Срок твоей нелюбви - Айрин Лакс

– Алло? – голос звучал тише, чем обычно.

– Ничего не говори, Тася. Внимательно выслушай меня, а потом выполняй всё именно так, как я тебе скажу. И не вздумай хитрить, я узнаю, если ты обманешь меня в деталях.

– Хорошо, – только и смогла выдавить она из себя.

– Отлично. Ещё пару минут терпения, пока я набираю текст сообщения. Следуй инструкции, тебе понравится.

Отключился прежде, чем она смогла вставить хотя бы слово. Колени предательски дрожали, и она опустилась на крышку унитаза, в ожидании СМС от Алексея, внутренне негодуя от того, что ему взбрело в голову попросить сделать её что-то именно здесь… В конце концов, у неё есть отдельный кабинет, если ему хотелось получить пару горячих фото в офисном стиле, это можно было бы устроить проще простого – нужно было бы всего лишь повернуть ключ в замке… Воображение рисовало картины, одна другой непристойнее, и она внутренне усмехалась самой себе: не то чтобы она была скромницей, но никогда прежде не готова была по первому зову исполнить малейшую прихоть мужчины, в то время как сейчас вьётся послушной верёвкой в его руках, управляющих ею даже на расстоянии.

Пара минут ожидания, показавшихся долгими часами. А когда Таисия прочла текст на экране, пальцы ещё крепче стиснули корпус карандаша. Слова расползлись за пределы дисплея, змейками юркнули по пальцам, проникая под кожу через маленькие поры, мгновенно добираясь до сознания и растекаясь в нём полыхающим красным.

"Расстегни несколько пуговиц на блузке, проведи острым кончиком карандаша по коже. Легко кружи им, пока не почувствуешь мурашки, бегущие по коже".

Нет, это не её пальцы послушно выполняют первый шаг заданного алгоритма. Это он действует через неё, охватив власть над телом.

"Обнажи грудь, просто спусти бюстгальтер вниз, оголив соски".

Красное кружево послушно сползает вниз, высвобождая острые холмики напряжённых сосков с тёмным ареолами вокруг. Кожу покалывает от возбуждения и немного прохладного воздуха.

"Коснись кончиком карандаша груди, нажми на него. Несильно для начала!"

Воздух вырывается из лёгких, выдох кажется слишком громким в тишине дамского туалета. Она прикусывает губу, давая себе слово контролировать проявление своих эмоций, и нажимает на корпус карандаша, вдавливая остро заточенный грифель в кожу. Не больно, просто непривычно.

"Чуть ближе к соскам, Тася, и нажми сильнее".

Кажется, что его голос звучит вокруг неё, низко вибрирует на послушных струнах её возбуждения, а его рука направляет её тонкие пальцы, заставляя сильнее вжимать кончик карандаша в кожу.

"Отпусти на секунду и продолжай, сильнее и быстрее".

Вдох-выдох. Карандаш то и дело опускается на кожу, чуть тронутую ровным загаром солярия, оставляя на ней маленькие отметины в виде побелевших точек, опасно приближаясь к соску, чуть надавливая на него. Острые мгновенные покалывания как тонкие иглы страсти играют на коже груди, кружат над сосками, пронзая уколом сладковатой боли и ощущением неправильности происходящего, лишь ещё больше подстёгивающего разгорячённое тело. Ей не нужно смотреть на текст, выведенный на экране смартфона, он мгновенно отпечатался в её памяти и сейчас порционно подхлёстывает движения рук, послушно выполняющих команды.

Вжимать острый грифель, усиливая нажим, пока кожа не продавится под ним покрасневшей ямкой, не останавливаясь, точечными уколами вонзать его в тугой холмик соска, изнывающего от непривычных ощущений, наливающимся от этого возбуждением ещё больше.

