Проклятые - Эндрю Пайпер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 77
Перейти на страницу:

И тут я действительно увидел лица в пустых окнах.

Они смотрели на нас с сестрой с плохо скрываемым раздражением, как глядят собственники земли на тех, кто вторгается в их владения. Одна женщина, выглядывавшая из окна номера на втором этаже мотеля «Лафайет», захихикала, увидев меня. Я не услышал ее смех, только увидел, хотя стекла в окне не было. Когда женщина помахала рукой, я заметил, что ее кожа исполосована царапинами с засохшей кровью.

Высотные здания неясно вырисовывались на дальней оконечности Фишер-фриуэй. Большинство из них стояли абсолютно темными, хотя над центром «Ренессанс» горели сигнальные навигационные огни и светилась звезда на вершине театра «Фокс» – единственные приветствия тем, кто въезжал туда. Мы были уже достаточно близко, чтобы различать острые зубы огромных бетонных тигров, установленных возле стен стадиона «Комерика Парк».

Впервые, кажется, за несколько часов я крикнул сестре:

– Куда ты меня тащишь?

Эш остановилась. Опустила ногу на дорогу и подождала, пока я поравняюсь с нею.

– Я хочу тебе кое-что показать.

Еще до того, как она это сказала, я почувствовал, что знаю, где мы находимся. Это место – этот Детройт – было местом перехода. От Ройял-Оук к Реке. И из моего После в Посмертный Мир Эшли.

Вудворд-авеню, по которой мы промчались, была мостом, который вел как в благодатный край упокоения, так и в места мучений, в зависимости от того, каким путем ты идешь и по какой причине здесь оказался. Я умер. И это была смерть, воплотившаяся в виде моего родного города. Но имелись разные дороги, по которым мы могли сюда попасть.

Когда я умер в возрасте шестнадцати лет и ехал с отцом по Вудворд-авеню, это было местом счастья и наслаждения, исполненным света и любви. Самый лучший день из тех, что были в моей жизни на тот момент. Но хотя и теперь это было то же самое место, та же улица, сейчас все выглядело иначе. И я знал, где все закончится, если Эш собирается продолжать свой путь.

– Где я?

Что-то промелькнуло на ее лице. Легчайший намек, ясно дававший понять, что она решает, как ответить – солгать: «Ты в Детройте», или «Это всего лишь сон», или сказать жестокую правду: «Ты умер, Дэнни. Это смерть».

Но она ответила иначе:

– Ты со мной.

Эш вывернулась, и слова, сказанные ею, отозвались в моем сознании мрачным набатом. Это могло быть выражением душевности, заверением, что я нахожусь тут с кем-то, кого знаю и люблю. Но ее ответ прозвучал как утверждение о том, что я в неволе и не смогу отсюда вырваться.

Ты со мной…

Я опять подумал об Уилле и Эдди. О доме. Те, кого я любил, находились в невозможном отдалении. С трудом вспоминались их лица, ускользали жесты, привычные черты. Так живые с трудом вспоминают умерших, даже если были к ним очень привязаны.

Но, вспомнив ее имя, я увидел Уиллу. Я вспоминал, восстанавливал ее лицо, ее тело, словно головоломку, решение которой заставлял себя вспомнить. При воспоминании о ее прикосновениях вспыхнуло острое желание испытать их вновь, я даже постарался удержать боль от осознания того, что это невозможно. Но уже через мгновение все начало рассеиваться, и ее образ растаял.

Эдди удержался дольше. То ли воспоминание о том, как он скучал без отца, то ли невозможность понять, как можно вспомнить его целиком, а возможно, все это, вместе взятое, позволило ему задержаться в моем сознании более отчетливо и полно. Как будто его душа принадлежала в равной степени и мертвым и живым.

Эш свернула с Вудворд-авеню, и этот поворот стер воспоминание о мальчике.

Хотя я нигде не видел огня, я отчетливо уловил запах дыма. Окружающий воздух был наполнен смрадом от горящего дерева, краски, а еще горящей плоти и волос.

Я последовал за Эш на Альфред-стрит, словно подчиняясь какому-то заклятью, пересилившему мое собственное отчаянное желание повернуть назад, спрыгнуть с велосипеда и, не глядя, броситься в заросшие пустыри, которые разделяли все еще возвышавшиеся вокруг руины. Улица была завалена камнями и обломками кирпичей, и велосипед подо мной скакал, как необъезженная лошадь.

Эш спрыгнула со своего велосипеда, и тот упал на землю. Пару секунд она смотрела на фасад большого здания, перед которым мы остановились, словно мысленно совещаясь с кем-то, ожидавшим ее внутри.

Я следил за тем, как она поднялась по ступеням к входной двери. Только сделав несколько шагов, повернув дверную ручку и толкнув ее, она оглянулась. Вырвавшийся изнутри затхлый воздух взметнул ее волосы.

Эш ждала, пока я подойду и присоединюсь к ней. Казалось, она хочет шагнуть внутрь и не решается. Стоящая на пороге нетерпеливо переминающаяся с ноги на ногу девочка-подросток с дерзко вздернутой головой.

Но было еще что-то в том, как она стояла, не решаясь войти во тьму, царившую внутри. Словно ей не только хотелось, чтобы я вошел первым, но и совсем не хотелось заходить туда самой.

То, что можно было увидеть внутри, не предназначалось ей. Оно предназначалось мне.

Я слез с велосипеда. Мои ноги понесли меня ко входу в дом.

Я уже собирался переступить порог, когда встретился глазами с сестрой. И, наверное, впервые увидел, что значило для нее быть близнецом. Она страдала и хотела, чтобы я тоже мучился.

– Дэнни!

Я услышал гнев в ее голосе и только тогда сообразил, что бегу прочь. Открытый вызов, которого я не ожидал от себя, решимость, на которую я никогда не думал, что буду способен. Собственно, потому что я и не был на такое способен. По крайней мере, самостоятельно.

Голос ребенка. Голос Эдди.

Беги!

На пустырь за домом, где трава высокая, как стебли кукурузы, растет вокруг огромных курганов из толченого стекла и битых кирпичей. Постепенно приближались огни, окружавшие бейсбольный стадион. Одна за другой проступали осветительные вышки. И тогда я увидел, что тигры на стенах стадиона «Комерика Парк» – вовсе не статуи. Теперь они двигаются. Они ожили. Их огромные хвосты яростно хлещут по сторонам.

При свете прожекторов я заметил, что один из тигров, самый большой, тот, что располагался над главным входом на стадион, исчез.

ДЭННИ!

Где-то позади меня также бежала Эш. Она приближалась.

Огни прожекторов ореолом светились над землей. Они слепили меня, из-за их сияния не было видно, что у меня под ногами – какие-то пружины, мотки проволоки, что-то еще, из-за чего я чуть не упал.

ДЭННИ! СТОЙ!!

Я остановился.

Не потому, что мне приказала сестра. Потому что у меня на пути что-то стояло.

Прожектора светили мне в лицо, так что я не мог разглядеть отчетливо, что это было такое, но создавалось впечатление, что передо мной животное. Тварь, изначально относившаяся к миру живых, но теперь деформированная и увеличившаяся в размере. До безобразия. Треугольные уши, бешено бьющий по земле хвост. Она настолько велика, что ее невозможно обойти.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?