Друид Шаннары - Терри Брукс

— Здравствуй, Морган Ли, — сказала девушка.

Горец заморгал, лицо его засияло.

— Меня зовут Оживляющая. Мой отец — Король Серебряной реки. Он прислал меня из Садов в мир людей, чтобы отыскать талисман, и мне потребуется твоя помощь.

Морган попытался ответить, но не знал, что сказать. Он взглянул на Пи Элла, на девушку. Пи Элл, точно так же как и он, находился в ее власти.

Оживляющая подошла вплотную к Моргану, и его обдало теплой волной. Она протянула руки и легко коснулась его лица. Никогда в жизни Морган не испытывал ничего подобного. Он подумал, что отдаст все ради того, чтобы пережить это ощущение еще раз.

— Закрой глаза, Морган Ли, — прошептала она.

Он ничего не ответил — просто сделал то, о чем она просила. Тотчас же на него снизошел покой. Он слышал чьи-то голоса, шум протекающей неподалеку реки, шепот ветра, пение птиц и скрип садовой калитки. Кончики пальцев Оживляющей, коснувшиеся его кожи, напряглись, и все исчезло в вихре красок.

Морган Ли парил словно во сне. Его окружала сияющая дымка. Потом она рассеялась. И возникли образы. Он увидел, как Оживляющая вступает в Кальхавен, увидел мужчин, женщин и детей на обочине дороги; они приветствуют девушку, они тянут к ней руки, затем в едином порыве устремляются следом за ней. Он видел, как она прошла сквозь толпу дворфов к бесплодной земле, где некогда цвели Луговые Сады. Казалось, он стал частью этой толпы и тоже замер в ожидании. Девушка поднялась на холм, погрузила руки в выжженную почву и призвала на помощь свою удивительную магическую силу. Земля преобразилась на его глазах: Луговые Сады возродились. Яркие краски, дивные ароматы заполнили воздух, и Морган почувствовал боль в груди, невыразимую сладкую боль. Он заплакал.

Образы потускнели и исчезли. Он снова оказался в доме. Тыльной стороной руки Морган протер глаза, прежде чем открыть их. Девушка не сводила с него взгляда.

— Это правда? — спросил он, голос его дрожал. — Так и было на самом деле?

— Да, — ответила она.

— Ты воскресила Сады. Зачем?

Она улыбнулась — какая нежная у нее улыбка!

— Потому что дворфам необходимо вновь обрести веру, им надо помочь.

Морган Ли глубоко вздохнул:

— Ты сможешь спасти их, Оживляющая?

— Нет, Морган Ли, — отвечала она, — мне это не под силу. — На мгновение она как будто растворилась в полумраке комнаты. — Может быть, в один прекрасный день это удастся тебе. Но сейчас ты должен пойти со мной.

Горец медлил с ответом, у него были другие намерения.

— Куда?

Ее точеное лицо вновь оказалось на свету.

— На север, Морган Ли. К Темному Пределу, искать Уолкера Бо.

Пи Элл стоял, прислонившись к стене, чувствуя себя чужим. Ему совсем не нравилось происходящее. Не нравилось, как девушка коснулась горца и что тот почувствовал. Его, Пи Элла, она так не касалась. Раздражало и то, что девушке известно имя горца. Знала она, и как зовут другого, этого Уолкера. А вот его имени не знала.

Но тут Оживляющая повернулась к нему и, уже обращаясь к ним обоим, повторила, что нужно ехать на север, искать Уолкера Бо. И вместе они отправятся на поиски талисмана. Она не сказала им, что это за талисман, и они не спрашивали. Такова была сила ее воздействия: никто не мог спорить с ней, ей верили и принимали все как должное. Пи Элл никогда и никому не доверял. Но он инстинктивно чувствовал, что эта девушка, наделенная чудесной магической силой, не лжет — она на это не способна.

— Мне нужно, чтобы ты пошел со мною, — снова сказала она Моргану.

Он взглянул на Пи Элла:

— Ты тоже идешь?

Пи Эллу понравилось, как был задан этот вопрос. В голосе горца звучала некая осторожность. Может быть, даже страх. Пи Элл загадочно улыбнулся и кивнул. «Конечно, иду, горец, но только для того, чтобы убить вас обоих, когда наступит время», — подумал он.

Горец вновь повернулся к девушке и принялся сбивчиво объяснять что-то насчет двух старушек, которых он вызволил из работного дома: ему необходимо знать, что они в безопасности. Морган по-прежнему не сводил глаз с девушки, словно созерцание ее прибавляло ему жизни. Пи Элл покачал головой. Этот определенно не представляет для него угрозы. И почему девушка убеждена, что без него загадочный талисман не найти? Непонятно!

Оживляющая пообещала горцу узнать, что сталось со старушками.

— Тогда, если я тебе в самом деле нужен, я пойду с тобой, — пообещал Морган Ли.

Пи Элл отвернулся. Горец шел, потому что у него не было выхода, — девушка полностью завладела им. Ради нее он готов на все. Пи Элл понимал это чувство, в какой-то степени он и сам разделял его. Но цели у них разные.

Пи Элл опять задумался над тем, что он испытает в тот момент, когда наконец пробьет роковой час, какие тайны откроются ему.

Оживляющая уложила Моргана на кровать. Он должен был отдохнуть. Пи Элл молча вышел во двор. Он долго стоял, закрыв глаза, подставив лицо солнечным лучам.

Вот уже восемь дней Колл Омсворд был узником Южного Стража. Его камера помещалась почти на самом верху гранитной башни. Днем сквозь щели в ставнях пробивались тонкие лучики света. Колл видел синие воды Радужного озера и изумрудную зелень деревьев, слышал голоса птиц. Ночью тишину нарушали завывание ветра да протяжная перекличка воинов в горах Ранн, где протекала река Мермидон.

Постелью ему служили циновки. В камере помещались лишь деревянная скамья и стул. Тяжелую металлическую дверь никогда не открывали.

Порой он улавливал запахи пищи, но они не имели никакого отношения к еде, которой его кормили. Поднос просовывали, откинув доску, укрепленную на шарнирах у основания двери. То, что ему давали, он съедал, а подносы складывал в кучу у двери — там они и оставались. Откуда-то из глубины доносился гул, как будто под основанием замка работали гигантские механизмы или начиналось землетрясение. Когда Колл прикладывал ладони к стене, он чувствовал, как камень вибрирует. Днем становилось жарко, даже стены, пол и двери нагревались. По ночам он дрожал от холода. Иногда, когда царившее вокруг безмолвие нарушало лишь далекое гудение насекомых в кронах деревьев, Коллу казалось, что он слышит за дверью шаги. Они то приближались, то удалялись.

Колл чувствовал, что за ним наблюдают. Он ощущал на себе чей-то пристальный взгляд — его изучали, за ним следили. Порой он слышал чье-то дыхание, но как только начинал прислушиваться, улавливал только свое.

Днем он ходил по камере, смотрел на мир сквозь узенькую полоску в ставнях, прислушивался к звукам, вдыхал запахи. Почти все время он проводил в размышлениях. Одиночество, на которое его обрекли, не должно сломить его волю. По крайней мере, его мысли оставались на свободе. Колл очень тревожился за Пара, и, когда вспоминал о брате, слезы наворачивались на глаза.