Встать, прислонившись спиной к стене кабинки, задирая второй рукой узкую юбку, нырнуть пальцами под кружево трусиков. Прикоснуться к набухшему клитору, подрагивающему от возбуждения. Провести пальцем вниз, по складочкам, к лону, истекающему соком.

Вернуться вверх, коснуться ноющей плоти лёгкими поглаживаниями. Дразнить до тех пор, пока не почувствуешь, как бёдра не начнут произвольно дёргаться навстречу пальцам, передвигающимся недостаточно быстро. Закусить нижнюю губу изнутри, не давая стонам вырываться из груди.

Пытаться ровно дышать и понимать, что это удаётся с трудом, в то время как воздух вокруг полнится глубокими вздохами. Едва держаться на ногах и наращивать темп движений, чувствуя как тело стягивает узлом, стремящимся сжаться до одной маленькой точки. И когда возбуждение достигнет пика, одним движением прижать грифель карандаша к коже губ снизу, острым уколом боли довершая картину резкого наслаждения.

Стон всё же вырвался изнутри, но оказался приглушён цоканьем каблуков по мраморной плитке пола. Таисия нажала на кнопку сливного бачка, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь, от которой слабело тело. На лбу выступила холодная испарина, в то время как внутри всё горело от пережитого наслаждения. Она оправила одежду на себе и выкинула в мусорную урну карандаш, ещё раз глубоко вздохнув перед тем, как выйти.

– Тася, ты себя хорошо чувствуешь? Выглядишь бледной, словно больна… – на обратном пути к её кабинету повстречалась вездесущая Галина.

– Минутная слабость – не больше, – солгала с лёгкой улыбкой, отмечая про себя, что минутная слабость обернулась месяцем самой настоящей болезни, с каждым днём распространяющейся всё дальше.

Глава 10. Январь

Ещё один серый день закончился, будучи проведённым в беспрестанном ожидании приезда или весточки от Алексея. Обещал освободиться пораньше и встретить её после работы, но рабочий день уже давно закончился, а телефон вызываемого абонента не отвечал. Придётся опять возвращаться в квартиру, кажущуюся ей теперь огромной и невероятно пустой без него. Едва успела закрыть кабинет, как послышалась трель телефонного звонка. Не глядя, поднесла телефон к уху, с радостной улыбкой на губах.

– Привет, Тасенька!

– Аааа, это ты, – не скрывая своего разочарования протянула она. Мишка собственной персоной. По всей видимости, вернулся из-за границы, где активно поджаривался на тропическом песочке, и решил навестить её.

– Конечно, это я. Как могла ты ждать кого-то кроме меня! Спускайся, свет мой ясный, поскорее. Я жду тебя внизу, у входа в место твоего ежедневного заключения. Поехали немного перекусим?

Поначалу она хотела отказаться, но проводить ещё один вечер в томительном одиночестве не хотелось, лучше послушать болтовню Мишки пару часов. Ей даже много говорить не придётся – новостей у него на двоих хватит. Мишка при виде неё, как всегда, не церемонился – сгрёб в охапку и, закинув руку на плечо, повёл к своему авто.

– Миша, жёлтый? Ты серьёзно? – спросила Тася оглядывая легковой автомобиль ярко-жёлтого канареечного цвета.

– Да, всё так сыро и уныло, хотелось красок в жизнь добавить… – с улыбкой бросил приятель, резко стартуя с места.

– А чем тебе не угодил предыдущий аквамарин?

– Шутишь? Он мне уже на островах приелся, до ужаса.

Мишка трещал без умолку, Таисии оставалось только гадать, куда привезёт поужинать её в этот раз приятель. С ним никогда нельзя было предугадать, к чему готовиться: он мог с самым непринужденным видом ввалиться в фешенебельный ресторан в рваных джинсах и косухе, обильно украшенной металлическими заклёпками, или явиться в какую-нибудь забегаловку при полном параде. Выбор его на этот раз упал на небольшое кафе, как ей показалось, случайно им выбранное из множества ему подобных.