Золотой вихрь - Айрис Джоансен

– Я думал, вы уже давно спите. Она вскочила на ноги.

– Я хотела отдохнуть, но не спать.

– Обеспечил ли вас Сайд всем необходимым?

– Всем, кроме дружеской компании, – ответила она и едко добавила: – В которой вы и Алекс, конечно же, себе не отказали.

Гален откинул полог и жестом пригласил ее войти, а затем последовал за ней. Он снял свой бурнус и бросил его на подушки низкого дивана.

– Я отсутствовал почти две недели. Калиму нужно было о многом мне рассказать.

– Что-то не похоже, чтобы вы очень занимались делами.

Он взглянул на нее с веселым удивлением.

– Это подозрительно напоминает выговор сварливой жены. Она вспыхнула.

– Совсем нет. Я просто умирала от любопытства и… скуки. – Она нахмурилась. – Я бы хотела присоединиться к вам, но одно только упоминание об этом привело Сайда в ужас.

– Все правильно.

– Почему? Когда двор в Тамровии путешествует, женщины никогда не сидят отдельно в душных шатрах.

– Вы нашли этот шатер таким неприятным?

– Нет.

Тесс оглянулась вокруг. Толстые прекрасные ковры устилали землю. Везде ее взгляд натыкался на дорогие вещи – яркие шелковые занавеси, медные светильники сложной работы, усыпанные драгоценными камнями, серебряные подсвечники. Не все залы дворца могли похвастаться таким великолепным убранством. Она постаралась объяснить свое состояние.

– Но мне не нравится, что я здесь, словно в тюрьме.

– Я найду способ сделать ваше пребывание тут более приятным.

– Но почему я не могу присоединиться к вам, когда вы вечером сидите возле костра? Если при…

– Мужчины при вашем дворе не бывают лишены женского общества в течение четырех недель, – резко оборвал он ее. – И ваши придворные – просто ручные щенки по сравнению с моими людьми.

Она широко раскрыла глаза.

– Они могут оскорбить меня?

– Нет. Вы принадлежите мне. Они не посмеют ничего вам сделать. Но они будут смотреть на вас, возбуждаться и чувствовать боль в чреслах.

Ее щеки вспыхнули.

– Ваши слова слишком грубы.

– Такова действительность. И вам следует понять ее. Я не позволю без нужды заставлять моих людей страдать.

– Конечно. Вы скорее предпочтете, чтобы мучилась я. – Она хмуро посмотрела на него. – Мне кажется, вам бы следовало научить своих людей контролировать инстинкты. И потом, я вовсе не привлекательна.

Он чуть улыбнулся.

– Я полагал, мы с вами уже обсудили вопрос о вашей непривлекательности прошлой ночью.

Она и не предполагала, какой жаркий огонь может опалить ее щеки.

– Думаю, немногие найдут, что я в их вкусе. Видимо, вы несколько своеобразны в этом отношении.

Он хмыкнул и то же мальчишеское выражение, как тогда, когда он смеялся и шутил со своими людьми, появилось на его лице.

– Уверяю вас, мои вкусы не совсем необычны. У вас есть качество, которое я редко наблюдал у Других женщин.

Она с беспокойством взглянула на него.

– Какое?

– Живость, – черные глаза встретили ее взгляд, и их выражение внезапно стало серьезным. – Я никогда не встречал женщины с таким живым характером, как у вас, килен.

Мышцы ее живота резко сжались, когда она взглянула на него; она быстро перевела взгляд на узор ковра.

– Неужели все ваши женщины без огонька?

– Нет, встречались и с огоньком, – мягко сказал он, – но ни одна из них не могла осветить шатер одним только своим присутствием.

Ее вновь охватил трепет, стало трудно дышать.

– Не значат ли эти чудесные слова лишь то, что я должна всегда оставаться в шатре?

– Они означают одно – я предпочитаю сохранить твой свет для себя одного.

Дикая вспышка восторга пронзила ее. И в то же время она с отчаянием сопротивлялась этому ощущению. Она не должна позволять ему так управлять ее чувствами. Алекс сказал, что Гален всегда делает то, что от него ждут. Уж не думает ли он, что трепет и есть то, что ей нужно от него?

Сделав над собой усилие, она взглянула ему в глаза.

– Вы выглядите совсем иначе в этой одежде.

–Как настоящий варвар?

– Я этого не говорила, – поторопилась она с ответом.

– Но подумали. – Он горько улыбнулся. – Я перенял многое из вашего западного образа жизни, но кое от чего отказался. Ткань, из которой создана наша одежда, тонкая, мягкая, а ее белый цвет отражает солнечные лучи. – Он подошел к небольшому сундуку у стены шатра. – И я подумал о вас. В этой душной, тесной бархатной амазонке вы выглядите нелепо, да и вам в ней неудобно. Мы должны это исправить. – Он нашел еще один халат, похожий на его собственный. – Вот, наденьте это. – Он повернулся и бросил ей одежду. – Увидите, она гораздо удобнее и приятнее.

– Моя одежда достаточно удобна.

– И достаточно непривлекательна, чтобы успокоить меня, когда вы за пределами шатра, среди моих воинов. – Не моргнув, он встретил ее взгляд. – Но не тогда, когда мы одни. Наденьте это.

Ей следует переодеться, это доставит ему удовольствие. Она знала, что жены так и поступают, но все как-то уж очень… интимно… Воздух сгустился, стал почти ощутимым. Мягкость, шелковистость ткани в ее руках, сладостные напевы свирели Сайда, пронизывающие ночную тьму, прекрасные глаза Галена, обнимающие ее, – все это заставило бешено биться сердце. Она проглотила комок в горле.

– Хорошо, – прошептала она, медленно от стоячего воротника расстегивая свое коричневое платье.

Он наблюдал за ней минуту, затем направился к выходу из шатра.

– Вы уходите? – изумленно спросила Тесс. – Я думала… – Она осеклась, прикусив губу.

– Вы думали, я стану вновь смотреть на вас? – Он улыбнулся. – Я бы очень этого хотел, но прошлой ночью в гостинице все эти путы цивилизации еще связывали меня. Здесь же я свободен в своих желаниях и должен быть осторожен.

Он откинул полог шатра, и в следующую секунду его серебристый в лунном свете силуэт появился на фоне безграничного звездного неба. Гален сделал несколько шагов и остановился.

Он не собирается уходить от нее. Внезапная волна облегчения охватила Тесс, наполнив душу смущением и страхом. Конечно, она не хотела, чтобы он ушел, только потому, что просто ей очень одиноко в этом чужом для нее мире, – попыталась она уверить себя. В действительности ей стало бы очень обидно, если бы он вернулся к своим людям у костра.

– Depeches-toi (поторопись), – сказал он нежно, не глядя на нее.