Фиолетовый - Ольга Тарасевич

Стоило подростку направиться к бару, как старушка, обвешанная жемчугами, засуетилась и крикнула:

— Солнышко, осторожнее, ты очень неаккуратный, не рассыпь конфеты!

Мальчик, успевший занести руку над конфетами, вздрогнул, и стеклянная ваза повалилась набок.

— Говорила же тебе, — укорила его бабушка, — немедленно сядь на диван!

Володя, сгорбившись, побрел к кожаному монстру, плюхнулся в подушки и решил выпить колу.

— Котеночек, — забеспокоилась бабуля, — не разлей лимонад, ты у нас мастер непростых ситуаций.

Стоит ли рассказывать, что случилось дальше? Весь перелет на Мальдивы прошел под бесконечный припев пожилой дамы: «Вовочка, осторожнее, пожалуйста». Внук, зомбированный заботливой бабкой, исправно опрокидывал поднос с едой, падал по дороге в санузел и ломал плеер. За час до посадки на Мальдивах Владимир рискнул подойти к одной из пассажирок — на руках у нее спал очаровательный йоркширский терьер — и, вежливо попросив разрешения у хозяйки, стал гладить милого пса, который очень толерантно относился ко всем детям и взрослым, тискавшим его во время длительного перелета.

Не успел подросток запустить пальцы в шерсть малявки, как его бабуля воскликнула:

— Осторожнее, ангел мой, собака может укусить!

— Чарлик пользуется зубами, только когда ест, — засмеялась хозяйка йорка.

И тут Чарлик разинул пасть, быстро цапнул Володю за ладонь и снова стал очаровашкой. Бабуся, оказывается, умела зомбировать не только мальчиков, но и собак.

За время, проведенное в полете, мне раз пять хотелось надеть на голову старухи ведерко со льдом, в котором услужливые стюардессы держали шампанское. Хотя, если честно, она не была ни злобной, ни грубой, ни вредной. Она явно обожала внука, называла его не иначе как «солнышко», «милый», «ангел», не выходила из себя и не упрекала «ходячее несчастье». У меня было достаточно времени, чтобы понять: старушка не изображает любовь к внуку, а любит его на самом деле. Отдых на Мальдивах, да еще в так называемый «высокий сезон», совсем недешевое удовольствие, а перелет в бизнес-классе по карману далеко не каждому. Мальчик был отлично одет, бабушка тоже: пафосная сумка, часы, усыпанные бриллиантами, и костюм от Шанель. Пожилая дама явно следила за собой, ее седые волосы благородного серебряного оттенка были уложены и покрыты лаком, на носу сидели большие очки с затемненными стеклами, кроме чисто функциональной цели, они явно имели еще одну — скрывали область вокруг глаз, ведь она у женщин самая проблемная, морщины там очень трудно замаскировать, их лучше прикрыть тонированными стеклами. Старушкины кружевные митенки на руках тоже являлись маскировочным средством, надежно закрывали от чужого взора пигментные пятна. Старушка жила явно не на скромную пенсию, она принадлежала к категории богатых людей, которые могут нанять гувернантку и взять ее с собой на отдых, чтобы она приглядывала за их чадом. Но бабуля сама пыталась воспитывать подростка, она постоянно присматривала за ним, не желая доверить его чужому человеку. Похоже, любовь ее к Володе была абсолютно искренней…

— Душенька, — окликнул меня хорошо знакомый голос.

Я повернула голову, с соседнего лежака мне улыбалась та самая бабулька.

— Извините, но вы ведь русская? — чуть смущенно спросила она. — Я слышала вашу безупречную французскую речь, но книжка Милады Смоляковой выдала правду. Давайте познакомимся, Валерия Львовна Малкина, отдыхаю вместе с внуком. Вовочка, ты почему не здороваешься?

— Добрый день, — покорно отозвался подросток, державший перед носом растрепанный том.

— Даша, — ответила я, лихорадочно соображая, как бы побыстрее ретироваться с пляжа.

— Так приятно встретить соотечественницу, — затараторила Валерия Львовна, — а то поболтать не с кем!

Я вежливо кивнула, понимая, что тихий отдых завершился, похоже, Малкина жаждет весьма активного общения и теперь от меня не отвяжется.

Мои худшие опасения стали оправдываться почти сразу. Валерия Львовна засыпала меня вопросами, пришлось рассказать ей немного о себе. Потом она принялась пересказывать свою биографию. Мы оказались коллегами, пожилая дама тоже преподавала в вузе, она вела курс истории искусства, а еще занималась экспертизой произведений живописи. Бесконечный монолог Валерия Львовна прерывала лишь для того, чтобы предостеречь внука от очередного неосторожного шага или предложить ему выпить воды, намазаться солнцезащитным кремом, поменять мокрые плавки, надеть бейсболку, уйти в тень, съесть фрукты, не горбить спину…

Поставьте себя на мое место и поймете, по какой причине я через час сказала:

— Пойду в номер, хочу посидеть в прохладе.

Валерия Львовна тоже поднялась, я невольно обратила внимание, что у нее, излишне полной, тонкие щиколотки и запястья.

— Действительно, очень жарко! — пробормотала она. — Но, может, посидите еще чуток? Пожалуйста, не покидайте нас.

Я кивнула и дала ей совет:

— Может, вам переодеться в купальник? В льняном костюме на берегу моря не совсем комфортно. Кофта с длинными рукавами и брюки не лучший комплект для пляжа.

— Ах, Дашенька, — грустно ответила пожилая дама, — знаете, что такое старость? Это постепенное прикрывание тела. В один день вы замечаете, что ваши плечи не безупречны, и решаете: нужно их спрятать от чужих глаз. Потом понимаете: локти и колени потеряли былую привлекательность, опускаете рукава, а юбку удлиняете до середины голени. После пятидесяти постоянно делаешь неприятные открытия: выступили вены, появились пигментные пятна, а еще излишний вес. Поверьте, я не обжора, мои килограммы, как говорится, не от котлет, а от лет. Увы, наша старушечья судьба — сидеть на пляже, закутавшись в тряпки. Лет сорок назад около моего шезлонга толпились бы молодые люди. Кстати, я была намного интереснее, чем она!

Валерия Львовна невоспитанно ткнула пальцем в юную блондинку, чье безупречно загорелое тело прикрывали микроскопические тряпочки на веревочках. Белокурая девица лежала на топчане, картинно изогнув ноги, но меня удивила не искусственность позы, а огромное количество драгоценностей, которыми была усыпана красавица. На каждом пальце у нее сверкали кольца, в ушах, по самым скромным подсчетам, висело по «Мерседесу», на правом запястье переливался браслет, похожий на кукурузный початок, только вместо зерен в нем были бриллианты и рубины.

— М-да, — улыбнулась я и не удержалась от ядовитого замечания: — просто новогодняя елка!

Валерия Львовна заговорщицки мне подмигнула.

— София Мерц, дочь олигарха Олега Мерца. Вон ее папаша в окружении охранников из моря выходит! Дашенька, чему вы так удивились? Неужели газеты-журналы не читаете? Пресса постоянно пишет об Олеге и его невероятной любви к дочери! София осталась в раннем детстве без матери, отец, несмотря на молодость, не женился, побоялся привести в дом мачеху, папенька исполняет любые капризы девочки, на мой взгляд, это ее портит.