Гордость и страсть - Ферн Майклз

Барон повторил вопрос сына, но Мэрилин так и не поняла, о чем ее спросили. Она просто кивнула и с просьбой извинить ее удалилась, сославшись на головную боль. Трое мужчин смотрели вслед девушке, и на их лицах отразилась озабоченность, вызванная разными причинами.

Проходя мимо стула барона, Мэрилин с трудом подавила желание крикнуть, подобно попугаю миссис Квинс: «Барон ничтожество! Барон ничтожество!». Мэрилин ускорила шаг, едва выйдя из столовой, и через минуту очутилась в своей комнате. Проходя мимо экономки, девушка даже не удостоила ее взглядом. Добравшись до спальни, Мэрилин рухнула на стул и позволила себе предаться переживаниям после перенесенного унижения. Барон решил, что Мэрилин не сможет ничего понять только потому, что она женщина.

Раздался стук в дверь. Это был Джемми. Юноша казался расстроенным и озабоченным.

– Так, значит, сегодня вы не будете играть на клавикордах? – тоскливо спросил он.

– Боюсь, что нет, Джимми. Голова просто раскалывается от боли. – И действительно в висках появилась пульсирующая боль.

– А вы не могли бы принять какое-нибудь лекарство, чтобы боль прошла? Я весь день ждал этого вечера… ждал, что вы будете играть. – Он едва не кричал, но быстро взял себя в руки. – Извините, это глупо с моей стороны. Но я очень люблю музыку. Вы ведь знаете, что в Манаусе есть оперный театр? Я так люблю бывать там…

В данный момент Мэрилин это не слишком интересовало. Она ждала, когда юноша уйдет. Но он, очевидно, хотел сказать что-то еще.

– Разве вы не рады, что девочки останутся здесь и будут заботиться о вас? – Джемми казался таким печальным, что Мэрилин кивнула. Что угодно, лишь бы он ушел. Девушка закрыла глаза и не заметила, как Джемми тихо вышел из комнаты.

Когда голова перестанет болеть, она снова достанет пакет с отцовскими бумагами и разберется в них. Приняв это решение, Мэрилин сразу же погрузилась в тяжелый сон. Поздно вечером девочки разбудили ее и помогли раздеться. Мэрилин забралась под прохладные шелковые простыни и устало потянулась. У нее болела каждая косточка.

Внизу барон ожесточенно спорил с Карлом:

– Я больше не потерплю этих разговоров об Алисии! Я же приказал тебе выбросить ее из головы. Она ведь без гроша в кармане. В нашей семье не хватало только бедняков!

– Но отец, я не могу вырвать ее из сердца, – умолял Карл.

Барон взглянул на сына, и его губы исказила презрительная усмешка. Он так и знал, что мальчишка испортит все дело.

– Ты должен сделать это. Я твой отец и приказываю тебе повиноваться.

Карл кивнул, озабоченный стоящей перед ним задачей.

– Мерзавка хочет получить отчет! Ты такую наглость? И что мне теперь делать? Предупреждаю тебя, Карл, времени осталось мало. Она желает получить отчет до карнавала. Если ты ничего не добьешься, я приму другие меры. И, – грозно добавил барон, – если не выполнишь то, что должен сделать, на Алисии все равно не женишься. Я не собираюсь привечать под крышей Каза Гранде обнищавшую благородную леди, понятно?

Карл съежился под градом его слов, словно на него падали камни. Он знал, что имел в виду отец, говоря о «других мерах».

Джемми сидел на диване, вслушиваясь в резкие слова барона, и не понимал причину его гнева, ведь Мэрилин согласилась оставить девочек. Джемми углубился в мысли о новом заказе на солдатиков. Теперь он доведет их число до восьмидесяти. И он уже не слышал тихого ответа Карла, обещавшего постараться.

* * *

Следующие две недели прошли спокойно. Днем Мэрилин проводила время с Джемми, а вечером с Карлом. Много часов она посвятила осмотру Каза Гранде. Срезала яркие тропические цветы, искусно составляла букеты и украшала ими комнаты во всем доме. На кухне Мэрилин робко дала несколько советов кухарке по поводу приготовления некоторых блюд. К ее удивлению, Елена не делала попыток вмешаться. Когда скука совсем одолела Мэрилин, девушка решила научить Джемми играть на клавикордах. Он не был способным учеником, и ему хватало того, что Мэрилин играла для него часок-другой, а он сидел и мечтательно слушал. Мэрилин удивлялась, почему юноша не участвует в делах плантации. Барон, казалось, был рад, что Джемми целыми днями находится в ее обществе.

Карл оказался внимательным кавалером. Долгими тихими вечерами он и Мэрилин сидели под пленительной тропической луной в маленькой беседке позади дома. После томительных дней, проведенных с Джемми, Карл был приятным собеседником. Начитанный и любознательный, в отличие от своего брата, Карл неплохо разбирался в бизнесе и в том, что касалось производства каучука. Он даже высказывал некоторые из своих идей относительно использования вязкого вещества, извлекаемого из дерева.

Мэрилин радовалась этим встречам с Карлом. Его увлеченность была такой заразительной, что вскоре девушка поймала себя на том, что разделяет новаторские идеи молодого человека. Карл нравился ей, Мэрилин дорожила его мнением. Но больше всего ее покоряло то, что Карл допускал наличие интеллекта у женщины, в отличие от большинства мужчин, которые считали, что девушке достаточно иметь маленькие ножки, узкие запястья, тонкую талию и хорошенькое личико.

Мэрилин знала, что несколько раз Карл был близок к тому, чтобы попросить ее руки. Она искусно избегала разговора на эту тему, так как не любила молодого человека. Он всего лишь нравился ей. Вскоре его знаки внимания стали казаться Мэрилин слишком настойчивыми. Ей не хотелось обижать Карла, но следовало дать ему понять, чтобы он поискал счастья рядом с другой женщиной. Это, по крайней мере, было бы честно по отношению к нему.

Мэрилин с большим вниманием отнеслась к урокам поведения в джунглях, что давали ей оба брата, и наконец барон позволил ей самостоятельно ездить верхом.

На следующий день после этого Мэрилин поднялась на рассвете. Наконец-то она свободна и может ехать куда хочет и делать то, что ей вздумается! Девушка была так возбуждена, что с трудом застегнула крючки своей амазонки. Тихо выскользнув из комнаты, Мэрилин направилась к выходу. Она собиралась поехать на плантацию Себастьяна Риверы и не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Миссис Квинс прислала ей записку, что опытная портниха, работавшая на «Регало Вердад», согласилась сшить костюм ей и Мэрилин. Сама миссис Квинс уже находилась на плантации Себастьяна, куда приехала накануне, и теперь поджидала Мэрилин.

Девушка осторожно вышла из дома и побежала к конюшне. Рассвет лишь занимался. Она посмотрела на розовато-серое небо и поежилась. К тому времени как Мэрилин оседлает лошадь, солнце уже взойдет. Как обычно, она выбрала серого в яблоках коня. Пальцы ее казались непослушными, так как девушка боялась, что кто-нибудь войдет и помешает ей. Закончив приготовления, Мэрилин вскочила в седло, легонько пришпорила коня и медленной рысью направила его через двор.

Оказавшись в джунглях, Мэрилин почувствовала себя такой же вольной птицей, как те пичужки, что с резкими криками пролетали у нее над головой. Она осторожно ехала по земле, покрытой ползучими растениями; седло было удобным, и Мэрилин держалась вполне уверенно. По пути девушка съела сочный плод папайи. Затем она пустила коня галопом и через час была уже во владениях Себастьяна Риверы.