Баловать нельзя контролировать. Как воспитать счастливого ребенка - Робин Берман

Чудесным осенним днем родители и дети в детском саду развлекались перетягиванием каната. После массы усилий с обеих сторон родители, сделав вид, что стараются из последних сил, позволили детишкам победить. Пятилетние малыши скакали от радости – все, кроме Грега. Мальчик подбежал к матери, размазывая слезы по щекам. Мать Грега не могла понять, почему он, единственный из детей, так расстроился после столь впечатляющей победы своей команды. Ловя взгляды и слыша реплики других мам, она чувствовала себя все более неловко и, в конце концов, принялась распекать сына: «Почему ты плачешь? Посмотри, больше никто не плачет! Мне стыдно за тебя!» Но тут же, спохватившись, сменила критичный тон на понимающий. Несколько раз глубоко вдохнув, она присела на корточки рядом с сыном, вытерла с его лица слезы и мягко сказала: «Расскажи, что случилось?» Всхлипывая, Грег объяснил, что его встревожило: «Мам, но мы же не по правде победили, да? Мы же не могли! Мы же в два раза меньше вас! И что, все ребята правда верят, что мы выиграли?» «Ты прав, милый, – ответила ему мама. – Вы не по правде победили». «Но тогда получается, что я совсем один», – произнес Грег. И его мама тут же забыла о неловкости, ее охватило сочувствие к сыну.

Внутренняя борьба зачастую становится для родителя настоящим перетягиванием каната, попыткой пересилить собственное самолюбие, чтобы увидеть своих детей такими, каковы они на самом деле – особенными, отличными от других. Но только если мы сумеем одолеть собственные предубеждения, перед нами предстанет истинная личность нашего ребенка.

Давайте разберемся, в чем именно была права мать Грега.

• Она сумела сдержать свое неодобрение, стремление заставить ребенка во что бы то ни стало затихнуть.

• Она сменила стратегию поведения, опустившись на корточки рядом с сыном, чтобы оказаться с ним на равных.

• Она встала на сторону сына.

• Она внимательно выслушала его, поняла и увидела его в истинном свете.

• Она сумела углубить взаимопонимание со своим ребенком, показав ему, что он может прийти к ней с любым затруднением.

Выполняя родительские обязанности, оставьте свое эго за дверью.

Опытный учитель

Любому родителю трудно отрешиться от собственных эмоций. Особенно сложно справиться с ними человеку, склонному к самолюбованию. Родители должны воспринимать и оценивать опыт и впечатления, получаемые детьми. Именно так дети учатся понимать себя и формируют собственную идентичность. Внимательные и непредубежденные родители умеют видеть своих детей в истинном свете. А самовлюбленные взрослые ослеплены собственными желаниями, которые оказываются важнее стремлений и чувств ребенка. Но ребенок вряд ли сможет вырасти эмоционально здоровым человеком, если родители вечно отодвигают его на задний план.

Для нарцисса его собственная обостренная потребность во внимании, восхищении и поддержке всегда будет куда важнее, чем чувства других. Они пытаются заставить весь мир вращаться вокруг них, принимая все происходящее на свой счет. «Как ты мог так поступить со мной?» – их любимая фраза. Их легко обидеть, а чувствуя себя задетыми, они впадают в гнев. Зачастую вся семья только и делает, что пытается угодить нарциссу. Их дети рано учатся вести себя тише воды, ниже травы, чтобы случайно не задеть их чувствительную душу. Подсознательно ощутив уязвимость родителя-нарцисса, ребенок пытается поддержать его. И в этом случае они меняются ролями: уже не родитель пытается понять чувства ребенка, а сам ребенок берет на себя эту обязанность по отношению к родителю.

Дети в подобных семьях столь внимательно следят за родительским благополучием, что совершенно забывают о собственных нуждах. В тех редких случаях, когда их собственные потребности все же дают о себе знать, такие дети оказываются в ситуации выбора между собственным благополучием и удовольствием родителя. Чаще всего они приносят собственные желания в жертву ради мира в семье. Таким образом, дети учатся тому, что стать любимым можно, не думая о любви к себе, а лишь угождая другим.

Стоя в примерочной, Лили подбирала платье для выпускного бала. Магазин скоро закрывался, и Лили отлично понимала, что ее матери не терпится поскорее сделать покупку и уйти. Это мамино стремление побыстрее покончить с делом остужало ее желание найти особое платье для столь незаурядного события, как бал в честь окончания школы. Тут мать подошла к ней со словами: «Вот отличное платье!» – и протянула уродливую тряпку в красно-белую полоску. Лили возненавидела его с первого взгляда. Тем не менее, старательно скрывая свое недовольство, она натянула его на себя. «Отлично, мне нравится!» – заявила мать, не обращая внимания на несчастное лицо Лили. Девочка чувствовала, что попала в ловушку. Какому зеркалу верить – настоящему, которое безжалостно доказывало ей, что в таком платье она будет чувствовать себя посмешищем, или другому – тому, которому она привыкла всячески потворствовать и угождать? Лили осмелилась сделать недовольное лицо, – и тут же увидела, как мать наливается гневом. Лили тут же инстинктивно пошла на попятный: «Наверное, ты права, оно нормальное», – бесстрастно сказала она. Ее мать улыбнулась, явно сменив гнев на милость. В тот момент Лили тоже стало легче. Но совсем чуть-чуть.

В вечер выпускного бала Лили, смущаясь, вышла из дома навстречу своему парню. Он тут же разочарованно протянул: «Красные полоски?» Это была катастрофа. Прошло время, выпускное платье уже давно кануло в Лету, но воспоминания о том, как она, сдавшись, уступила желанию матери в тот праздничный день, – как и во многие другие дни, – по-прежнему не давали Лили покоя. Двадцать лет спустя, на сеансе психотерапии она спросила, почему тогда не сумела довериться собственным чувствам, не нашла в себе мужества высказать то, что на самом деле думала? В конце концов она поняла: «Я так старалась поддержать мать, что сама не осознавала, где заканчивается она и начинаюсь я. В детстве у меня никогда по-настоящему не было права голоса».

Вот почему дети нарциссов, подрастая, часто становятся клиентами психотерапевтов. Они стараются отыскать и выпустить на свободу свое истинное «Я». В детстве, чтобы выжить, они вынуждены были постоянно угождать родителям, забывая о собственных потребностях. И став взрослыми, они боятся, что, заявив о своих желаниях в общении с партнером, потеряют его любовь. В некоторых случаях, вырастая, они наследуют нарциссические черты родителей. Ни в том ни в другом нет ничего хорошего. Но даже если вы выросли в семье нарцисса, это не значит, что вы не можете прервать эту цепочку негативных последствий.

Как сделать это наиболее действенным образом? Для начала обращайте внимание на те моменты, когда вы начинаете нервничать. Спросите себя: «Понимаю ли я, что сейчас ощущает мой ребенок, или я зацикливаюсь на собственных эмоциях?». Остановитесь на мгновение. Дайте себе время осознать происходящее. Разберитесь, что именно вызывает у вас взрыв эмоций, и научитесь в такие моменты оказывать ребенку конструктивную помощь вместо гнева и демонстративного лишения родительской любви. Помните, что ваш ребенок – не часть вас самих и что сходство – не гарантия близости. Дети – самостоятельные человеческие существа, их чувства и действия не обязательно должны быть повторением ваших. Мне никогда не нравилось выражение «моя копия». Потому что если вы – это вы, и ребенок – это вы, то для его собственного «Я» в этой конструкции не остается места.