Принц для наследницы - Илона Шикова

Разворачивается и уходит, как ни в чем не бывало.

А мне теперь в глаза Денису смотреть.

И как признаться, что хочу его прославить? И коварные сети плела целенаправленно, а он в них попался. Был бы повнимательнее, то рассмотрел бы стены в комнате. Ну и вопросы, конечно же, задал.

Врать я не умею, а от правды Денис сбежит.

— Только давай без эмоций, — я поворачиваюсь к парню лицом, наблюдая, как он медленно встает с дивана. Движется ко мне, как хищник, готовый вот-вот схватить свою жертву и затащить к себе в логово. Чувствую, именно так и будет, когда Денис все поймет.

И ведь сопротивляться почему-то не хочется. Он же не такой, как я о нем думала раньше?

— Или ты мне все объясняешь, — Радужный останавливается рядом со мной и смотрит мне прямо в глаза. — Или…

— Бросишь меня? — я не даю ему возможности закончить, так как не хочу слышать, что будет со вторым “или”.

Вряд ли свататься захочет, о чем мой дед втайне, как я подозреваю, мечтает.

Черт, и как же выпутаться из сложившейся ситуации?

— Давай начистоту, — Денис говорит спокойно, все так же не отводя взгляда. — Ты мне все объясняешь…

— А ты не сбегаешь, — перебиваю парня, но он заканчивает по-своему:

— А я пересматриваю условия нашего договора.

— Точно спора не было? — мне почему-то крайней важно знать это именно сейчас.

Он не соврет. По глазам вижу, что честен.

— Мишка предлагал, но я отказался, — ни один мускул не дрогнул на лице парня, когда признавался. — И мне плевать, что по этому поводу думает его сестра и ее недоразвитые подружки.

— Я согласна на три свидания, — заранее решаю обсудить условия договора, так как после правды будет хуже.

Это я знаю наверняка. Дед и тот вспылил, когда я ему призналась. Орал так, что стены дрожали. Но после угомонился.

“Даже не проси!” — постоянно ворчал, когда я пыталась заставить его снова мне позировать.

Безрезультатно. Непробиваемый.

И вот сейчас, когда я полпути к своей мечте, Денис все-таки решит включить заднюю.

— Не понял, — парень как будто читает мои мысли, глядя на стену за моей спиной. — Это…

— Согласна на четыре, — продолжаю настаивать, но Денис меня наглым образом отодвигает и движется к этой самой стене.

Ну вот, все тайны, считай, раскрыты. Еще и дверь рядом.

Где там мой ангел-хранитель? Неужели загулял, когда он мне так нужен?

Денис

— Это же твой дед? — рассматриваю черно-белую фотографию, висящую на стене.

Нет, Ефим Николаевич нарисован, как я понимаю, Лией, только вот все равно на стене висит фото. Обработанное, довольно больших размеров, но не просто рисунок.

А именно фотография. И на соседней стене еще одна — правда, теперь уже паренек молодой. Но тоже нарисованный.

Аферистка, как назвал ее дед. И надо же, как ловко меня в свои сети заманила. А я, видите ли, слово держу.

Подстава. Самая что ни на есть настоящая. Понять бы, к чему готовиться.

Поворачиваюсь лицом к девушке, а у нее глазки бегают в разные стороны. Нижнюю губу кусает и, по всей видимости, пытается придумать отмазку.

Еще и лгунья.

Ну, точно влип.

— Я бы потом все объяснила, — тяжело вздыхает Лия, поднимая на меня взгляд. — Денис…

— Или объясняешь сейчас, — я намерено делаю паузу, слегка закипая внутри. — Или я одеваюсь и уезжаю.

— Не надо уезжать, — снова вздыхает девушка, правда, теперь уже печально. — Я объясню.

Было бы неплохо изначально всю правду рассказать. За идиота меня держит? Или все-таки не доверяет?

“Или оба варианта вместе взятые!” — тут же приходит на ум, от чего хочется рычать.

Вот как этой непробиваемой популярно объяснить, что “репутацию” бабника и мажора мне создали ее же одногруппницы? А так же еще часть женского коллектива нашего универа, получив отказ раз и навсегда? Девочки любят сплетничать. И придумывать небылицы на ровном месте.

“Не понял, а ты вчера с Медведевой переспал?”

“Блин, Дэн, неужели Катюха тебе дала?”

“Ты и сестру мою оприходовал? Ну, ты быстрый!”

И это только Мишка с Артемом. Мои одногруппники. С кем-то же надо общаться. Вот и приходится с этими недоумками вроде как дружить, тусить по клубам (иногда, крайне редко, когда время свободное появляется, но с этим очень сильный напряг), и участвовать в их дебильных спорах.

Нет, спорят они обычно между собой, правда, пару раз пытались меня втянуть.

— Нахрен пошли! Оба! — это был предпоследний раз. А в самый последний, когда Мишка наблюдал, как я взглядом провожал Лию, то “пошел” он ещё дальше.

Не станешь же слабоумным объяснять, что я понятия не имею, кто такие Медведева и Катюха. И что я впервые слышу, будто “оприходовал” Мишкину сестру. Интересно, когда бы, если всю неделю почти жил на работе, развлекая новых клиентов из Европы?

И вот теперь Лия, как я понимаю, верит всем тем сплетням, которые напридумывали всякие Катюхи, Маши, Даши и остальные вертихвостки, жаждущие зачем-то залезть ко мне в постель. Я всего пять месяцев в этом городе, хоть и родился здесь. Но через какое-то время наша семья переехала в Москву.

Ни друзей настоящих, ни девушки нормальной рядом…

— Я слушаю, — прогоняю печальные мысли из головы и направляюсь к мольберту. — Похож, — киваю на рисунок, где Лия изобразила только мой голый торс и физиономию. — Красиво, — внимательно рассматриваю, когда слышу рядом:

— Давай на сегодня закруглимся.

— Почему? — поворачиваю голову в сторону красотки. — Если твои аргументы меня впечатлят, то продолжим.

— Боюсь, что мои аргументы еще сильнее все усугубят, — кривится Лия, снова кусая губы.

Я бы тоже укусил… Легонько… Разочек… А пока только слюной давлюсь, наблюдая за мытарствами девчонки.

Она еще красивее, когда краснеет, нервничает и пытается придумать оправдания. Надо же, кто бы мог подумать! Обычно девушки килограмм косметики накладывают на лицо, чтобы красивыми стать, а вот с Лией все работает с точностью до наоборот.

— Я, наверное, домой поеду, — резко выдыхаю, так как оставаться с ней наедине становится напряжно.

Она мне не верит, а я больше не могу сдерживать своих эмоций. Что плохого в том, что она мне нравится? Я же не собираюсь ее просто затащить в постель, а на утро забыть о ее существовании в принципе? Нет, согласен, еще пару месяцев назад я, возможно, так и думал, но сейчас все изменилось.