Чекист - Комбат Найтов

– Ну, что, дорогой граф! Самым искренним образом поздравляю вас и ваших людей с замечательной победой. Очень своевременно люфтваффе вас перебросило сюда, но, дорогой граф, настоятельно рекомендую перебраться из Грайфсвальда. Городишко, конечно, очень даже ничего, но реально вам необходимо быть как можно ближе к нашему радару. Пройдемте, я вам покажу, что мы тут нагородили в плане ПВО. Радар, как видите, находится во Фризендорфе. Мы работаем в северо-восточном направлении и используем его в основном для других целей: отслеживаем, куда падают наши игрушки. В юго-западном направлении он видит тоже неплохо, но требуется переключаться на обратный просмотр. А северо-западное направление получается практически открытым, мы же строили его для совсем других целей, и в этом направлении работает лишь боковой лепесток. Что скажете, граф?

– Вот здесь что такое?

– Это? Это артиллерийский полигон Паров, там ребята гросс-адмирала хозяйничают.

– Вот там второй локатор и поставим.

– Ох, только не это! Найдите место попроще, граф! Редер терпеть не может посторонних на своих объектах.

– Одной из задач, поставленных передо мной в Берлине, является прикрытие сил флота в этом районе, включая опытовую торпедную станцию в Штральзундском проливе. Вот только не сказали, где она находится. Так что весь Штральзунд – это мое. Но меня беспокоит остров Рюген, где мне не дали ни одной площадки для базирования, а это, господин подполковник, как раз на линии наиболее вероятного проникновения. Вы сами показывали, что это практически непросматриваемая сторона вашего локатора.

– Все земли там принадлежат флоту или офицерам флота, еще кайзеровского. В Засснице находится база подводного флота.

– Так или иначе придется разбираться с руководством кригсмарине, ведь воздушная война с Британией только начинается. Первыми сделали ход британцы, мы ответили. Сейчас ход на стороне британцев.

– Ох уж мне эти потомственные вояки! Вам лишь бы на картах изобразить: «Первый батальон марширует налево, второй направо». Задача стоит несколько шире. С этого места можно обстреливать Лондон или Санкт-Петербург, а если все пойдет как надо, то и Нью-Йорк с Вашингтоном. Германия должна править миром! Мы всегда были впереди всех, нам завидовали, нас ненавидели, нас пытались раздробить на маленькие части, но мы все равно объединились, мы – единый народ. Скоро, очень скоро вся Европа будет лежать у наших ног. Мы отомстим за Версаль. За нищету и голод послевоенных лет. Увидите, граф, скоро мы будем везде, даже на Луне.

Подполковник выкинул руку вперед в партийном приветствии и, поняв, что сказал лишнее, развернулся и зашагал прочь в направлении научного городка, как назвал его в полете.

Вольфганг с Фоссом обошли стоянки, посмотрели, как замаскированы машины, командир группы расписался в нескольких журналах и утвердил приказы командира штаффеля. Внимательно осмотрел аэродром, прикидывая, сколько машин может дополнительно принять эта площадка. Затем запустил двигатель «шторьха», развернулся против ветра и взлетел в сторону моря. Второй раз снимать базу он не стал и вообще не проходил над нею. Чуть позже он узнал, что благодаря этому избавился от большой проверки. Дорнбергер следил за его действиями и отсутствие любопытства оценил по-своему: «Вояка посчитал, что я сумасшедший, это было написано у него на лице!»

На самом деле в тот момент фон Вольфи понял, почему резидент приказал ему вместо дома лететь сюда. Еще не увидев сами изделия, просто постояв рядом с массивной катапультой, увидев с воздуха котлованы под какие-то странные сооружения – их было двенадцать, и услышав старое название Ленинграда, он понял, что это секретное оружие будет направлено против СССР. Что это за «изделие», предстояло выяснить, и кавалерийским наскоком здесь ничего не решить. На всякий случай он приземлился на небольшой площадке на пустынном, поросшем довольно густой растительностью полуострове Девин, вытащил тубус с фотоаппаратом из машины – тот находился в обтекателе посадочной фары. Вынул кассету с пленкой и защелкнул обтекатель обратно. Сам фотоаппарат перекочевал в портфель, лежавший под сиденьем во втором салоне, а пленку Вольфганг упаковал в свинцовую фольгу для длительного хранения и поместил в герметический контейнер. Пленка легла под камень у приметного куста. Тщательно почистив щеткой стремянку, сапоги, внимательно осмотрев кабину на предмет отсутствия каких-либо улик, продолжил путь в Паров. Предстояло познакомиться с местным начальством и присмотреть место под будущую антенну РЛС.

Он приземлился чуть в стороне от минной станции, примерно в том месте, где с воздуха наметил место под нее. Антенна – сооружение довольно крупное. Немцы первыми в мире использовали пятнадцатисантиметровые волны для радиолокации, но резонаторы в то время не были изобретены, поэтому дальность работы такой станции была слишком маленькой, и от нее отказались, перейдя в метровый диапазон, который требовал больших антенн. Пока вворачивал штопоры для крепления самолета, от станции подошел патруль военных моряков. Предъявил документы и вместе с патрулем прибыл на станцию. Объяснил корветтен-капитану цель визита. Тот соединил его со штабом района в Ростоке, и началась бюрократическая гонка: кто в рейхе главнее, кому что принадлежит, кто кому подчиняется. Но вес, не только физический, у Геринга оказался больше, поэтому в конце января 1940 года штаб торжественно переехал в Штральзунд.

Ганзейский город располагался на острове и когда-то был окружен водой со всех сторон. Затем рвы начали засыпать с юго-восточной стороны. Кое-где сохранились остатки некогда мощных кирпичных фортов. Три высоченных кирхи, красная черепица – типичная Ганза. Штаб разместили в старинном шестиэтажном доме, который местные называли Шпрайхерхаус. Внутри округлой башенки шла винтовая лестница. Шесть основных и два дополнительных этажа, где расположились радисты. С балкона башенки открывался великолепный вид на весь пролив, Балтийское море и остров Рюген. Высота здания позволяла уверенно держать радиосвязь со всеми площадками рассредоточения и управлять полком. Но для того чтобы видеть воздушную обстановку, приходилось выезжать в Паров, где закончили сооружение крестообразной антенны РЛС ПВО района «Берлинер-норд».

Ночными истребителями в этой зоне назначили командовать фон Вольфи. Он снял полдома на Вассерштрассе в двухстах метрах от штаба и в восьми километрах от основного аэродрома.

Сейчас не сезон, летом народ из Берлина ломится на берег Балтийского моря, чтобы посидеть в кафешках на берегу под ветерком с моря или помокнуть в соленой воде, смывая с себя грязь и пыль столицы. Город пуст и резко контрастирует с Грайфсвальдом – университетским городком, забитым курсантами летных училищ. Здесь, кроме моряков немногочисленных торпедных катеров, престарелых ветеранов Кайзерлих и Рейхсмарине, торгашей из Швеции да зенитчиков, практически никого нет. В городе очень много казарм, особенно в восточной части. Говорят, что некогда это был любимый порт кайзера Вильгельма, и он предпочитал рейды этого города для стоянок Кайзерлихмарине. Но экипажи сгинули в водах Северного моря и Балтики в прошлой войне. Офицеров и унтеров штаба поселили на Райфербане, где некогда существовали экипажи потопленных кораблей. В двухстах метрах от их казармы стояло каре гвардейского морского корпуса. Город Вольфгангу понравился именно своей провинциальностью, тихими улочками, своеобразным северным акцентом и неспешными разговорами.