то тайная история, и девушку, которая попробовала расспрашивать, тут же заставили замолчать. Но я узнала, что он был очень привлекателен и пользовался большим успехом у женщин.

— Вероятно. Но он был — и по-прежнему является — величайшим авторитетом в своей области, — сухо сказал Ледьярд. — Мне хотелось с ним работать, а в Лондоне это было невозможно. Я использовал связи своего родственника врача, который был хорошо с ним знаком, и попал в Малайю. Но не попал бы в больницу, если бы не встретил Фила Грантли. Мы с ним подружились. Между прочим, — он посмотрел на Десиму, — я тогда все время жил с Филом в одном доме.

— Тогда ты должен был там все знать! — воскликнула Коринда. — Ты был знаком с миссис Симпсон?

— Да, ее все знали.

— Она была… очень красива? — спросила Десима.

— Да. Привлекательна… очень. Не умна, но очень эмоциональна. Вышла замуж за Нила Симпсона вопреки воле родителей; он был гораздо старше ее, выпивал, был настоящий собственник и очень ревнивый к тому же. Я предупреждал Фила… Гранта, — он слегка улыбнулся Десиме, — что она из таких женщин, которые причиняют массу неприятностей. Муж постоянно отлучался по работе. И для такой женщины, как она, ей слишком часто приходилось оставаться одной. Но самое странное, что она никогда не проявляла никаких признаков увлечения Грантом. Он был ее врачом и, как она однажды мне сказала, ее лучшим другом. Да и Симпсон никогда не ревновал к нему — больше того, он часто говорил, что во время его отлучек Кей в безопасности, пока с ней Грант.

— Доктор Ледьярд. — Десима наклонилась, внимательно глядя на него. — Кто был тот человек, с которым она встречалась ночью? Что он делал на веранде Гранта, когда все спали?

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Я сам спрашиваю себя об этом — особенно после того, как мистер Конистон воскресил эту историю и я увиделся с Грантом.

— Вы считаете, что Грант это знает?

— Возможно. Послушайте, — быстро продолжал он, — этот дом располагался на прямой дороге, ведущей к больнице. В больнице работало много врачей и других мужчин из персонала. Она всех их знала. Предположим, Кей подвозила одного из них в больницу в тот вечер и они захотели остановиться и поговорить так, чтобы их не увидели. В доме Гранта было темно, и он выглядел пустым. Они вошли и сели на веранде. Друг Кей охладел к ней и хотел освободиться. Зная Кей, я предположу, что она захотела удержать его. Разговор мог вполне быть таким, каким услышал его Молей: у него не хватило бы ума все выдумать. И если спутник Кей был именно тем, кем я его считаю, вполне вероятно, что Грант защищал его, даже рискуя собственной карьерой.

— Тогда, Энди, ты должен нам сказать, кто этот человек, — настаивала Коринда.

Ледьярд сделал раздраженный жест.

— Прости, не могу. Никаких доказательств. Не могу пускаться в такие действия против человека моей профессии. Я тебе сказал, что не знаю — только предполагаю. Но я поговорю с Грантом. А пока давай надеяться, что мистер Конистон решит вести себя прилично.

Десима на это не надеялась. Когда все ушли, она вернулась в гостиную и смотрела на погасший очаг. Никогда в жизни она не испытывала такого отчаяния.

* * *

Эту ночь Десима почти не спала. Она лежала, глядя широко раскрытыми глазами в темноту, снова и снова обдумывая происшедшее. И всегда все заканчивалось одним и тем же вопросом: справедлива ли догадка Энди Ледьярда, что Грант по какой-то донкихотской причине позволил сломать всю свою карьеру, чтобы защитить кого-то?

На следующее утро она получила неожиданное письмо.