Единение миров - Юрий Иванович

– Да что же это такое творится в моем королевстве?!

– А посыльные с моим приказом об отмене операции и немедленном возвращении до тебя добрались? – спросил подошедший Дмитрий.

– Ну-у-у… мы тогда уже рванули назад, пытаясь оторваться от погони.

– Да не было никакой погони. Чуть позже я там побывал и все увидел собственными глазами. К тому же две трети ссыльных попросту не захотели бежать. Они остались на месте и советовали мне как можно быстрей вернуть сбежавших фанатиков. Как они сами выразились: «Чтобы те сгоряча какой войны не затеяли!».

– То есть как это «там побывал»?

– Как, как? Ножками! В тот мир меня сам Крафа любезно доставил, ну а под горным массивом мы на тележке скоростной промчались. Прошлись по поселку, я побеседовал с теми, кто решил оставаться на месте…

Бонзай Пятый дал волю вскипавшей у него в душе обиде:

– Значит, пока мы, живота своего не щадя и пробивая тоннели сквозь стаи хищных тварей, пытались освободить твоих коллег из неволи, ты заигрывал с нашим общим врагом?!

– И совсем не заигрывал. Скорей, заключил временный договор о ненападении и взаимопомощи. Тем более что у нас с ним появился общий враг, с которым пришлось сражаться самым страшным оружием массового поражения. Помнишь, я тебе показывал фильмы об атомных взрывах? Так вот, мы стократно больший взрыв в одном из миров устроили. Почитай, уничтожили тот мир начисто. Вместе с обитающими там людоедами.

Упоминание о ядерном оружии заметно снизило рвавшееся из монарха возмущение. Ибо в свое время он тщательно просмотрел все видеоматериалы по этой теме. Да и придворные шафики сразу поняли величину опасности, раз пришлось их знаменитому в мире Ягонов лидеру применять такую мощь и при этом вступать в союз с пресловутым Крафой.

По крайней мере никто уже на Светозарова не смотрел, как на негодяя, и все были готовы его выслушивать дальше. Что он и сделал, скороговоркой поведав о событиях трех последних суток.

Он бы и более подробно рассказал, но тут примчался дворецкий и доложил их величествам:

– Король Опалов со всем своим семейством и свитой уже на подъезде к дворцу! Пора выходить им навстречу!

После этого Бонзаю и в затылке почесать было некогда. Его моложавый и страшно деловой тесть так спешил в Вельгу, что даже на ночь не остановился, а следовательно, придется сразу устраивать запоздалый ужин, переходящий в торжественный завтрак.

Разве что практичная Власта, перед тем как умчаться на встречу с родителями, братом и сестрой, поинтересовалась:

– Дин, а пиршественные блюда можно есть? Ведь столько всего наготовлено!

– Не только можно, но и нужно! – успокоил ее друг семьи. – Они совершенно безвредны, а белая таблетка помогала только не уснуть после включения усыпляющего устройства, ничего более.

Потом появился Крафа. Он захватил добрую треть всех ссыльных и унес их в мир Грез. Когда же он вновь возник рядом со Светозаровым, тому докладывал придворный целитель:

– …как ни странно, она жива. Повреждений много, но ничего критического нет, в любом случае мы ее на ноги поставим.

Это он так говорил после осмотра Натальи Кох, которая после впечатляющего удара о стену все-таки сумела вяло пошевелиться, подавая признаки жизни. Наверное, любой другой человек после такого столкновения отдал бы душу богу или дьяволу, а древняя леди умудрилась спастись, огородившись защитными оболочками.

А вот ее собрату по стану ортодоксов Цуммеру не повезло. Вилка успела повредить мозг, и когда попытались оказать первую помощь, спасать было уже некого. Экспансивность и неконтролируемая ярость сыграла с Мельником плохую шутку. Прожить полторы тысячи лет, пережить войны и многовековую ссылку, а тут, на пиру, глупо погибнуть, упав на вилку в собственной руке.

Зато его главный противник после такого известия вздохнул с явным облегчением:

– Давно его казнить следовало… сразу после поимки. Да все данное слово не позволяло. А тут все само собой получилось… Жалко, что и с этой ведьмой подобного не произошло. Опять будет в поселке всех остальных ссыльных своим менталом зомбировать.

– Не будет, – заявил граф Дин. И, увидев, что союзник удивленно вскинул брови, пояснил: – Отдам ее своим Арчивьелам и одной очень магической родственнице. У них уже есть опыт стирания негативной памяти. Они таким образом одного кровавого диктатора омолодили до невинного возраста, и теперь это совсем другой человек.

– Вот именно, другой, – поморщился с досадой Крафа. – Никогда не практиковал такого и не разрешал вести разработки в данном направлении. Гуманнее казнить человека, чем сделать такое. Тем более что я убежден: даже перевоспитание в иной среде не в силах вывести разумное создание на праведную стезю в жизни. В любом случае он в дальнейшем покажет себя с самой негативной стороны.

– Да случай особенный. Распоясавшийся преступник был великим целителем, такие рождаются раз в эпоху и такими уж никак нельзя разбрасываться. А вот с твоим утверждением, что воспитание не действует, готов поспорить. Да ты и сам себе противоречишь. Иначе не было бы у тебя заселенного Торговцами мира Грез. Сам ведь даже вон таких, – Дмитрий мотнул головой в сторону лежащей Кох, – пытаешься перевоспитывать веками.

– Не я, а Двойник. А теперь вот и у него терпение кончилось. Ушел в отставку…

Тут последовал доклад из операторской видеонаблюдения – сообщили точное количество успевших нырнуть в кровавое озеро беглецов. Таким кошмарным образом ушли в неизвестность тридцать четыре человека.

Но зато теперь, уже точно зная, скольких разыскивать, союзники поспешили в межмирское пространство, собирать расставленные там ловушки. Каждый брал свои и доставлял в свою лабораторию. А уже там помощники и специалисты извлекали тела, делали все необходимое во избежание побега и только затем приступали к лечению пострадавших. Потому что ловушки хоть и разные по типу, но действовали в самом главном одинаково: чем большее сопротивление оказывала при поимке жертва, тем больший наносился ей физический урон.

Сами союзники за профилактикой и лечением не следили. Подсчитали, проверили и уже минут через десять опять встретились в пиршественном зале королевского дворца.

– Мне четырнадцать попалось, две ловушки разорваны, десяток целехоньки, – доложил Гегемон.

Ему в тон продолжил граф Дин:

– У меня семнадцать пойманных, и одна ловушка повреждена. Так что получается совсем простая арифметика: троим удалось уйти. Сильны бродяги, ох как сильны! Хотя ловушки не были такими надежными как та, в которую ты попался. Но, тем не менее… Что теперь?

– Печально, конечно. Но в любом случае проблема намного меньшая, чем если бы от нас ускользнули не трое, а три десятка. Уж как-нибудь, общими усилиями, да справимся. Разве что надо идентифицировать сбежавших.

– Они ведь могут надолго затаиться и кардинально изменить внешность.