Аномалии - Сэди Тёрнер

было не просто найти возможность, чтобы сообщить эту новость сыну. Она хотела сказать ему об этом уже несколько недель, хотела предупредить его, но ей претила мысль лишить его детской невинности, поэтому молчала. Но вот время пришло. Собек разыграл свои карты, втянув Каликса в казнь. Это было очень похоже на Собека, он никогда не играл по правилам. Она снова вздохнула. Она его уже потеряла. Аня встала и пристально осмотрела своего мальчика, который уже начал свой путь к зрелости.

― Твой отец хотел привить тебе навыки лидерства, когда ты был еще маленьким мальчиком, около пяти-шести лет. Но я убедила его дать мне шанс воспитать тебя, пока ты не повзрослеешь. Я хотела дать тебе нормальную жизнь, сын. Я хотела, чтобы у тебя были обычные друзья, обычные воспоминания до того… ― Аня не договорила. Она знала, что этот разговор не будет легким.

― До чего? ― Каликс настаивал.

― Ты наследник, Каликс, ― проговорила Аня, собрав все свои силы. ― А с великой властью приходит великая ответственность. С сегодняшнего дня твоя прежняя жизнь перестает существовать. Теперь для тебя будет существовать новая, которую ты должен принять и в которой должен преуспеть. Я выполнила свою роль, дав тебе «сбалансированную» точку зрения, так что, когда возможно придет время, ты интуитивно поймешь, что делать.

― Я не понимаю, мама. ― Каликсу казалось, что это было прощание. Одной постоянной в его жизни была мама. Почему она разговаривала с ним так странно? О чем она говорила?

Аня подошла к подоконнику ее огромной квартиры на первом этаже. Она остановилась перед белым цветком, стоящим в воде в хрустальной вазе. Он пышно цвел.

― Помни, что я тебе рассказывала про цветок Лотоса, сын.

Каликс закатил глаза. Сколько он себя помнил, его мама всегда рассказывала ему о растениях. Он знал, как использовать их, чтобы вылечить, убить.

― Конечно. Nelumbo nucifera или Лотос может жить более тысячи лет и обладает редкой способностью оживать после застоя.

― Да. ― Аня лезет в карман своего черного платья-туники и достает маленький мешочек, обвязанный веревкой. Она надевает его на шею сыну. ― Семя Лотоса. Чтобы ты всегда помнил, что даже после самой кромешной тьмы может наступить самый красивый свет. Величайший дар Лотоса ― это великолепно цвести, даже если он вырос из грязи. ― Она положила руки на плечи Каликса и посмотрела в его голубые глаза. ― Теперь начинается твой путь, сын. И как с цветком Лотоса, иногда может казаться, что повсюду грязь и мрак… но знай, что ты можешь все преодолеть. Не позволяй своим глазам одурачить тебя. Ибо иногда с самого дна может подняться что-то поистине великолепное. Иногда только ослепнув, ты начинаешь видеть по-настоящему.

Как будто по заказу, из спальни вошла служанка, неся два собранных вещмешка, которые она поставила у входной двери.

Аня обняла в последний раз сына и отошла.

― Теперь ты живешь с отцом. У тебя есть мир, которым ты должен управлять, и была договорённость, что Собек покажет тебе, как это делать.

― Но я не хочу, мама, ― настаивал Каликс.

― Мне все равно, что ты хочешь, ― сказала Аня так, чтобы в ее голосе прозвучала резкость, которой на самом деле не было. ― Убирайся. Пришло время тебе перестать быть таким мягкотелым. Тебе почти восемнадцать. Настал час стать мужчиной.

Каликс не понимал жестокости своей матери. Ее слова были больнее пощечины. Он попытался посмотреть ей в глаза в поисках отблесков доброты, но там ее не было. Наконец он взял свои мешки, медля около двери.

― Прощай, мама.

Аня отвернулась, не доверяя себе настолько, чтобы даже ответить. Она не хотела, чтобы ее сын увидел, как слезы полились по ее щекам. У нее был договор с Собеком, и он пришел забрать свой долг. Вся ее усердная работа по воспитанию сына в любви и сочувствии теперь была в руках Собека. Она лишь надеялась, что привила достаточно хороших черт Каликсу, что он сможет выстоять перед злодействами отца.

Когда Аня услышала, как захлопнулась дверь за Каликсом, он вернулась к подоконнику и взяла красивую вазу с цветком Лотоса.

И разбила ее об пол.

ГЛАВА 7

Я взволнованна

Весь лагерь собрался для встречи с Собеком Васелом. Большинство из нас никогда не видели мирового лидера вживую, поэтому мы выстроились перед вертолетной площадкой в ожидании его прибытия. Многие проснулись еще на рассвете, чтобы забить место поближе к посадочной полосе и увидеть лидера первыми. Аномалии стоят последними. Это не значит, что мне не интересно — мне очень интересно. Я просто не хочу жертвовать драгоценным сном для того, чтобы просто стоять и ждать. Это как-то глупо. К тому же сегодня будет определена моя судьба, и я не хочу, чтобы у меня появилось несколько дополнительных часов для беспокойств.

Я вижу, как над горами летит геликоптер. Все вытягивают шеи, наблюдая, как гладкая черная металлическая машина опускается на первозданные солончаки. Контраст между природой и технологией ужасает, пока геликоптер спускается. На мгновение яркий солнечный свет отражается от поверхности солончака и геликоптера, заставляя всех закрыть глаза. Кажется, как будто машина вторглась на чужую территорию. Как будто. Я чувствую, как Кай берет меня за руку, и я не отдергиваю ее. Я благодарно улыбаюсь Каю, успокаиваясь от его прикосновения, пока шумящие лопасти громко отдаются эхом. Держимся за руки, как все пары, и сливаемся с толпой.

Открываются двери геликоптера. Как и все, я взволнованна встречей с Собеком Васелом. Он традиционно посещает каждую смену Лагеря Монарха и выступает с речью в последний день. Когда геликоптер останавливается, я могу разглядеть высокую фигуру Собека. Он быстро выходит, сопровождаемый двумя Заступниками. Из второго геликоптера выходят еще четыре Заступника, и они становятся по периметру вокруг мирового лидера. Все они — крепкие мужчины и женщины, одетые в черное и с суровыми выражениями на лицах. Несмотря на то, что вокруг Собека Васела большое количество охраны, он все же выделяется из группы. Он на голову выше своих телохранителей и не стесняется улыбаться. Пока он кивает головой, здороваясь с каждым, я быстро понимаю, что его улыбка — это ложь.

Собек Васел стоит в сорока футах от меня. Мой мировой лидер — великий и могущественный человек. По крайней мере, я всегда в это верила, потому что так написано в книгах по истории. Мои учителя говорили это. Медиа всегда это поддерживала. Мой папа подтверждал