Дегустатор ядов - Анастасия Маркова

— Тебе пора, — проговорил он без четверти шесть, и я вскочила, словно ужаленная. — Вечером продолжим. Если тебя снова не займет кто-нибудь.

— А как же вы? — спохватилась я, будучи на полпути к двери. — Может, давайте быстренько проведем обряд.

— Беги, торопыга. В таких делах следует соблюдать крайнюю осторожность и точность. Никуда я не денусь. Еще денек точно протяну.

Несмотря на заверения архимага, я чувствовала неловкость. Он честно выполнял свою часть договора, а я… я не сделала ничего, чтобы помочь ему с решением проблем. Вернусь и обязательно исправлю досадное упущение. А теперь за работу!

Я вошла в дегустационную и замерла, нутром ощущая неладное. Этим утром генерал Майе был сам на себя не похож: длинные серебристые волосы, заплетенные, как правило, в косу либо перехваченные лентой, были стянуты на затылке в пучок, привычный черный китель исчез, сменившись парадным белым. В нем он выглядел … просто неотразимо. Я не хотела этого признавать, но пришлось.

— Доброе утро! — проговорил начальник на удивление ласково и двинулся мне навстречу мягкими пружинистыми шагами.

Глядя на него, я ощущала себя мухой, запутавшейся в паутине и наблюдающей за приближающимся пауком.

Горло свело судорогой, когда Демон Ночи остановился в нескольких дюймах. Он возвышался надо мной, точно башня, заставляя нервничать и держать голову запрокинутой, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Хотелось отпрянуть, убежать обратно в покои, а лучше куда-нибудь подальше от Беллатрикса. И в то же время некая сила толкала меня стать к нему еще хотя бы на полшага ближе. Мне понадобилось едва ли не все мое мужество, чтобы перенести пытку.

— И вам доброе утро, генерал Майе! — отозвалась с натянутой улыбкой.

Он ухмыльнулся, взял меня за руку и поднес тыльной стороной ладони к своим губам, оказавшимися именно такими, какими я их запомнила — горячими, нежными…

— Рад тебя видеть в полном здравии, Морена. Или лучше Рина? — его низкий голос вмиг выдернул меня из приятных воспоминаний.

— Так меня называют только близкие и друзья, — раздраженно бросила я в намерении скрыть чувства.

— У нас будет полно времени, чтобы подружиться. Целых полтора года, — напомнил генерал.

— С такими друзьями и врагов не надо, — буркнула как можно тише, ощущая на лице мужское дыхание, от которого шевелились тонкие пряди волос.

Майе впору было отстраниться, но он продолжал стоять и держать мою руку в своей широкой ладони. Наслаждаясь игрой света в серебристых волосах и серых глазах начальника, я задавалась вопросом: что на него вдруг нашло?

Ответ нашелся быстро, стоило лишь прокрутить в памяти вчерашний разговор. Выходит, он не стал бросать слов на ветер и с самого утра взялся за дело, решив пробудить во мне демоническое создание, чтобы потом повесить на первом попавшемся суку. Не слишком ли тонка кишка у вас, генерал?

Признаться во всем сейчас, значит, избавиться от длительных страданий и в то же время подписать себе смертный приговор. Что ж, лучше помучаюсь еще денек-другой, чем сегодня же отправлюсь на тот свет. Заодно узнаю, как далеко маг готов зайти в погоне за мечтой. Только пережить предстоящие испытания мне мог помочь лишь кофе, хотя бы несколько глотков. И поскорее!

Я высвободила руку из плена теплой мужской ладони, сглотнула, дабы прочистить горло, и спросила будничным тоном:

— У меня есть свободная минутка?

Левая бровь Майе недоуменно изогнулась, впрочем, начальник быстро пришел в себя. Глянув на часы, мягко произнес:

— Если нужно, то и две.

— Отлично!

Отпрянув от него, я приоткрыла дверь, ведущую на кухню, поприветствовала поваров и обратилась к Роджеру:

— Можно чашечку кофе? Вашего фирменного?

— Такой прекрасной минейре[3], как наш дегустатор, можно все, — льстиво ответил повар и расплылся в широченной улыбке.

Кофе оказался именно таким, каким был нужен, чтобы собраться с мыслями: крепким и в то же время восхитительным на вкус. Но даже он не вытеснил мысли о Майе, который на протяжении дегустации скалой возвышался за моей спиной. Да и как забыть, когда он не упускал случая напомнить о себе при малейшей возможности? Лично накладывал кашу, отрезал кусочек пирога или десерта и каждый раз как бы невзначай проводил пальцем по моей руке либо ладонью по плечу…

— Завтрак подан! — прогромыхал главный повар, и я вскочила с насиженного места, будто с раскаленных углей.

Моя выдержка была на пределе. Казалось, еще один знак внимания, и я взорвусь, наговорю лишнего, о чем после пожалею. Только отпускать меня в его планы не входило. Иначе откуда вдруг возник на пути булыжник?

Все произошло так быстро, что я не успела толком понять, как споткнулась, как оказалась в объятиях Майе, стоявшего еще мгновение назад у противоположной стены?

— Тебе стоит быть осторожней. Чтобы не поранить свой очаровательный носик, — он понизил голос до завораживающего шепота и задержался взглядом на лице.

За сладкими речами последовала напряженная тишина. По мере того как склонялась мужская голова, воздух между нами раскалялся. Пожалуй, окажись где-то поблизости бочка с порохом, она непременно взорвалась бы.

Я поднесла руку к груди и прикоснулась пальцами к амулету в надежде, что тот выручит, поможет обуздать безумный поток проносившихся по телу ощущений. У меня имелась всего секунда, чтобы оттолкнуть Майе и предотвратить катастрофу. Но собственная слабость, пьянящая близость мага, желание хотя бы на миг окунуться в вихрь восхитительных эмоций не позволили мне что-либо предпринять.

Генерал приподнял мой подбородок и впился в губы поцелуем. Сопротивляться было поздно. Я попала в плен сильных рук и бесстыдно наслаждалась прикосновениями жарких губ главы безопасности, сильно поблекшими в памяти за давностью времен…

Из невероятных ощущений меня выдернул режущий по ушам звон. Отпрянув от Майе, увидела серебряный поднос. Металлическую посудину выронил слуга, ставший нехотя свидетелем весьма пикантной сцены.

— П-простите! Я… я думал, здесь никого нет… — взялся оправдываться перепуганный мужчина, на котором не было лица. Не найдя подходящих слов, лакей поспешил скрыться на кухне.

Я проклинала себя за слабость и мечтала повернуть время вспять. Хотя…

Взглянув на генерала, увидела ядовитую насмешку. Я не стала дожидаться, пока он скажет что-либо обидное, и рванула со всех ног, не разбирая дороги.

Мягкие ковры быстро сменились холодным мрамором ступенек, потом колючими камушками. Они впивались в мягкую подошву ботиночек острыми гранями и причиняли ужасную боль. Но я продолжала бежать и остановилась, только когда легкие охватило пламя, вытеснив из них крохи кислорода.