Как прикажете, Королева! - Энн Вулф

— Мартин рассказывал мне о вас, — многозначительно улыбнулась ей Сьюки. — Вы жили в районе с таким странным названием…

— Совиные Подворотни, — спокойно подсказала Джекки. — Да, жила. Успела даже соскучиться. Вот и сегодня туда заглядывала. Представьте, меня еще не успели забыть.

— Как это мило, — елейно улыбнулась Сьюки и небрежным жестом поправила выбившийся из прически локон. — Вы живете в таком роскошном месте и тоскуете по дому…

— А что, можно тосковать только по роскошному месту? — полюбопытствовала Джекки, и Бадди одобрительно хмыкнул.

— Ну отчего же, — посмотрела на нее Сьюки, прищурив свои дымчатые кошачьи глаза. — Негры, например, тоже тоскуют по родным местам, хотя на родине их ждет едва ли больше, чем унылая хижина.

— Хотела бы я знать, — насмешливо покосилась на нее Джекки. — Вы общались хотя бы с одним из них? Или судите по тем статейкам, которые почитываете в глянцевых журналах?

Сьюки немного смутил такой резкий выпад.

— До сих пор мне довелось общаться только с моим дворецким, мистером Джефферсоном. Но его предки уже жили в Америке.

— Тогда вы говорите об американцах. Те самые негры, о которых вы, мисс, разглагольствуете, уже давно к вашей Африке никакого отношения не имеют. И, кстати, очень сердятся, когда какая-нибудь белая дамочка вроде вас или белый мистер вроде Мартина с умным видом втирает им насчет их корней. Не дай бог вам ляпнуть такую фигню, если окажетесь в черном районе, Сьюки.

Сьюки холодно улыбнулась. Джекки заметила, что в ее дымчатых глазах змеей скользнула неприязнь.

— Не беспокойтесь за меня, дорогая Джекки. Мне нет нужды там оказываться. Если я захочу спуститься в низы, у меня есть дворецкий, который не рассердится, если я, как вы выразились, ляпну такую фигню, потому что его доброта хорошо оплачена.

Да, они с Марти определенно подходят друг другу, мелькнуло у Джекки. Даже мыслят одинаково. Марти с таким презрением отзывался о Совиных Подворотнях, и его подружка туда же.

— А я и не беспокоюсь, Сьюки, — язвительно ответила Джекки. — Вы со своими бабками нигде не пропадете. Правда, одно вы на них точно не купите.

— О, только не говорите мне о любви, — иронично усмехнулась Сьюки. — Это, в конце концов, пошло.

— Нет, я не это имела в виду, — покачала головой Джекки. — Вряд ли ваша симпатичная мордашка сохранится в таком виде до семидесяти лет. В этом возрасте на лице отражается душа. Только у вас отражаться будет нечему.

— Жестоко, но справедливо, детка. — Бадди смеясь похлопал ее по плечу.

Сьюки манерно поджала губки, а Мартин побагровел:

— Джекки, это уж слишком. Я нанял тебе учительницу, но, как я погляжу, от уроков никакого толку.

— Чтобы получить тот результат, которого ты ждешь, — заступился за Джекки Бадди, — тебе надо было давать ей уроки лицемерия. Кстати, тут и наша милая Сьюки могла бы блеснуть своими талантами. Из нее получился бы отличный учитель по этому предмету.

— Это становится невыносимым, — пробормотала Сьюки. — Хотела бы я знать, Бадди Хольм, трезвый ты любезнее, чем пьяный? Мне трудно судить, ведь я ни разу не видела тебя без этой фляжки.

— И не увидишь, — пожал плечами Бадди. — Видеть тебя трезвыми глазами выше моих сил.

— Бадди, перестань! — прикрикнул на друга Мартин. — Ты забываешься.

— Естественно, я ведь вечно пьян. А пьяным, дружище, свойственна забывчивость. Правда, старина Боб?

Ловкач кивнул. Джекки заметила, что все эти прения оставили его равнодушным. Он был на удивление молчаливым, и Джекки заподозрила неладное.

— Боб, с тобой все в порядке?

Боб посмотрел на племянницу и вымученно улыбнулся.

— Все в порядке, детка. Никак не могу отойти от вчерашнего.

Джекки сразу поняла, что он врет. Лицо у Ловкача было неестественно бледным, под глазами залегли синяки. Когда он перебирал с выпивкой, и то выглядел куда лучше.

— У вас, как я погляжу, собралось целое общество любителей выпить, — усмехнулась Сьюки. — Не пора ли подумать о здоровье, господа? Во всяком случае вам, Джекки. Бадди и вашему дяде едва ли еще можно помочь, а вот вы пока молоды. Но, учтите, это преходящий недостаток.

— Спасибо, я как-нибудь разберусь, — огрызнулась Джекки. — Слушай, Боб, а может, тебе прилечь?

Боб помотал головой, а в гостиную вошла Вирджиния Фальстаф с подносом, на котором дымилась еда. Джекки, не привыкшая к прислуге, предложила ей свою помощь и принялась расставлять тарелки на столе, чем вызвала усмешку у Сьюки.

С каждой минутой эта девица бесила Джекки все сильнее. Она не просто не стеснялась своего снобизма, она выпячивала его, гордилась им, словно это было величайшее достоинство, а не недостаток.

Интересно, подумала Джекки, ставя тарелку перед Мартином, что было бы, если бы мистер Ламберт лишился всех своих денег? Стала бы эта особа водить дружбу с голодранцем?

В целом ужин прошел без эксцессов, если не считать бесконечных пикировок между Бадди и Сьюки. Джекки в них уже не встревала — ее беспокоило состояние Боба. Он вяло ковырял в тарелке, скорее делая вид, что ест, нежели действительно принимая пищу.

Мартин тоже молчал. Джекки показалось, что он чем-то удручен. Возможно, причина его мрачности крылась в том, что она, Джекки, занимала сейчас то место, на котором должна была находиться Сьюки.

Эта мысль почему-то оказалась для Джекки куда более болезненной, чем она могла предположить. Конечно, она не виновата в том, что так вышло, — Мартин сам сделал свой выбор, но все же… И все же Джекки чувствовала себя так, словно отняла у Мартина право на счастье, на любовь.

Она вспомнила историю, рассказанную Джереми. Кто бы мог подумать, что у нее с Мартином так много общего? Оба сироты, оба потеряли родителей, хоть и по разным причинам. Обоих воспитывали чужие люди, только Джекки искренне и горячо любила Боба, а Мартин никогда не питал к своей тетке подобных чувств.

После ужина Джекки все-таки уговорила Боба прилечь в своей комнате. Бадди предложил Джекки прогуляться по вечернему городу, и она согласилась.

— Думаю, оставаться в этой компании тебе не улыбается так же, как и мне, — усмехнулся Бадди. — А я могу показать тебе кое-что интересное.

Интересным оказалась крыша на одном из зданий, куда Бадди провел свою приятельницу через черный ход.

— А если нас застукают? — шепотом спросила Джекки, когда они остановились возле узенькой лестницы, ведущей к выходу на крышу.

— Не беспокойся, детка, не застукают, — хмыкнул Бадди. — А если и застукают, я знаю, как с ними разобраться. Полезай, а я, если что, тебя подстрахую.

На крыше было прохладно, но Джекки даже ахнула от восхищения: такой удивительный вид открывался на город и ночное небо.