Путь чужака - Андрей Прусаков

— Кому ж это знать, как не тебе? Хотя… все, кто там побывал, мало что могут рассказать. Им завязывают глаза. Точное место знают лишь шаманы. Одно могу сказать: Пещеры в горах к северу от клана, а рядом водопад. Ты не слышал шум воды?

— Не помню. А почему знаешь ты? Ты тоже был вождем?

— Недолго. И не хочу об этом вспоминать.

Яробор помолчал.

— Боги лишили тебя памяти, Мечедар, но с чего бы это? Боги ничего не делают зря, а значит, зачем-то им это нужно.

— Зачем? — спросил удивленный рассуждением ставра Стас.

— Никто не скажет тебе этого, а шаманам не верь! Сам, душой найди ответ.

Поля аллери начинались за неширокой полоской леса, от которого их отделяла канава и невысокая изгородь. Яробор остановился и прислушался.

— А где птицы?

— Тихо! — одернул ставр. — Услышат!

Стас всматривался в пустынные грядки, на которых росли большие, напоминавшие тыквы овощи, и вдруг увидел. Странная высокая птица медленно, как хозяин, прохаживалась между грядками, изредка нагибая длинную шею к земле. «Страус, — подумал Стас, — только карликовый».

Яробор поднял с земли увесистый камень, подождал, пока птичка подойдет ближе, и метнул. Бросок получился и сильным, и точным — камень угодил птице в голову, и она упала, взбрыкнув голенастыми ногами. Яробор выскочил из укрытия и упал на нее. Стаса передернуло от звука ломающихся позвонков. Когда он оказался рядом, птица уже не двигалась.

— Зажарим и съедим? — предложил Стас. Яробора передернуло:

— Не шути так! Лучше собирай!

Происходящее далее напомнило Стасу армию, когда он с сослуживцами воровал клубнику и дыни с расположенных рядом с частью колхозных полей. Вместе с Яробором он отрывал плоды от толстых завязей и оттаскивал в кусты.

— Куаааауууу! — Стас аж подпрыгнул. Оглянулся. В десяти метрах от них стояла другая птица и орала, как милицейская сирена. Вот так сигнализация!

— Бежим! — дернул за руку Яробор, и они побежали. Часть вынесенных за ограду овощей пришлось бросить, схватили по паре в руки.

Как Яробор находил дорогу в полутьме, Стас не понимал, тем не менее через полчаса они вновь сидели в своем речном укрытии. Одну «тыковку» Стас выронил при бегстве, вторую донес.

— Ничего себе птички, — сказал, отдышавшись, Стас. — Орут, как…

Слова «сирена» в словаре ставров не было, поэтому он промолчал.

— Да, сторожевые кау, — проговорил Яробор. — Они далеко слышат. Ладно, давай спать.

Тыквы оказались вкусными, особенно корки. Но Стасу жутко хотелось мяса. Ночью, во сне, он видел, как жена приносит цыпленка табака и он одержимо впивается в нежную сочную плоть… Как же они живут без мяса?

— Ты что, собираешься сидеть здесь вечно? — спросил Стас, обглодав корку так, что через нее можно было смотреть на звезды.

— Нет. Я собирался уходить до того, как выловил тебя в реке. Оставаться здесь опасно. Мне кажется, аллери догадываются об этом месте.

— И куда мы пойдем?

— Мы?

— А что? Ты не хочешь, чтобы я шел с тобой?

Яробор пошевелил плечами.

— Ты слышал о безрогих, Отступниках?

— Ну… — осторожно протянул Стас. — Кое-что, немного.

— Я иду к ним. Одному мне здесь не выжить.

— И я с тобой.

— Ты что, не понимаешь? У тебя рога целы! Что тебе делать среди тех, у кого их нет?!

— Но мне тоже некуда идти!

— Ха! Подумай, как посмотрят они на тебя, ты ведь с целыми рогами!

«Так же, как безногие посмотрят на здорового человека, настойчиво рвущегося в клуб инвалидов, — подумал Стас. — Примерно так же. Но рога — не ноги…»

— Если они захотят, пусть отрубят!

Яробор невесело засмеялся.

— Наверно, ты первый ставр, кто согласен лишиться рогов, да еще сам об этом просишь! Ты в своем уме, Мечедар?

Стас раздраженно взмахнул рукой:

— Если ты немного подумаешь, Яробор, то поймешь: главное — не рога, а то, что под ними!

— Отлично сказано, клянусь предками! Хорошо, мы идем вместе! Но идти далеко, приготовься, будет трудно.

Стас кивнул. Ему все равно идти некуда.

Днем отсиделись в укрытии, а вечером пошли. Путь и впрямь оказался нелегким. Крутые отроги, каменистые осыпи и бурелом. Яробор не искал легкого пути, объясняя, что аллери не должны видеть их.

Ближе к утру устроили привал. Хоть и было прохладно, костер не разводили. Стас заметил, что Яробор боится аллери, боится не как противника из плоти и крови, а как злобных сверхъестественных существ. Что же он видел там, за стенами замка?

Стас спросил. Яробор долго молчал, потом наконец заговорил:

— Ты хочешь узнать, что там, в замке? Да не попустят предки увидеть это!

Он продолжил, корча рожи и размахивая руками:

— Аллери злы и жестоки! Представь себе, они убивают животных и едят их, но мало того, выращивают их лишь для того, чтобы выкормить и убить! Не понимаю: как можно сначала вырастить, а потом убить?! Я видел их магию, видел, как огромные деревянные руки поднимали большой груз, видел то, что не могу объяснить словами! Нас они считают животными и обходятся хуже, чем с тварями, на которых ездят! А еще видел, как одни аллери заставляют своих работать вместе со ставрами! Даже друг друга они ненавидят! Все это я видел вот этими глазами! Ты мне не веришь?

— Почему же? Верю, — сказал Стас. Типичное Средневековье, только рабовладельческий строй задержался. Горе побежденным… И все же ему было стыдно за людей. Ставры находят это ужасным и неслыханным, а мы? А я?

— Странно, что ты поверил мне. Когда я рассказал об этом в клане, надо мной смеялись, думали, что в плену я сошел с ума. Но я не сошел с ума — я прозрел и понял, что нам надо бороться, биться с аллери! Иначе дети наших детей забудут, что когда-то ставры были свободными и эта земля принадлежала им!

Стас почесал лохматую гриву. Жаль, что у ставров не принято стричься, кажется, насекомые уже завелись…

— Это правильно. Бороться надо. Но… ставры никогда не победят аллери.

— Это почему? Любой ставр втрое сильнее любого аллери! — пылко воскликнул Яробор. Вот чудак. Вроде все правильно рассуждает, а не видит.

— Одной силы мало. Чтобы победить аллери, вам надо стать такими, как ваши враги. Жестокими, умными, не знающими жалости. Только тогда они станут вас бояться, и вы сможете победить!

— Ты говоришь страшные вещи! — Яробор посмотрел на Стаса так, словно впервые увидел его. — Иногда мне кажется, что ты только снаружи ставр, а внутри кто-то другой.