Белая королева - Филиппа Грегори

— Эдуард наверняка созывает нас, собираясь объявить, что женится на этой французской принцессе, — ворчал отец, наклоняясь и подтягивая подпругу. — И что в этом хорошего? Принесет ли нам добро союз с французами? Да и прежде много от него было толку? И все-таки Эдуарду придется заключить с ними сделку: ему необходимо заставить замолчать Маргариту Анжуйскую. Если все выгорит, его жена-француженка будет рада видеть тебя при дворе, все-таки вы родня.

Моя мать даже глазом не моргнула при упоминании о возможном браке Эдуарда с француженкой.

— Пиши мне подробно обо всем, — повторила она. — Храни тебя Господь, муж мой, возвращайся скорее.

Отец наклонился в седле и поцеловал ей руку, потом развернул коня и поскакал к большой дороге, ведущей на юг. Щелкнув хлыстами, братья двинулись за ним следом, подняв шляпы и выкрикивая слова прощания. Мои сестры махали руками как заведенные, а моя невестка Елизавета сделала реверанс Энтони, и тот с достоинством отсалютовал поднятой рукой сначала ей, затем моей матери и мне. Лицо у Энтони было мрачное.

Но всего два дня спустя именно он первым написал мне письмо и послал с ним своего личного слугу, который чуть не загнал коня, несясь без передышки, словно безумный.

Сестра, ты победила, и я сердечно рад за тебя. Произошла жуткая ссора — прямо-таки настоящее землетрясение! — между королем и лордом Уориком. Милорд представил королю брачный договор, согласно которому тот должен жениться на принцессе Боне Савойской, как все и ожидали. Король положил договор перед собой, гордо поднял голову и, держа в руке перо, заявил лорду Уорику, что никак не может жениться на принцессе, поскольку уже связан узами брака. В зале стало так тихо, что, по-моему, было бы слышно, если б на пол упал волосок; казалось, даже ангелы на небесах затаили дыхание. Клянусь, я отчетливо слышал, как у лорда Уорика бешено стучало сердце, когда он попросил короля повторить только что сказанное. Король весь побелел, точно впечатлительная девица, но тем не менее повернулся к лорду Уорику и, глядя ему прямо в глаза (чего мне лично никогда не хотелось сделать!), заявил, что все планы и обещания лорда Уорика напрасны. Тут вдруг милорд схватил короля за руку, точно тот малый ребенок, и потащил его из зала заседаний в свой личный кабинет, а все остальные так и остались на своих местах, кипя и булькая, как рагу из турнепса, озвучивая самые разнообразные предположения и делясь всевозможными пересудами.

Я же, воспользовавшись возможностью, отвел в уголок отца и заметил, что теперь, пожалуй, королю не грех и объявить, что женат он на тебе. Мне совершенно не хотелось, чтобы и мы выглядели так же глупо, как пресловутый лорд Уорик. Хотя, если честно, я и тогда еще опасался: а вдруг король возьмет и признается, что его законная жена не ты, а какая-то другая дама. Ведь светские сплетники не раз упоминали о такой особе, весьма, кстати, благородного происхождения, даже более высокого, чем мы с тобой; и у нее вроде бы даже имеется сын от Эдуарда. Прости меня, сестра, но ты даже не представляешь, сколь дурной репутацией король пользовался прежде. В общем, мы с отцом, точно мартовские зайцы, вздрагивали, не поймешь от чего, хотя двери личного кабинета Уорика по-прежнему были закрыты и король находился там наедине с человеком, который его создал и который — Господь не даст мне солгать — может столь же быстро с ним и покончить.

Разумеется, Лайонелу тут же захотелось выяснить, о чем это мы с отцом шепчемся. Потом и Джон присоединился. Слава богу, хоть Эдвард и Ричард куда-то удалились, так что повторять историю мне пришлось только два раза; братья, как, впрочем, и отец, все никак не могли поверить в правдивость моих слов, и мне стоило огромного труда заставить эту троицу вести себя тихо. Думаю, ты легко можешь представить, как это выглядело.

