Я хирург. Интересно о медицине от врача, который уехал подальше от мегаполиса - Рустам Магомедов

Утро 31 декабря, смену принял.

Начало смены было достаточно спокойным. Поток пациентов был небольшим, и я даже успел попить чай с тортиком, заботливо принесенным кем-то из коллег или пациентов…

В полдень поступил пациент с ДТП. Молодой парень, находясь за рулем праворульной «Тойоты МАРК 2», был не пристегнут и на полном ходу влетел в столб. Основной удар пришелся на грудную клетку. И конечно же, обследование было необходимо.

Первыми, кто его осмотрел, были торакальные хирурги. После чего вызвали меня, уже по поводу боли в животе, на которую жаловался пациент.

Молодой парень, 27 лет, худощавого телосложения, по сути ничем не выделяющийся среди многих, любитель дрифта. Боль локализовалась преимущественно в левом подреберье, тахикардия 109 ударов в минуту, артериальное давление 90/60 миллиметров ртутного столба. На госпитализацию он был явно не настроен и очень хотел встретить Новый год дома.

Если вы дошли до этой главы, то помните случай с мальчиком, катавшимся на «ватрушке». Характер травм был схож.

Я направил пациента на УЗИ брюшной полости, которое показало разрыв селезенки и небольшое количество свободной жидкости в брюшной полости. Общий анализ крови: гемоглобин 102…

Ждать результатов остальных анализов не имеет смысла, все и так понятно, пациента нужно брать на стол… на операционный стол.

Перед этим следовало взять информационное согласие на оперативное вмешательство.

Подписал его пациент неохотно.

Когда выбираешь между веселой встречей Нового года и собственной жизнью, второе в приоритете.

На операции была характерная для разрыва селезенки картина: продольный разрыв капсулы селезенки, примерно 150 миллилитров крови в брюшной полости.

Селезенку пришлось удалить. Операция по удалению селезенки называется спленэктомия. Рану ушили, установили дренаж.

Пациента, минуя реанимацию, перевели в обычную палату, поскольку состояние это позволяло.

Позже его навещали девушка и сестра. Благодарили врачей за поведенную работу.

В знак благодарности даже пакет с разными деликатесами принесли. Правда, коллеги съели его без меня, поскольку благодарность выпала на мой выходной.

Я был не против.

Какое же моральное удовлетворение получает врач, когда прооперированный им пациент, здоровый и довольный, уходит домой на своих ногах.

Вот она — главная благодарность и оценка труда.

Немного отойдем от философских размышлений и вернемся к проведенной операции. Точнее, к этому дню.

Выходя из операционной, я снял перчатки, костюм и спокойно направился в ординаторскую. За пару шагов до заветной двери я услышал телефон.

«Только бы не приемник», — промелькнуло в голове.

Но нет. Звонили именно из приемного отделения.

Три кареты скорой помощи по мою хирургическую душу. Делать нечего, улыбаемся и пашем.

Спустился, осмотрел. Три пациента, и у каждого острый панкреатит. Ну конечно. Новый год на носу. Люди уже отмечают на полную катушку. Едят то, что нельзя, принимают алкоголь в лошадиных дозах. Классика. Медики поймут…

В этот раз скорая доставила женщину 45 лет и двух молодых мужчин.

У каждого — жалобы, типичные для острого панкреатита.

Боль в эпигастральной области, тошнота, рвота, живот при пальпации болезненный, напряжен, язык сухой. Особо тяжелым состояние было у женщины: многократная рвота, которая не прекращалась и не приносила облегчения.

Назначив анализы всем поступившим пациентам, я поднялся в свое отделение.

Отдых? Нет, отдых для слабаков.

Очередной звонок из приемника и вызов уже на колото-резаное ранение.

Началось, как говорится…

Передо мной был мужчина лет 45, внешний вид которого выдавал явного интеллигента. Манера разговора также свидетельствовала о том, что человек достаточно вежливый и образованный.

Он поведал следующую историю: в компании друзей он находился в бане, где они выпивали и отмечали предстоящий праздник.

За соседним столиком сидела другая компания, и, как это обычно бывает, завязался конфликт, в результате которого моему пациенту прилетело разбитым стаканом в область живота. После осмотра он был поднят в операционную, где им начал заниматься ответственный хирург. Я в тот момент был занят просмотром результатов анализов трех предыдущих товарищей.

Женщине была необходима госпитализация, ее анализы были не лучшими. Состояние мужчин столь плачевным не было, поэтому они написали отказ и отправились по домам, клятвенно заверив, что пить больше не будут.

После этого и я поднялся в операционную. Ревизия внутренних органов показала вполне радужную картину: брюшина повреждена, рана проникающая, но внутренние органы задеты не были. Прекрасно. Интеллигенту повезло. Можно сказать, отделался легким испугом.

Рану ушили послойно, пациента положили в общую палату, сделав все необходимые назначения.

После этой операции было полтора часа тишины. Мое сердце чуяло неладное. Затишье перед бурей, не иначе.

Мы успели заполнить карты, провести обход и даже попить чай. Идиллия была нарушена телефонным звонком. Вот она, буря… неминуемо надвигается.

Звонили из приемника. Аппендицит.

Пациентка — молодая девушка, ухоженная, с хорошей прической, маникюром и татуажем — все, как требуют современные стандарты красоты.

Поступила она в сопровождении молодого человека.

Со слов пациентки, болеет она уже четвертый день. В первые сутки боли были не сильные, потом и вовсе пропали. А вот на четвертый день боль стала нестерпимой и не купировалась никакими таблетками.

— Как же вас так угораздило? — спросил я.

Ответом мне были слезы отчаяния. Конечно, кто будет рад встретить Новый год в больничных стенах.

— Не надо плакать. Возьмем все необходимые анализы и определимся с тактикой лечения, — попытался успокоить ее я.

Анализы анализами, но в данном случае и одна пальпация говорила, что перед нами явный случай аппендицита.

В итоге пациентка была благополучно прооперирована. Операция длилась минут 30. Послеоперационный диагноз: острый флегмонозный аппендицит.

Так прошла первая половина дежурства. Далее были пациенты, оперативное вмешательство которым не требовалось.

Ближе к шести вечера нам позвонили медсестры из операционного блока и пригласили к столу, самому обычному новогоднему столу. Проводить старый год и встретить новый, пусть и совсем скромно, однако это традиция, пренебрегать которой по возможности не стоит.