Голоса весны - Джоанна Рок

Грег нахмурился. Он-то считал, что Джеки отказывается от светских развлечений просто из принципа.

Ханна вскочила, отчего коса у нее взметнулась.

— Пойду позвоню ей. — Она бросила слегка осуждающий взгляд на Грега и подмигнула Майку. — Должна же она узнать, какой хорошей ученицей я оказалась.

Грег с удивлением заметил, что его брат, записной покоритель женских сердец, покраснел и довольно ухмыльнулся.

— Так свадьба все-таки состоится? — Грег бросил Майку пакетик орешков.

Майк разорвал пакетик и плюхнулся на сиденье в первом ряду.

— Я побоялся спросить, но, кажется, все наладилось после сегодняшней ночи. Когда буду готов, повторю предложение.

— С каких это пор ты стал романтиком? — Грег занял место через два сиденья от брата и сосредоточился на игроке, собирающемся сделать бросок.

— С тех пор, как чуть не потерял любовь всей жизни, братец. Улавливаешь? — Майк бросил орешек прямо Грегу в висок. — Кстати, ты, похоже, пресекаешь свои новые отношения прямо на корню.

Грег швырнул орешек в Майка. Однако точное попадание между глаз не доставило ему удовольствия.

— Я не принимаю советов от младших братьев.

Майк громко и протяжно засвистел, когда подающий сделал первый бросок.

— Я думаю, что ты боишься слишком сблизиться с Джеки после того тарарама, который устроила та метеорологиня.

— Она едва не стоила мне работы, Майк. Я знаю, тебе было бы наплевать, но я испугался до смерти. — Он был бедным и знает, каково это.

— А мне показалось, ты с удовольствием проработал режиссером всю прошлую неделю. — Майк помолчал, наблюдая, как мяч, описав дугу, ушел на трибуны. — Давненько ты не стоял за камерой.

— Я абсолютно счастлив там, где я есть, и не собираюсь снова рисковать только потому, что меня, похоже, влечет к самой сумасбродной из всех бостонских женщин.

Майк одобрительными возгласами поддержал парня на трибуне, который во второй раз поймал улетевший мяч.

— Ты прав — в конце концов, Джеки бывшая стриптизерша, и окрутить парня ей наверняка раз плюнуть.

Грег знал, что Майк подначивает его, и все же замечания брата заставили его задуматься: а не переборщил ли он прошлой ночью, пытаясь добиться от нее, чего она хочет?

Проклятье!

Он должен поговорить с ней. Сейчас же.

Грег поднялся со стула и оставил свое почти нетронутое пиво на подносе у двери.

— Я ухожу, Майк, а вы оставайтесь сколько хотите.

Майк вскинул большие пальцы кверху.

— Иди, тигр, покори ее.

И покорит.

Грег поправил галстук, выходя из ложи. Он никогда не встречался с проблемой, задачей или женщиной, которую не мог бы решить, выполнить или очаровать. И чуждая условностей Джеки Брейди со всеми ее гармониками и кошачьими усами не станет исключением.

Пока она не разгуливает перед ним в замшевом бикини или не роняет свой кошачий костюм, он в полном порядке.

Джеки прикрыла глаза от яркого апрельского солнца, наслаждаясь музыкой «Пети и волка». Сегодня утром она сбежала из своей квартиры, ища относительного успокоения на общем заднем дворе дома.

Она любила работать на открытом воздухе в теплую погоду и впитывала солнце, словно какая-нибудь южанка — в оранжевом бикини, знававшем лучшие времена.

Когда жизнь начинала казаться слишком суетной, Джеки искала утешения у столика возле старого фонтана и у непостоянного бостонского солнца.

Однако сегодня ей требовалось убежать от мыслей о черных кожаных креслах, запотевших окнах студии звукозаписи и некоем мужчине в подтяжках.

И это, возможно, удалось бы, если бы она по крайней мере могла спеть. Но чувство вины, с которым Джеки проснулась после ночи с Грегом, помешало ей проверить свои новые — и предположительно улучшенные — вокальные данные. В мягком свете дня продуманная близость с мужчиной ради совершенствования своего мастерства выглядела просто каким-то свинством.

Но еще более пугающей была мысль, что она вовсе не использовала Грега. В глубине души Джеки боялась, что отдалась ему прошлой ночью просто потому, что хотела его.

А если это правда, то сердце ее на пути к большой беде.

Какое-то настойчивое треньканье начало вплетаться в мелодию. Джеки сделала музыку потише и поняла, что это звонит телефон на третьем этаже. Опять.

Очевидно, кто-то очень хочет поговорить с ней.

Сказав себе, что ей просто любопытно, а вовсе не хочется до смерти узнать, не Грег ли это, Джеки направилась к боковой двери в дом.

Она чуть не запуталась в собственных ногах, когда едва не врезалась в мужскую грудь в белой спортивной рубашке с красно-голубыми подтяжками с логотипом «Ред Сокс». Медленно подняла она голову и встретилась с горячими темными глазами, которые дразнили ее во сне всю ночь.

— Грег. — Она замолчала, не в силах оторвать взгляд от тела, которое имела удовольствие так хорошо узнать.

Судя по его реакции, он тоже пока не был готов заговорить.

— Грег. — Она помахала рукой перед его глазами, боясь, что очень скоро не выдержит и обовьется вокруг него, требуя повторения вчерашнего.

— Ты в купальнике, — констатировал он слегка охрипшим голосом.

С таким же успехом она могла быть и голой — столь мощным был наплыв желания.

— Я знаю, это ужасный грех — любить солнце в наши дни, но, думаю, во мне есть что-то от ящерицы, потому что я обожаю растянуться на камне и дать лучам хорошенько прогреть меня. — Джеки затараторила, надеясь, что если рот будет занят разговором, то она удержится от поцелуя.

Он кивнул, медленно поднимая глаза.

— Знаешь, не говоря уже о вреде для кожи, было бы неплохо, если б ты надела рубашку. Тогда я по крайней мере смогу поговорить с тобой.

Она нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем дело.

— Честно говоря, меня несколько отвлекает, — не унимался Грег, — когда ты стоишь рядом со мной полуголая, Брейди, а мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Он наградил ее такой улыбкой, от которой растаял бы и эскимос.

Во всяком случае, эскимоска.

Джеки едва не растеклась прямо у его ног. Сознание, что Грег находит ее тело отвлекающим, может, даже немного соблазнительным, наполнило ее трепетом возбуждения от корней волос до кончиков пальцев.

— Мы можем войти? — Он указал на боковую дверь.

— Я только заберу свои вещи.

Он подошел вслед за ней к столику и подхватил магнитофон, успев услышать мелодию.

— Я думал, ты не любительница классической музыки.