Прошло не меньше часа, но никто так и не осмелился покинуть зал Совета, не узнав, чем закончилось дело. Ах, сестрица, благородные лорды мочились в камин, но боялись хоть на минуту выйти из зала! Наконец двери распахнулись, и появился король, явно потрясенный состоявшейся беседой, за ним следовал весьма мрачный Уорик. Король, впрочем, тут же взял себя в руки и, изобразив самую веселую и любезную улыбку, обратился к собравшимся: «От всей души, милорды, благодарю вас за терпение. Я счастлив и горд сообщить вам, что женат на леди Елизавете Грей». Эдуард кивнул нашему отцу и, клянусь, посмотрел на меня так, точно молил успокоить старика и удержать его на ногах; в общем, мне пришлось крепко схватить отца за плечи и чуть ли не пришпилить его к полу. Эдвард на всякий случай подхватил отца с другой стороны, а Лайонел перекрестился с таким важным видом, словно уже стал архиепископом. Впрочем, отец быстро взбодрился, и мы с ним стали горделиво раскланиваться направо и налево, нацепив на лица дурацкие улыбки и делая вид, будто нам давным-давно все известно и мы просто из чистой деликатности не упоминали прилюдно о том, что являемся тестем и шурином короля Англии.

Эдвард и Ричард, вернувшиеся в этот и впрямь довольно затруднительный момент, явно чувствовали себя несколько растерянными, и нам пришлось поспешно пояснить им, что мир за последние несколько минут перевернулся вверх ногами. Однако братья справились с ситуацией куда лучше, чем можно было себе представить, и даже умудрились вовремя закрыть рты. Они скромно стояли рядом со мной и отцом, и люди воспринимали наше растерянное молчание как проявление затаенной, но спокойной гордости. На самом же деле мы ощущали себя полными идиотами, хоть и старались вести себя любезно и обходительно. Ты просто представить не можешь, какой после слов короля поднялся крик и гвалт, какие посыпались жалобы! Хотя никто, насколько я слышал, не осмелился на речи о том, что король, дескать, слишком низко пал; впрочем, не сомневаюсь, у меня за спиной и в кулуарах многие выражали именно такое мнение, да и сейчас его придерживаются. Между тем сам король, высоко подняв свою светловолосую голову, весьма откровенно поведал собравшимся, как был заключен его брак с тобой. Затем мы с отцом подошли и встали по обе стороны от него, а наши братья выстроились у нас за спиной; никто не мог бы отрицать, что мы являемся очень красивым семейством; во всяком случае, все мужчины в нашем роду весьма высокие и стройные. В общем, дело сделано, поздно было отрицать свершившийся факт. Так что ты с полным правом можешь передать матери, что затеянная ею крупная игра и впрямь принесла немалый выигрыш: ты станешь королевой Англии, а мы — частью королевской семьи, даже если никому в Англии не хочется видеть нас в этом качестве.

Отец держал рот на замке, пока мы не оказались достаточно далеко от зала Совета, но все это время прямо-таки сгорал от нетерпения. Клянусь, глаза у него чуть не выскочили из орбит, да и сам он едва не лопнул, пока мы добирались до дома! Но как только мы переступили порог, я ответил на все его вопросы и обо всем рассказал более обстоятельно — насколько, разумеется, это известно мне самому. Теперь отец страшно негодует: почему от него скрыли женитьбу, ведь он-то устроил бы все наилучшим образом, максимально осторожно и осмотрительно. Впрочем, он понимает, что стал тестем короля Англии, и, я думаю, простит вас с мамой за то, что вы применяли свои женские хитрости втайне от него. После этого наши братья дружно куда-то удалились и здорово напились в кредит — наверное, на их месте так поступил бы каждый. Лайонел теперь клянется, что непременно станет Папой Римским.