Николай Хмурый. Война за мир - Михаил Ланцов

В этом деле очень важен баланс, которого, впрочем, никогда и никто в истории не соблюдал, стараясь держаться края. Чем грозит ставка на качество? Рисками потерять армию и, как следствие, потерять державу, проиграв войну. Чем грозит ставка на количество? Рисками потерять экономику и, как следствие, потерять державу, даже выиграв войну… а уж если ты проиграешь, то оправиться будет очень сложно, если вообще возможно.

Ярким примером ставки на количество в истории стала французская армия в годы Наполеоновских войн. Франция хоть и сияла всеми красками много лет[16], но проиграла… и осталась в настолько тяжелом экономическом кризисе и демографической яме, что и не пересказать. В сущности, революция и последующие войны со ставкой на толпу и поставили жирный крест на Франции как самой сильной державе Европы, каковой она до того и была. Многие годы была. Она банально надорвалась. Не выдержала такого насилия над собой.

Аналогично обстояли дела в молодом царстве времен Ивана IV. Ставка на количество в годы Ливонской войны загнала молодую Россию в страшный экономический кризис и демографическую яму. Хуже того, это спровоцировало целый комплекс социально-политических потрясений, которые привели к падению династии. И едва не похоронили под собой державу. Чудо… просто чудо, что Россия устояла, а точнее не чудо, а ряд внешнеполитических факторов, из-за которых всем серьезным игрокам, находившимся поблизости, оказалось не до нее по большому счету. Во всяком случае, серьезно браться за раздел этого пирога никто не стал. Но даже в этом случае итогом всех этих потрясений стало то, что Россия при воцарении Михаила Романова оказалась лишена довольно значимой части своих стратегически важных территорий и находилась в настолько чудовищной разрухе, какую можно было бы сравнить с нашествием монголов в XIII веке. Если не сказать хуже. Только монголы били по городам, где было что грабить, а тут «социально-экономическая чума» прокатилась по селу, выбив из-под ног у государства хозяйственную базу.

Были и победы при таком подходе. Например, в ходе Великой Отечественной войны. Конечно, совсем уж шапками немцев не закидывали. Но всю войну ставка была именно на количественное превосходство, что в танках, что в самолетах, что в пушках. Как итог – после победы «внезапно» оказалось, что экономика Союза пребывает в несильно лучшем положении, чем экономика Германии. Все в руинах и дымится.

Да, в тех условиях у Союза особенно и выбора-то не было, так как это шла «плохая война» и велась борьба за банальное выживание народов Союза. Ведь не секрет, что нацисты планировали вырезать «лишних людей» на Востоке, освобождая для себя «жизненное пространство». Тем более что в свете социально-политических тенденций 20–30-х годов разворот в сторону качества в Союзе был технически невозможен. Но факт остается фактом. Победили? Победили. Количественной стратегией? Количественной. Однако экономика эту победу пережила едва-едва, превратив Союз в этакий Дрезден[17]…

Николай Александрович не был загнан обстоятельствами в необходимость делать ставку на количество. Во что это вылилось? Например, в создание куда более тяжелого и хорошо оснащенного истребителя, чем у сил Альянса.

Развивая концепцию фронтового истребителя с толкающим винтом, Имперские конструкторы пошли по пути, близкому к советскому опытному Б-10. Нет действительно мощного двигателя? Не беда. Поставим два. Выносить их на крылья нельзя из-за снижения маневренности? Опять же нет проблем – двигатели можно поставить тандемом в фюзеляже.

Первый V-образный мотор располагался картером вверх, и приводимый им вал проходил через развал цилиндров второго. А движитель был представлен двумя винтами, поставленными соосно и вращающимися в разные стороны. Каждый двигатель крутил свой винт.

Радиаторы системы охлаждения были установлены не поперек потока, а вдоль. По бокам фюзеляжа, возле кабины, располагались «уши» воздухозаборников с регулируемым сечением. Воздушный поток заходил в них, пробегал вдоль радиаторов и выходил сзади – прямо тугими стабилизированными струями на воздушные винты.

Сами радиаторы были не щелевыми, а проточными. Грубо говоря – трубка с напаянными на нее ребрами изнутри и снаружи. Этакий спинозавр, вытянутый в шнурок. И вот такие «шнурки» и формировали внутреннюю стенку теплообменника, вдоль которого шел поток воздуха.

Подобные трубки имели автомат выключения на случай повреждения в бою. Ничего слишком хитрого и сложного. Простая механика, завязанная на разности давления. Прогрели двигатель. Достигли определенного минимального рабочего давления в контуре охлаждения. И общей тягой из кабины включили автоматы. Все. Теперь, в случае резкого падения давления на любой из трубок, она выключалась из контура охлаждения. Кроме того, система охлаждения имела три аварийные порции охлаждающей жидкости, которые можно было вручную ввести в общий контур в случае сильных ее потерь. Аналогично работали и масляные радиаторы.

Кроме очень необычной силовой установки этот самолет был монопланом. На дворе был 1925 год. С военными монопланами только-только экспериментировали по всему миру. А основной фронтовой истребитель Империи был уже монопланом-среднепланом. Хуже того – с развитой механизацией крыла. Тут и большие закрылки, и мощные элероны и даже предкрылки имелись.

Это было дорого и непросто.

Однако, вкупе с очень хорошей аэродинамикой корпуса, новый имперский истребитель развивал удивительные скоростные характеристики. Ведь носовая часть фюзеляжа у него была зализана настолько, насколько это было можно. А применение проточных радиаторов вместо щелевых снижало расход мощности силовой установки на охлаждение системы. Последнее было очень важно, потому что с ростом скорости этот параметр становился все более и более критичен, вплоть до отбора сорока процентов мощности двигателя только на его охлаждение.

Дополнительным важным фактором стало компактное размещение вооружения в носовом обтекателе фюзеляжа. Шесть 12-мм крупнокалиберных пулеметов располагались единой батареей. Никаких бомб на внешней подвеске или чего-либо еще. Ничего такого, что мешало бы аэродинамике. Эти самолеты были всецело адаптированы только для одного – для завоевания господства в воздухе.

Смещение центра тяжести назад вынудило передвигать к хвосту и крылья. Что, вкупе с применением переднего шасси, создавало достаточно крупный, устойчивый «треугольник», позволяющий надежно садиться и взлетать с хорошим обзором. Само собой, все шасси были убирающимися, что также добавляло скорости этому истребителю.