Алекс Багенге: Террор оружейников - Филип Гэр

class="p1">— Нет, всё в порядке. Так, задал пару вопросов хозяину.

Она не стала настаивать, лишь показала на большую чашку с жирным бульоном, в котором плавали куски мяса. Перед ней стояла чашка поменьше. От блюд исходил густой терпкий аромат.

В животе Мирса заурчало, и он непроизвольно сглотнул.

— Ешьте, Мирс, — вновь её мордочку посетила едва заметная улыбка.

Он не стал себя долго упрашивать и стесняться. Наверное, потому что работа в полиции убивает любое стеснение. А гордость рядом с Рэм у него тоже отступала на задворки и виновато разводила руками.

Лакая бульон и вылавливая из него языком мясо, он косился на автомат Рэм, лежащий на подоконнике, прикладом к хозяйке.

Такие появились совсем недавно и предназначались только для бойцов Жерла. Ими вооружались все патрули, а также охрана базы клана. Мирсу они казались игрушечными.

Маленькие, с коротким стволом, они идеально ложились в енотовые руки. Дуло смотрело совсем маленьким глазком, непривычным для Мирса, да и для других жителей Эйоланда, где культивировался только крупный калибр.

Он кивнул на автомат.

— От него есть реальная польза?

— В условиях военного столкновения в зданиях — да, есть. Чем-то подобным мы пользовались во время войны в лесах.

— Но там ведь не здания?

— Принцип тот же. Стрельба ведётся на минимальных расстояниях, до тридцати-сорока метров. Выигрывает тот, кто способен вести максимально плотный огонь.

Мирс пожал плечами и вытер лицо салфеткой.

— А останавливающее действие?

— В лесу проще. Там любая огнестрельная рана начинает загнивать. Да и раненых образуется слишком много, а это куда полезнее сразу убитых. И отдачи почти нет, что критично для енотов. Хотя не критично для крупных видов тери.

— А в городе?

— Его очень дешево производить. Как и патроны к нему. Магазин рассчитан на 50 патронов. У каждого бойца при себе ещё по шесть магазинов. Унести подобный боезапас в крупном калибре мы не сможем — по понятным причинам. Пробивная способность у пуль хорошая — они с металлической оболочкой. Останавливающее действие слабое — но при попадании в голову или жизненно важные органы тела противник всё равно умрёт. Бронежилеты Абрафо, разумеется, они не пробьют, но мы и не собираемся воевать с полицией и армией. На самом деле этот автомат легко адаптировать под нужды Абрафо, у нас даже готов проект и техническая документация. Но, сейчас всем не до этого.

Она достала из набедренного кармана маленькую коробочку.

— Оружие сейчас не важно. С ним как раз всё хорошо. Было бы хорошо и с едой, если бы… — по её лицу мелькнула тень. — Впрочем, не будем об этом.

Она нажала кнопку на корпусе коробочки и подержала её несколько секунд. Вспыхнул монохромный экран.

— Мы, наконец, сделали для Барцу приёмники. И теперь сможем подключить вас к нашей сети связи. Сюда будут приходить все информационные сообщения. Голосовой функции здесь нет, только текстовый режим. Смотрите — экран разделён на две части. На левой отображаются все сообщения, которые предназначены для бойцов клана. На правой — адресованные Барцу. Точно такие же приёмники есть и у нас. По ним происходит передача приказов, сводок и важной информации — за исключением чисто оперативной. Зато, в отличие от радиосвязи, перехватить сообщения или взломать систему здесь невозможно. Разница наших устройств в том, что мы не можем читать сообщения, которые адресованы вам, Барцу, а вы сможете читать наши.

Она положила коробочку на стол.

— Подержите приёмник между ладонями с минуту.

Мирс послушно сжал коробочку, ощущая сохранившееся на пластике тепло её рук.

Через минуту коробочка пискнула.

— Теперь он настроен на ваш биофон. Никто, кроме вас, не сможет его включить.

Мирс покрутил в руках приёмник, по-кошачьи довольный новой игрушкой. Потом неохотно сунул его в карман куртки.

— У меня образовалась проблема, лейтенант.

Она не удивилась.

— Лика Камо?

— Да.

— Серьёзная проблема?

— Меня отстранили от обязанностей Барцу — до завершения работы комиссии по несоответствию. К каким выводам она придет, впрочем, и так известно, можно и не гадать. Новый Барцу на моё место приедет завтра, и я сдам ему все дела. Лика Камо уже отправила в Управление соответствующий приказ.

Во внимательном взгляде Рэм он разглядел участие. Возможно, потому что хотел его там разглядеть. А возможно — лейтенант и в самом деле понимала, сколь много значит для него работа в полиции.

— Я сожалею, Мирс.

— Спасибо.

Они некоторое время помолчали, глядя в окно. Пумы уже ушли. У стойки стоял новый посетитель — пожилой мангуст, похожий на нестиранный половик, с обвисшими усами и потертым кейсом в руке. Он что-то втолковывал хозяину, водя пальцем по меню.

— Новый Барцу, который приедет вместо вас — он войдёт в договор?

— Думаю, да. Если мы все вместе — в смысле полиция из наших шести кварталов, обрисуем новичку ситуацию.

— А если нет?

— Тогда составим на него жалобу, в которой подробно опишем, какой он гондон. А я не сдам ему дела. Никуда не денутся, пришлют нового.

Рэм серьёзно кивнула.

— Я могу разослать оповещение для других Барцу, о встрече завтра в Лахотэ. Приёмники теперь есть у всех.

— Вы будете очень любезны, Рэм. Кстати, за вами майор Лика Камо тоже пообещала явиться. В смысле, не лично за вами, а по душу клана Жерло. Идеей договора она не прониклась.

Рэм снова кивнула, продолжая вглядываться в его, Мирса, глаза. Её пальцы машинально, ища успокоения, скользнули к рукояти автомата, поглаживая её рифленую поверхность. Будто автомат был единственным привычным для неё предметом, а потому способным погасить тревоги своей хозяйки.

Впрочем, так оно и было.

— Мирс, может, посидим где-нибудь вечером? Мы можем погулять по набережной Арсина, или сходить на мост…

Мирс на миг прикрыл глаза, но тут же открыл, вновь почувствовав движение члена в бриджах.

Он уже говорил ей, что женат? Нет, разумеется, но тщательно им обновляемый, маленький и аккуратный, квадратик срезанной на левом ухе шерсти говорил сам за себя. Конкретно — что его уже ждет дома одна собственница.

Мирс любил свою жену. Да, после рождения детеныша Эмека стала гораздо меньше уделять мужу внимания, но Мирс не возражал. Его расстраивало, что Эмеку теперь меньше влекло к нему, расстраивал их редкий и пресный секс, без той первоначальной страсти, свойственной без ума влюбленным друг в друга. Но Мирс не возражал и здесь. Он старался гулять с семьёй вечерами после службы, играть с детенышем и как можно больше находиться с ними рядом.

А ещё Мирс был полицейским. Он мог сколь угодно хотеть Рэм, но не доверял ей по умолчанию. Она принадлежала