Версаль под хохлому - Дарья Донцова

– Ты преувеличиваешь! Мы сейчас находимся в оживленном месте, и никто на нас внимания не обращает.

Джулия схватила Свету за руку.

– Не смей со мной спорить! Молчать! Заткнись, дура!

Потемкина с трудом вывернулась и, пользуясь тем, что они стояли у входа в многоэтажный торговый центр, бросилась туда, смешалась с толпой, добежала до другого выхода и опрометью кинулась к метро, надеясь более никогда не видеть сумасшедшую внучку сердобольной Раисы Демьяновны.

Как бы не так! На следующий день, выйдя из института, Светлана налетела на Джулию, а та повисла у нее на шее со словами:

– Прости, я идиотка! Не хотела тебя ни испугать, ни оскорбить. Мне в клинике давали слишком много лекарств, от них в голове туман и тормоза отказывают.

– Все нормально, – пробормотала Света.

– Держи, тебе купила! – воскликнула Джулия и сунула ей в руки ядовито-бордовую кривомордую плюшевую белку с выпирающими пластиковыми зубами. – Скажи, она на меня похожа?

– У тебя челюсти нормальные, – от неожиданности выпалила Потемкина.

– Ага, а еще хвоста нет и морда не красная, – засмеялась Джулия. – Пошли, угощу кофе.

Ругая себя за чрезмерную деликатность, Светлана покорилась и очутилась в крошечной забегаловке. Джулия заказала капучино, два пирожных и, пока Света давилась засохшим эклером и невкусным напитком, в ритме чечетки рассказала свою биографию.

...Имени родной матери Джулия не знает, та ее бросила сразу после появления на свет. Посмотрела на младенца, увидела изуродованное лицо, испугалась и отказалась от дочери. Ребенка взяло на воспитание государство. До пяти лет Таня, как тогда звали Джулию, имя ей дали еще в роддоме, переходила из одного сиротского дома в другой. Долго девочка нигде не задерживалась, потому что требовала к себе пристального внимания. Ей сделали операцию, но не очень удачную, и старшие воспитанники дразнили малышку, били ее, отнимали игрушки и сладости, которые изредка перепадали сиротам. На все праздники Таню запирали в кабинете врача. В какой бы интернат она ни попадала, порядки везде оказывались одинаковыми – красные даты календаря непременно отмечались концертом художественной самодеятельности. В зале сидели воспитатели, благотворители, волонтеры и те, кто хотел взять ребенка, дети пели, плясали, читали стихи. Затем следовало чаепитие. Ну и как разрешить малышке, у которой словно трактор по лицу проехал, выйти на сцену? И с речью у Тани были проблемы. Хоть с ней занимались логопеды, многие слова несчастная коверкала. Конечно, такая «красавица» испортит торжество, считали воспитатели, лучше спрятать ее подальше от глаз посетителей.

В шесть лет Татьяне неожиданно повезло. Обеспеченная пара, Юлия и Николай, выбрали себе в дочери не симпатичного ребенка с улыбкой на хорошеньком личике, а именно хмурую, страшную Таню. От опрометчивого поступка Крыловых отговаривали все сотрудники детдома, рассказывали о плохом характере девочки и ее отставании в развитии, указывали на отталкивающую внешность, но безуспешно.

Почему Татьяне так повезло, выяснилось, когда ее увозили из приюта. Выдала тайну бабушка, Раиса Демьяновна, которая приехала вместе с зятем и дочкой. Пожилая женщина, увидев ребенка, разрыдалась и сквозь слезы сказала:

– Совсем на Жуленьку не похожа, та была красавица...

Юлия попыталась остановить мать, но дама не закрывала рта, и весь интернат узнал правду. У Крыловых пару лет назад погибла, попав под машину, пятилетняя дочь Джулия, вот почему они выбрали ребенка, который априори не мог никому понравиться. В память о безвременно ушедшей крошке Крыловы решили удочерить самую несчастную воспитанницу.

Таню переименовали в Джулию и начали таскать по врачам. Маленькому ребенку трудно объяснить, что неприятные, болезненные процедуры с лицом ей делают ради благой цели. Кроме того, Джулией занялись нанятые педагоги. Логопед учил ее нормально говорить, психолог развивал ум, фитнес-тренер заставлял делать массу упражнений. Еще она посещала музыкальную школу и занималась двумя иностранными языками. А по субботам Раиса Демьяновна водила Джулию по театрам и концертным залам.

– Дьявол знает, чем заполнить пустую голову. У Джулии не должно быть ни минуты свободного времени, – любил говорить Николай.

В школу бывшая детдомовка пошла в восемь лет, зато сразу в третий класс, настолько хорошо ее подготовили приемные родители.

От крошки никогда не скрывали, что она взята на воспитание. Николай был твердо уверен: детям нельзя врать, поэтому сказок типа «мы тебя потеряли совсем-совсем маленькой на вокзале, а спустя несколько лет нашли в интернате» Джулии не рассказывали. Малышка знала о смерти родной дочки Крыловых, портреты погибшего ребенка висели в квартире повсюду, а Юлия часто повторяла:

– Джуленька, ты должна нас радовать так же, как Жулечка.

Класса до пятого девочка изо всех сил старалась соответствовать навязываемому образу, но лет в двенадцать стало понятно: до идеала ей никогда не дотянуться.

Если Джулия приносила дневник с четверкой, Юля говорила:

– Вот Жулечка училась бы на пятерки!

Когда девочка бежала к столу, не помыв рук, приемная мать моментально комментировала:

– Вот Жулечка бы выросла аккуратной.

Слова «вот Жулечка бы» стали проклятием детства, отрочества и юности бывшей Тани, а ныне Джулии. Невозможно конкурировать с умершей малышкой, та не совершает ошибок, не шалит, не дерзит родителям, она идеальна в глазах безутешных родственников.

Когда «клон» стал взрослеть, Юлия с Николаем поняли, что приемыш не оправдал их надежд. Крыловы не хотели видеть правду: они навсегда лишились очаровательной крошки-дочки. В пять-то лет дети милы, обаятельны и только пытаются отстаивать собственное «я», и никто не знает, в кого могла превратиться годам к пятнадцати трагически погибшая Жуленька. Вполне вероятно, что из нее бы не получилась идеальная девушка. Родителям не хватило ни ума, ни такта, ни любви, чтобы признать: Джулия самостоятельная личность, необходимо налаживать отношения с ней, а не пытаться взрастить клон погибшей дочери.

Когда Таня-Джулия стала старшеклассницей, Николай вдруг разорился. Из хорошей многокомнатной квартиры Крыловы перебрались в обычную московскую «трешку» с небольшой кухней. Для многих жителей столицы стометровая жилплощадь – предел мечтаний, но у Крыловых-то ранее было почти километровое пространство. Из роскошного джипа бывший бизнесмен с женой пересели в бюджетную иномарку. Они все равно жили лучше многих россиян – не пользовались общественным транспортом, не мучились с вечно ломающимся драндулетом отечественного производства и тем не менее чувствовали себя глубоко униженными. Джулия помнит, как горько рыдала мать в самолете, который нес семью в Турцию.

– Экономкласс, – всхлипывала Юлия, – не бизнес... Жить будем в дешевом трехзвездном отеле, придется забыть о виллах на Мальдивах и Бали. Станем частью стада нищих туристов, винтиком системы «все включено». Нас оформляли в полет не в вип-зале, мы толкались в очереди среди потных мужиков и баб...