Серые ублюдки - Джонатан Френч

– Ага, – заявил Штукарь, – я много слышал о естественных обитателях Старой девы, которые весьма грозны собой. Рохи, да?

– Ты лучше поглядывай иногда на небо.

Следуя собственному совету, Шакал высматривал огромных хищных птиц. Рохи гнездились на болотах, но в поисках добычи могли улетать далеко за их пределы. Одна такая птица когтями подняла бы в воздух Очажка и взлетела бы достаточно высоко, чтобы упавший свин разбился насмерть, а потом спикировала бы вниз и насытилась. Горсть хорошо нацеленных тренчальных стрел прогнала бы мощных хищников, но без помощи товарищей Шакал сомневался, что сможет стрелять достаточно быстро. А Штукарь вряд ли носил при себе оружие.

Земля все сильнее раскисала под ногами, и к полудню свинам стало трудно пробираться вперед. Шакал понял, что их пора оставить. Очажок еще мог преодолеть трясину за счет своей грубой силы и упрямства, но соплячьему свину, отягощенному весом Штукаря, придется совсем туго. Шакал отвел их в убогую сосновую чащу, снял с седла птичью клетку и повесил ее у себя на поясе рядом с колчаном. Затем спешился, и Штукарь последовал его примеру.

– Деревья тут хоть и низкие, – Шакал указал рукой вверх, – но защитят свинов от кружащих рохов. Как думаешь, твой широкий зад выдержит поход?

Штукарь с улыбкой кивнул.

– Залепи этим пернатым уродам бивнями, если попытаются сюда залезть, – сказал Шакал Очажку, похлопав его между глазами.

– И ты так же сделай, – поручил Штукарь своему борову, наставительно пригрозив пальцем, – тем уродам в перьях.

Шакал оставил Очажка без привязи, зная, что он останется на месте по крайней мере сутки, пока голод не пересилит даже лучшую выдержку. В терпеливости соплячьего свина он не был так уверен, но беспокоиться об этом сейчас не мог. Шакал предложил Штукарю один из своих дротиков, чтобы лучше держать равновесие на болоте, но чародей лишь отмахнулся. Взяв в руки заряженный арбалет, Шакал спрятал дротик обратно в колчан на седле и двинулся в путь. Вооруженный тренчалом, тальваром и ножом, с птичьей клеткой на поясе и в компании таинственного чародея Шакал вышел на Старую деву.

И все из-за того, что солгал, желая защитить одну неблагодарную сорвиголову.

– Чтоб ты обосралась, Блажка, – пробурчал он себе под нос.

Шакал и Штукарь часами перебирались с одного размокшего островка на другой, то и дело окунаясь по колено в мутные протоки, прежде чем выбраться на кусок твердой земли. Так они продвигались вглубь топи, пока вокруг не осталось ни одного дерева. Тогда Шакал наконец выпустил птицу.

Молодой голубь лихорадочно озирался, но поднявшись повыше, набрался уверенности. Шакал пристально следил за птицей, пока та не скрылась из виду.

– На запад, – сказал он. – В самое сердце Старой девы.

– Думаешь, Мочитель живет там? – спросил Штукарь.

– Меситель, – поправил Шакал. – И да, я знаю, что он там. Только не знаю, где именно. Между нами и океаном больше нет ничего, кроме бесчисленных миль трясины и соленых болот.

– Тогда будем надеяться, что он живет не на побережье, – пошутил Штукарь.

Шакал с согласием вздохнул и двинулся в ту сторону, куда полетел голубь.

Была поздняя осень, и душный воздух ощущался тяжелее под жарким солнцем. Над топями гудящими облачками собирались рои кусачих мух. Изредка встречались небольшие группы диких кабанов, пробиравшихся через болото.

– Нужно держаться от них подальше, – сообщил Шакал Штукарю, указывая на зверей. – Они – любимая пища рохов.

Но слишком беспокоиться о птицах не было нужды. Час спустя они увидели первое месиво.

Оно подкралось слева, оказавшись в пределах выстрела от них. Размером примерно с быка, оно было почти незаметно, когда не двигалось. Существо выглядело как очередная темная лужа, какие всюду смердели среди песчаного тростника. Его черная блестящая фигура плавно скользила по поверхности. Твари напоминали Шакалу гигантских бесформенных пиявок, состоящих из смолы. Вздрогнув, он остановился и оглядел топи, выясняя, нет ли поблизости других созданий. И встревожился сильнее, когда увидел еще парочку справа на таком же расстоянии.

– В Тиркании у вас такие не водятся? – спросил он Штукаря.

Чародей стоял на месте, изучая тварей безо всякого трепета.

– Нет, – сказал он. – Я думаю, там они бы не выжили без воды.

– Старожилы клянутся, что до войны их и здесь не было.

Штукарь опустился на корточки и лениво пошевелил руками болотную траву, сам не сводя с тварей глаз.

– Не сомневаюсь, что они правы, – сказал он. – Это отвратительные порождения заклинаний. В тех описаниях Нашествия, что мне повезло читать, сказано, что именно здесь эльфы впервые пришли Гиспарте на помощь. Их шаман высвободил страшный поток магии, пытаясь остановить вторжение орков. Но у орков были свои чародеи. По-видимому, эти… твари были порождены противоборствующими энергиями, спарившимися на полях смерти.

Шакал не знал, правда ли это, да его оно и не заботило. Присутствие тварей означало лишь, что он был близок к своей цели.

– Идем дальше, – сказал он.

Создания продолжали преследовать их весь день, не приближаясь и не отставая от них. Ближе к сумеркам впереди появилось еще два грязно-бурых пятна. Теперь Шакал и Штукарь были окружены со всех сторон. Шакал с тревогой подозревал, что их намеренно куда-то вели.

Впереди показалась группа из пяти невысоких строений, возвышавшихся над трясиной на толстых балках. Через болото вокруг строений тянулись грубые дорожки из гнилых досок, опиравшихся на такие же гнилые подпорки. С немалым трудом Шакал и Штукарь вышли к одной из шатких конструкций, что пересекали приличного размера лагуну и вели к самой высокой из четырех построек. Пока они шагали по трещащим, покрытым мхом доскам, твари следовали за ними по воде, плавно скользя по ее поверхности. Дойдя до середины дорожки, Шакал остановился.

– Меситель! – крикнул он. – Это Шакал из Серых ублюдков!

Ответа не было. Ничто не шевельнулось. Даже твари застыли, когда он остановился.

Двинувшись дальше, Шакал достиг главной хижины. Крыша была устлана болотной соломой, стены – сплетены из тростника. Поскольку двери не было, Шакал осторожно наклонился через порог. С потолка свисало несколько рыбацких сетей, отчаянно нуждавшихся в ремонте, а под прорехой в соломенной крыше ютилось холодное костровище. В остальном хижина была пуста.

Шакал не знал, чего искал здесь. Если бы твари Месителя набросились на него, от него не осталось бы и следов. Вынырнув из хижины, Шакал увидел, что Штукарь все так же следит за шестью пятнами, раскинувшимися на поверхности посреди лагуны.

– У них нет глаз, – сказал чародей, – но я отчетливо чувствую, что они за нами следят.

Шакал был вынужден с ним согласиться. Эти создания излучали ужасное, безмолвное терпение.